В мае 1838 года партия американских «охотников» отомстила за «Каролину», спалив канадское судно «Сэр Роберт Пил», находившееся в американских водах. В ноябре и декабре того же года две экспедиции филистеров вторглись в Онтарио с четырнадцатью сотнями вооруженных патриотов. Канадские ополченцы и несколько британских регулярных войск одолели нападавших, оставив не менее двадцати пяти человек убитыми и практически всех остальных захватив в плен. Из пленных семнадцать человек были казнены, а семьдесят восемь отправлены в британскую колонию на Земле Ван Димана (Тасмания); остальные были отпущены обратно в Соединенные Штаты.[1238] Стало ясно, что Канада имеет стабильное правительство, способное защитить себя, и движение охотников начало терять свою привлекательность. Американские власти посадили Маккензи в тюрьму за нарушение законов о нейтралитете США; Ван Бюрен освободил его после того, как он отбыл десять месяцев из восемнадцатимесячного срока. В конце концов народные страсти несколько улеглись, а полное дипломатическое решение нерешенных вопросов (в частности, вопроса о Каролине) было благоразумно оставлено для обсуждения на высоком уровне после президентских выборов 1840 года. Преодолевая канадский кризис, Ван Бюрен показал себя более достойно, чем обычно во внутренних делах, хотя и с некоторыми политическими издержками для нью-йоркской Демократической партии. Американцы забыли о Канаде (как они обычно делают), но к северу от границы этот эпизод усилил воспоминания о вторжениях США в 1776 и 1812 годах и укрепил страх перед американским империализмом. В 1849 году Уильяму Маккензи было разрешено вернуться домой в Верхнюю Канаду и вновь заняться политической жизнью.[1239]

Двадцатипятилетний фермер Сенгбе Пьех жил в стране Верхние Менде на территории современной Сьерра-Леоне в Западной Африке. Женатый, отец троих детей, он происходил из знатной местной семьи. Однажды в конце января 1839 года четверо нападавших похитили Сенгбе, когда он ухаживал за своими полями. Его отдали в рабство сыну вайского короля Манна Сиака, а затем отправили на побережье и продали испанскому работорговцу по имени Педро Бланко. Тяжелая судьба Сенгбе стала иллюстрацией эффективности процветающего западноафриканского рабовладельческого бизнеса. После плена в одной из запретных невольничьих тюрем (так называемых «фабрик») Ломбоко на побережье Галлинас он и ещё пятьсот мужчин, женщин и детей оказались погружены на португальский невольничий корабль «Текора» для отправки в испанскую колонию Куба в апреле. Их последующие испытания слишком хорошо иллюстрируют ужасы печально известного Среднего пути: В удушающе тесном заключении, в антисанитарных условиях, при нехватке воды и отсутствии защиты от заразных болезней, более трети невольников умерли во время двухмесячного путешествия.[1240]

Вместо того чтобы открыто плыть в Гавану, «Текора» ночью тихо выгрузила свой человеческий груз в секретной бухте, откуда в июне выжившие отправились через всю страну в барраконы (загоны для рабов) в Гаване для продажи на аукционе. Этот чёрный ход на Кубу отражал тот факт, что, хотя рабство в Испанской империи было легальным, ввоз рабов из Африки не был легальным. Официально испанское правительство последовало примеру Великобритании и США, объявивших работорговлю в Атлантике вне закона. Крейсеры королевского флота патрулировали африканское и кубинское побережья и время от времени захватывали корабль, занимавшийся работорговлей, конфискуя его и освобождая груз. (Военно-морские силы США тоже немного патрулировали против работорговцев, но менее эффективно). К сожалению, эта порочная коммерция приносила настолько высокие прибыли, что торговцы могли позволить себе списать потерю случайного судна в качестве деловых расходов. На Кубе высокая смертность рабов на сахарных плантациях требовала продолжения импорта, поэтому колониальные власти игнорировали заявления Мадрида и, как известно, сотрудничали с контрабандистами рабов в обмен на неофициальные отступные. Местные власти выдавали фальшивые документы, указывая, что африканцы Текоры — рабы кубинского происхождения, и давая каждому из них испанское имя. Сингбе Пьех стал Хосе Синкесом (позже в американских документах он стал Джозефом Синке). В барраконе владелец кубинской плантации по имени Пепе Руис купил Синке и ещё сорок восемь мужчин (сахарные плантаторы предпочитали мужчин) за 450 долларов каждого; Педро Монтес купил четырех детей (трех девочек и одного мальчика). Они договорились вместе отправить своих новых клиентов вдоль кубинского побережья в Пуэрто-Принсипе, где находились их плантации.

В ночь на 18 июня 1839 года каботажное судно «Амистад» (построенное в Балтиморе, где его окрестили «Дружбой») взяло на борт пятьдесят три африканца, двух их владельцев и небольшую команду. Капитан рассчитывал, что путешествие займет три дня, но шторм помешал им. На третью ночь Синк взломал гвоздем замок на ошейнике-цепочке и освободил своих спутников. В трюме они нашли ножи для резки сахарного тростника. Выскочив на палубу, мятежники быстро одолели команду, убив капитана и повара. Они оставили в живых Руиса, Монтеса и чернокожего каютного мальчика, чтобы те управляли кораблем, приказав им взять курс на Африку. Синке взял на себя командование, раздавая драгоценную воду и еду (детям он разрешил больше, а себе взял самый маленький паек). Но Монтесу удалось обмануть африканцев: днём они медленно плыли на восток (когда могли определить направление по солнцу), а ночью — быстрее на северо-запад. К 25 августа, когда «Амистад», испытывая острую нехватку провизии, оказался в Лонг-Айленд-Саунде, десять африканцев погибли. Синке не оставалось ничего другого, как вести отряд на берег, чтобы купить припасы на испанские золотые дублоны. Там «Амистад» был задержан и захвачен кораблем USS Washington под командованием лейтенанта Томаса Гедни, который привел его в порт Нью-Лондон, штат Коннектикут. Её пассажиры были заключены в тюрьму в Нью-Хейвене до тех пор, пока суд не решит, что с ними делать.

Испанское правительство потребовало вернуть африканцев на Кубу — и как рабов, которые должны быть возвращены своим владельцам, и как обвиняемых преступников, которые должны быть выданы. Администрация Ван Бюрена, желая продемонстрировать отвращение к восстаниям рабов, поскольку через год предстояли президентские выборы, казалось, с готовностью выполнила пожелания Испании. Казалось, что Синке и его спутники окажутся на веревке палача в Гаване в качестве примера для рабов, подумывающих о восстании. Но комитет аболиционистов во главе с Льюисом Таппаном организовал для них квалифицированную юридическую помощь. Чтобы решить проблему общения со своими клиентами, юристы обратились к профессору лингвистики Йельского университета. Профессор Дж. У. Гиббс правильно определил язык, на котором говорили африканцы (менде), и после обхода пристаней Нью-Йорка и Коннектикута нашел моряка африканского происхождения, который мог переводить. Когда в ноябре дело дошло до суда, защита могла утверждать, что Синке и другие никогда не были порабощены по праву; они были свободными людьми, похищенными и проданными в нарушение собственных законов Испании. Чтобы подчеркнуть это, адвокаты подали в суд штата Нью-Йорк обвинение в похищении людей против Руиса и Монтеса. Арестованные, оба испанца вышли под залог, бежали на Кубу и больше не появлялись в американских судах.

Дело рассматривалось (как адмиралтейское, без присяжных) федеральным окружным судьей Эндрю Джадсоном. Окружной прокурор Соединенных Штатов Уильям Холаберд утверждал, что Руис и Монтес законно владели заключенными, опираясь на свои кубинские документы. Судья Джадсон, пожизненный демократ, назначенный на должность Ван Бюреном, ранее возглавлял движение за закрытие средней школы для чернокожих девочек Пруденс Крэндалл в Коннектикуте. Теперь все ожидали, что он вынесет решение против заключенных. Администрация пошла на чрезвычайные меры: шхуна военно-морского флота ожидала приговора в опасной ледяной гавани Нью-Лондона, готовая отправить их на Кубу до того, как будет подана апелляция. Но драматические показания Синке и других африканцев, данные через переводчика и подтвержденные англичанином, проживавшим в Гаване и знавшим, как широко нарушались законы о запрете ввоза рабов, разрушили доверие к фальшивым документам. 13 января 1840 года Джадсон постановил, что африканцы были юридически свободны и поэтому имели основания сопротивляться своему плену. Судья приказал правительству отправить Синке и его спутников обратно в страну менде. Окружной прокурор по приказу президента подал апелляцию.[1241]