Мог ли Полк действительно рассчитывать на то, что миссия Слайделла позволит удовлетворительно разрешить оставшиеся вопросы? Сохранившиеся свидетельства указывают на то, что он и его советники питали определенные надежды на успех. С точки зрения мексиканских властей, продать Калифорнию было так же немыслимо, как для любой американской администрации продать Мичиган Канаде. Но Полк и его окружение не испытывали никакого сочувствия к своим мексиканским коллегам. С другой стороны, Полк осознавал деликатный характер назначения Слайделла полномочным министром и не стал выносить его на утверждение Сената.
Стратегия Полка в отношении Мексики была в точности противоположна его стратегии в отношении Британии. В отношении Орегона он хотел казаться бескомпромиссным, но добиться компромисса. Однако в вопросах с Мексикой он хотел казаться разумным и открытым для обсуждения, но при этом выдвигать бескомпромиссные требования, которые, вероятно, привели бы к войне. По словам современного биографа Полка, его настойчивость в отношении преувеличенных притязаний на техасские границы «является ярчайшим свидетельством стремления администрации завершить аннексию не только в кратчайшие сроки, но и как можно более наступательно по отношению к Мексике».[1751] Территория между реками Нуэцес и Рио-Гранде имела значение не только сама по себе, но и как возможный повод для войны с Мексикой.
Что скрывалось за провокационной мексиканской политикой Полка, понять несложно: приобретение новых территорий, особенно Калифорнии. Официальная газета администрации, «Вашингтон юнион», провозгласила эту цель ещё в июне 1845 года. «Дорога в Калифорнию» манила американцев: «Кто остановит марш нашего западного народа?». Конечно, Юнион не только излагала политику администрации, но и пыталась заручиться поддержкой общественности. Если Мексика будет сопротивляться захвату США Калифорнии, предсказывала газета, «корпус правильно организованных добровольцев (а они могут быть получены со всех концов Союза) вторгнется, перейдет границу и оккупирует Мексику».[1752] Как публично, так и в частном порядке Полк заявлял о сильном геополитическом интересе к Калифорнии, в частности о решимости отторгнуть эту территорию от Великобритании. Историческое исследование документов Министерства иностранных дел в Лондоне показало, что у него не было намерения захватить Калифорнию, хотя британцы предпочли бы, чтобы она осталась мексиканской. Тем не менее такие информаторы, как Дафф Грин и Оливер Ларкин, предупреждали Полка, чтобы он опасался калифорнийских амбиций сверхдержавы того времени. Полк изображал себя защитником принципов доктрины Монро в Калифорнии. Несомненно, президент также разделял характерное для Джексона стремление расширить зону сельскохозяйственного расселения белых американцев; его территориальные амбиции, в конце концов, включали в себя многое помимо Калифорнии. Наконец, Полк ценил Калифорнию за её выход к Тихому океану. «Владение заливом и гаванью Сан-Франциско имеет большое значение для Соединенных Штатов», — наставлял он Слайделла. «Если все эти [преимущества] будут обращены против нашей страны путем уступки Калифорнии Великобритании, нашему главному торговому сопернику, последствия будут самыми катастрофическими».[1753] Возможно, по иронии судьбы, виги в Конгрессе, представлявшие приморскую Новую Англию, демонстрировали меньшее рвение, чем президент-демократ, к получению «империи на Тихом океане». Иногда демократические империалисты ссылались на коммерческие преимущества экспансии просто как на тактику, чтобы заручиться поддержкой, как это делал Уокер, выступая за Техас. Но Полк, похоже, действительно хотел расширить американскую власть и торговлю на Тихом океане, вновь проявив ту заботу об американской заморской торговле, которую Демократическая партия демонстрировала со времен администрации Джексона.[1754]
Президент Полк был полностью готов убедить мексиканцев уступить Калифорнию любыми способами. Возможно, их правительство, испытывающее финансовые затруднения, продаст территорию за деньги, поэтому Полк велел Слайделлу так настойчиво поднимать вопрос о внешней задолженности Мексики. Джексон тоже так делал, когда хотел купить Техас. Но, по всей вероятности, только военное поражение могло заставить их уступить. Такое поражение могло произойти одним из двух способов: война с Соединенными Штатами или революция в Калифорнии, аналогичная той, что произошла в Техасе.
Полк одновременно использовал все возможные пути к Калифорнии — покупку, революцию и войну. Инструкции Слайделла включали подробные описания различных вариантов покупки территории и суммы, которые Соединенные Штаты заплатят за каждый из них. В октябре 1845 года, пока Слайделл ждал в Новом Орлеане, Полк отправил коммодора Стоктона в Калифорнию через мыс Горн, отдал секретные распоряжения американскому консулу в Монтерее, чтобы побудить недовольных калифорнийцев добиваться аннексии США, и сообщил об этих планах сухопутной военной экспедиции капитана Джона К. Фремонта в Калифорнию. Предыдущие приказы предписывали Тихоокеанской эскадре флота быть готовой к захвату Сан-Франциско в случае начала войны. Эффект от этих скоординированных посланий будет ощутим в Калифорнии следующей весной. Но в октябре газета «Вашингтон юнион» (орган администрации) объявила, что вопрос о том, примет ли мексиканское правительство Слайделла, решает мир или войну.[1755] Если Мексика не примет вызов пограничного спора на Рио-Гранде, миссия Слайделла сама по себе может стать casus belli. Бьюкенен поручил Слайделлу в случае неудачи немедленно сообщить об этом в Вашингтон, пока Конгресс ещё заседает, чтобы «с нашей стороны были приняты быстрые и энергичные меры».[1756] Слайделл должен был знать, что это означает объявление войны Конгрессом.
Когда 6 декабря 1845 года Слайделл прибыл в Мехико, он создал мучительные трудности для тамошнего правительства. Как только стали известны условия его назначения полномочным представителем, мексиканское общественное мнение отреагировало с негодованием. Сами федералисты разделились: умеренные поддержали президента Эрреру, а пурос, левые популисты, осудили его временное сотрудничество с иностранными агрессорами. Умеренный министр иностранных дел Эрреры, Мануэль де ла Пенья-и-Пенья, заявил своему шефу, что, хотя справедливость требует сопротивления требованиям США, слабость их страны требует уступок.[1757] Но политические левые и правые сходились в отрицании любой готовности к переговорам с оскорбительными янки. Эррера ушёл от власти до конца года, так и не получив Слиделла. Его сменил Мариано Паредес, центрист и профессиональный военный. Слайделл выплескивал свой гнев в докладах Полку. «Война, вероятно, была бы лучшим способом уладить наши дела с Мексикой», — писал он.[1758] Убедившись, что администрация Паредеса также не примет его, он отплыл домой. В более поздние годы Слайделл отправится с другой знаменитой дипломатической миссией, чтобы убедить Францию помочь южной Конфедерации; эта миссия тоже потерпит неудачу.
На протяжении первых месяцев 1846 года орегонский кризис оставался неразрешенным и влиял на кризис в отношениях с Мексикой. Он усилил сопротивление мексиканского общественного мнения против требований США, вселив в него ложные надежды на поддержку Великобритании. Тем временем американское общественное мнение сосредоточилось главным образом на опасности войны с Великобританией; возможность войны с Мексикой привлекала гораздо меньше внимания. Северные демократы в Конгрессе оказали президенту твёрдую поддержку в его решительной позиции против Мексики, поскольку все ещё ожидали, что он поддержит их точку зрения по Орегону. Таким образом, наличие ещё одной одновременной международной конфронтации не смягчило политику администрации в отношении Мексики (как можно было бы ожидать), а привело к обратному эффекту. Настойчивость Полка в том, что компромиссная линия, которую он тайно предложил британцам в феврале, должна быть публично предложена ими, сначала замедлила разрешение орегонского спора весной. Возможно, он намеренно тянул с Орегоном, зная, что это укрепит его позиции в отношениях с Мексикой. Полк жонглировал двумя мячами в воздухе одновременно. В зависимости от того, как решался вопрос с Орегоном в тот или иной момент, он замедлял или ускорял конфронтацию с Мексикой. В конце концов, время подошло как нельзя лучше. Британцы предложили свой орегонский компромисс до того, как узнали о боях на Рио-Гранде; Конгресс проголосовал за войну с Мексикой до того, как северные демократические экспансионисты были разочарованы разделом Орегона.
