Личное отношение Джексона к закону полностью совпадало с более широким отношением его партии к американской правовой традиции. Там, где виги выражали благоговение перед верховенством закона, демократы чаще всего прославляли автономию суверенного народа. Когда демократы были осторожны, они уточняли, что имеют в виду народ нескольких штатов, что отличало их позицию от позиции Уэбстера и Маршалла после того, как кризис нуллификации миновал. Когда демократы проявляли беспечность, они могли закрыть глаза на проблемы повсеместного беззакония и насилия, охватившие американское общество в их время. По словам историка Ричарда Хофштадтера, насилие в джексоновский период выражало «патологию нации, растущей со скоростью, не поддающейся контролю, управляемой неэффективным руководством, нетерпимой к власти, измученной внутренней неоднородностью и, прежде всего, проклятой древним и мрачным пороком»: рабством.[979]

Кризис нуллификации сразу же отразился на народе чероки. Дело «Вустер против Джорджии» положило начало противостоянию между авторитетом Верховного суда и штата Джорджия. Последовательно отрицая право суда вообще рассматривать это дело, Джорджия не предприняла никаких шагов для освобождения Сэмюэля Вустера и Элизура Батлера из заключения, несмотря на решение в их пользу. Согласно громоздким юридическим процедурам того времени, ничего нельзя было сделать до тех пор, пока Верховный суд не соберется вновь в начале 1833 года, и тогда два миссионера смогут официально сообщить суду о своих затруднениях и запросить судебный приказ. Поскольку законодательное собрание Джорджии запретило любому должностному лицу штата подчиняться такому предписанию, суду, несомненно, пришлось бы призвать президента к исполнению его конституционной обязанности «заботиться о том, чтобы законы исполнялись неукоснительно». Но никто не предполагал, что Старый Хикори намеревался привести в исполнение решение суда в деле, где его симпатии так прочно лежали на другой стороне. Часто рассказывают, что, узнав о решении Верховного суда по делу «Вустер против Джорджии», Джексон насмешливо сказал: «Джон Маршалл принял решение, теперь пусть приведет его в исполнение!».[980]

К зиме 1832–33 годов ситуация значительно изменилась по сравнению с предыдущим мартом, когда было вынесено первоначальное решение. Клей потерпел поражение на выборах, что лишило чероки надежды на то, что он сможет обеспечить исполнение постановления Маршалла. В то время как Джексон уже столкнулся с одним непокорным штатом, ни администрация, ни Национальная республиканская оппозиция не хотели рисковать, разжигая вражду с соседом, подталкивая Джорджию к союзу с Южной Каролиной; Алабама и Миссисипи вполне могли последовать его примеру. Проблема требовала навыков Маленького Мага. Поэтому в декабре 1832 года избранный вице-президент Ван Бюрен заключил соглашение, чтобы разрядить обстановку. С неохотой Вустер и Батлер объявили, что не будут добиваться от суда постановления об их освобождении, а примут помилование от губернатора Джорджии. Законодательное собрание Джорджии отменило закон, по которому были осуждены миссионеры (но не остальные части кодекса, которые дискриминировали индейцев), и они смогли вернуться к своей миссии в племени чероки. Губернатор Уилсон Лампкин едва не сорвал сделку, настаивая на том, чтобы все возможные унции риторики были направлены на защиту прав штата, но 14 января помилование всё-таки состоялось. Надежды нуллификаторов привлечь на свою сторону Джорджию не оправдались; Верховный суд избежал публичного позора, связанного с изданием постановления, которое оказалось неисполнимым. В проигрыше, конечно же, оказались чероки, чьи юридически подтвержденные права теперь будут игнорироваться. Сэмюэл Вустер никогда не был настроен оптимистично по поводу шансов на спасение народа чероки, но (как он писал двумя годами ранее) «мне кажется, что все же следует предпринять попытку, даже если она закончится поражением».[981] Два миссионера выдержали семнадцать месяцев сурового заключения и были готовы отбыть четырехлетний срок за своё дело; они не хотели подвергать опасности национальные интересы ради него. Вустер провел остаток своей жизни с чероки, сопровождал их в Оклахому и перевел большую часть Библии на язык Секвойи.

Враждебная конфронтация между ними была благополучно предотвращена, и 25 января 1833 года президент пригласил судей Верховного суда на обед в Белый дом. Великий националист судья Джозеф Стори (которого Джексон однажды назвал «самым опасным человеком в Америке») сообщил своей жене, что «президент специально пригласил меня выпить с ним бокал вина. Со времени его последней прокламации и послания [осуждающих нуллификацию] я и председатель Верховного суда стали его горячими сторонниками и будем оставаться ими до тех пор, пока он будет придерживаться принципов, заложенных в них. Кто бы мог подумать о таком событии?».[982]

По крайней мере, на два других дела, рассматривавшихся Верховным судом, возможно, повлиял кризис нуллификации. Одним из них было дело «Нью-Джерси против Нью-Йорка» — пограничный спор, в котором родной штат Ван Бюрена утверждал, что у суда нет юрисдикции. Поскольку Джорджия занимала ту же позицию по отношению к Вустеру, это дело тоже стало потенциально взрывоопасным в контексте нуллификации. Председатель Верховного суда Маршалл предусмотрительно прекратил рассмотрение дела в марте 1832 года и отложил его возобновление до февраля 1833 года. К этому времени стороны создали комиссию для переговоров об урегулировании, которые были проведены в 1834 году. И снова ловкость рук Ван Бюрена была очевидна в исходе дела.[983]

Более длительное значение имело дело «Баррон против Балтимора» (1833 г.), в котором рассматривался вопрос о том, нарушил ли город Балтимор, повредив частную пристань, положение Пятой поправки «об изъятии» («частная собственность не может быть изъята для общественного использования без справедливой компенсации»). Владелец пристани выиграл судебное решение в размере 4500 долларов, которое Верховный суд Мэриленда отменил на том основании, что Пятая поправка не распространяется на штат Мэриленд (и его муниципальную корпорацию Балтимор), а ограничивает только федеральное правительство. Обращение в Верховный суд США грозило повторением вражды, которая разгорелась, когда Маршалл вынес решение против Мэриленда в деле Маккаллоха четырнадцатью годами ранее. В то время учебники по праву и судебные прецеденты штатов по всей стране не выявили определенной закономерности: одни применяли к штатам поправки со второй по девятую, другие — нет. (Первая и Десятая поправки прямо ограничивают только федеральное правительство). Столь преданный сторонник национализма, как Маршалл, мог бы прийти к выводу, что Пятая поправка действительно ограничивает штаты. Но нет, Маршалл выступил от имени единогласного суда и вынес противоположное решение, даже не дождавшись устных аргументов Балтимора. В своём последнем важном заключении по конституционному праву престарелый верховный судья постановил, что Билль о правах ограничивает только федеральное правительство, но не штаты. Потребовалась Четырнадцатая поправка и много сложных рассуждений в двадцатом веке, чтобы Верховный суд хотя бы частично устранил последствия нехарактерного для Маршалла решения в пользу прав штатов. Но в политическом климате января 1833 года маловероятно, что Суд вынес бы заключение, тревожащее штаты.[984]

Ликование по поводу решения по делу «Вустер против Джорджии» прошло, когда стало ясно, что ни власти штата, ни федеральные власти не подчинятся ему. С 1 июля 1830 года на территорию племени чероки распространялись законы штата. Хотя федеральное правительство обычно забирало земли, от которых отказывались индейские племена, в данном случае их получил штат. Настроение белого населения Джорджии было отражено в популярной в то время песне: