В Книге Мормона никогда прямо не утверждается, что современные коренные американцы происходят от ламанийцев; однако читатели книги неизменно делали такой вывод, и сам Джозеф Смит, очевидно, разделял его.[753] Предположения о том, что американские индейцы представляют собой некоторые из потерянных колен Израиля, высказывались многими авторами на протяжении многих лет и были актуальны в окружении Смита. Сами коренные американцы иногда поддерживали теорию происхождения потерянных колен.[754] Ранние мормоны, соответственно, надеялись обратить индейцев — или, скорее, вернуть их к подлинной вере, которую их предки знали в древние времена. Книга Мормона обещала, что когда ламанийцы массово обратятся, они снова станут «белым и восхитительным народом», каким были их древнееврейские предки.[755]

В феврале 1833 года Пророк получил своё знаменитое откровение, «Слово мудрости», которое пришло к нему после того, как его жена пожаловалась на мужчин, курящих и плюющихся табачным соком в их доме. Оно предписывало воздерживаться от «вина или крепких напитков», от табака и от «горячих напитков» (под которыми подразумевались чай и кофе). Мясо и птицу следовало употреблять лишь «скупо». Эти советы были типичны для современной реформы питания и воздержания, но в откровении они были изложены в поэтическом библейском красноречии. Святым, которые следуют этому правилу, было обещано «здоровье в пупке и мозг в костях». Они «будут бегать и не уставать, и ходить и не падать духом. И Я, Господь, даю им обетование, что Ангел-губитель пройдет мимо них, как мимо сынов Израилевых, и не убьет их».[756] Изначально соблюдение Слова Божьего считалось советом. Мудрость стала обязательной в двадцатом веке для Святых последних дней.

В итоге община Киртланда распалась из-за внешней вражды и внутренних разногласий. В 1834 году община решила разделить общее имущество, хотя мормоны Миссури продолжали следовать закону посвящения. Экономический бум в Огайо в годы президентства Джексона способствовал строительству прекрасного мормонского храма, который до сих пор стоит в Киртланде. Однако в начале 1837 года банк, созданный церковными лидерами, потерпел крах, унеся с собой часть сбережений верующих, а другие мормонские предприятия оказались на грани банкротства на фоне общего экономического краха того года. Преследуемый судебными исками и уголовным преследованием за банковское мошенничество, Смит отправился в мормонское убежище в Миссури, осужденный разочарованными диссидентами, но за ним со временем последовало не менее шестисот Святых, сохранивших верность.

Переезд из Огайо в Миссури оказался бегством со сковородки в огонь. Мормонская община в Миссури уже подверглась кампании пограничного террора, включая грабежи, порки и сожжения, что намного превосходило все, что происходило в Западном заповеднике, где язычники (так мормоны называют немормонов) были по меньшей мере соотечественниками янки. В Миссури непопулярность религии мормонов усугублялась недовольством их этнической принадлежностью к янки, их взаимным экономическим сотрудничеством, их подозрительными замашками в отношении индейцев и присутствием нескольких свободных чернокожих Святых последних дней в рабовладельческом штате, который желал исключить свободных чернокожих поселенцев. Проповедь мормонов о собрании Святых в Сионе встревожила их соседей, которые боялись, что их вытеснят эти странные незваные гости. Западный Миссури оставался приграничным районом, где дружинники сами придумывали себе законы, а затем брали их в свои руки. Организованные, целенаправленные группы граждан, а не просто преступные банды, нападали на мормонов. Изгнанные из окрестностей Индепенденса, многие Святые нашли убежище в городке под названием Фар-Уэст. Однако преследования не остановили поток новообращенных: к этому времени в Миссури насчитывалось более десяти тысяч мормонов.

Воодушевленные подкреплением из Киртланда, некоторые мормоны в Миссури организовали военизированную группу под названием «данайцы» для самообороны и репрессий. Когда в августе 1838 года одному из мормонов было отказано в праве голоса на избирательном участке, вспыхнул бунт. Затем последовала серия жестоких столкновений между данайцами и язычниками, получившая общее название «Мормонская война 1838 года». Как только стало ясно, что мормоны начали давать отпор, тревога жителей Миссури не знала границ. Губернатор Лилберн Боггс, который в течение многих лет не обращал внимания на повторяющиеся акты насилия, пока их жертвами были мормоны, теперь призвал войска штата не столько восстановления закона и порядка, сколько для подавления того, что он считал мормонским восстанием. Его печально известный приказ ополченцам от 27 октября 1838 года гласил: «Мормоны должны рассматриваться как враги и должны быть истреблены или изгнаны из штата, если это необходимо для общественного спокойствия».[757] Вместо того чтобы столкнуться с мощью государства, первого ноября пророк приказал своему народу сложить оружие. Короткая «война» стоила жизни одному язычнику и по меньшей мере сорока мормонам. Теперь данайцы наблюдали, как язычники грабят их дома и забивают их скот. Мормоны продавали свои фермы за бесценок и уезжали; спекулянты перепродавали их с большой выгодой.[758] Командир ополчения приказал расстрелять Джозефа Смита после короткого незаконного военного трибунала, но офицер, которому было поручено провести казнь, отказался её исполнить. Переданный гражданским властям, пророк через пять месяцев сбежал из-под стражи и присоединился к своему народу-беженцу на иллинойской стороне реки Миссисипи. Там они сразу же направили свою веру и таланты на строительство новой общины, более крупной и красивой, которую назвали Наву.

Среди основных религиозных конфессий Соединенных Штатов Америки в эпоху антебеллумов Римско-католическая церковь не исповедовала доктрину миллениума. Вслед за святым Августином Гиппонским церковь трактовала Откровение как аллегорию духовного конфликта между Христом и силами зла. Второе пришествие и Страшный суд, учили католические авторитеты, произойдут сверхъестественным образом и не будут сопровождаться буквальным земным мессианским веком. Тем не менее хилиастические движения, распространенные в первые века христианской эры, спорадически появлялись в Средние века, несмотря на учение церкви, и вновь вспыхнули после протестантской Реформации, особенно в Англии в 1640–50-х годах.[759] Пуританско-пиетистская религиозная традиция, столь мощная в Америке, увековечила и распространила милленаризм в Соединенных Штатах. Отказ католиков от учения о миллениуме повлиял на отношение церкви в Америке, по крайней мере, двумя способами. Это означало, что церкви не хватало милленаристского чувства срочности, широко распространенного среди протестантов-евангелистов было принято переделывать мир и приспосабливать его к возвращению Христа; это также означало, что католики не разделяли веру в то, что Соединенные Штаты играют особую роль, подобно древнему Израилю, как пример божественного провидения для остального мира. Если протестантские церкви синтезировали христианство с наукой, правами личности и верой в прогресс эпохи Просвещения, то Римская церковь XIX века этого не сделала. В эпоху, когда вера американцев в прогресс обычно ассоциировалась с надеждами на миллениум, католическая доктрина не принимала ни идеи светского прогресса, ни миллениума.[760]

Многие американские протестанты по-своему интерпретировали книгу Откровения. Антихриста, падение которого оно предсказывает, они отождествляли с Римско-католической церковью. Свержение папства должно было стать одним из событий, предвещающих либо премилленаристское, либо постмилленаристское Второе пришествие. Такое видение последних событий, в сочетании с отождествлением римского католицизма с королевским абсолютизмом в англо-американской исторической традиции и усиленное реальной враждебностью, проявленной папством XIX века к политическому либерализму и «современным» идеям разного рода, способствовало возникновению идеологической враждебности к католицизму, которая вышла далеко за рамки межконфессионального соперничества протестантских сект. Рост Римско-католической церкви, вызванный в основном иммиграцией, но также проявлявшийся в попытках завоевать новообращенных, казался некоторым протестантам угрозой американским демократическим институтам. По их мнению, современный либерализм смешался с религией миллениума, чтобы прийти к единому выводу: Нельзя позволить католицизму процветать в Америке, если Америка хочет выполнить свою миссию перед всем миром.[761]