Ярким примером гуманизма американского Возрождения является образование Лоры Бриджмен. Лора Бриджмен родилась в 1829 году и в возрасте восемнадцати месяцев ослепла и оглохла от скарлатины. Тем не менее она научилась шить и помогать матери по дому к семи годам, когда отправилась жить в бостонскую школу Перкинса для слепых под присмотром её директора Сэмюэля Гридли Хау. Хау рассматривал образование юной Лоры не только как гуманитарное, но и как научное мероприятие, направленное на изучение природы человеческих способностей. Лора Бриджман стала первым слепоглухим человеком, выучившим язык, предвосхитив более известное достижение Хелен Келлер. Её успех убедил Хоу в том, что человеческий разум не является «чистым листом», а содержит врожденные способности и представления, включая мораль, логику и любопытство. Он опубликовал научные работы о её случае, утверждая, что опроверг психологию Джона Локка и подтверждают доктрину шотландских философов о врожденном здравом смысле. Будучи унитаристом, Хоу верил, что Лора также опровергнет кальвинистскую доктрину о врожденной испорченности человека. Ему особенно хотелось выяснить, какую «естественную религию» проявит девочка, узнав о чудесах науки. Медсестра разрушила этот аспект эксперимента Хоу, рассказав Лоре о любви Иисуса. Хоу уволил медсестру, но Лора Бриджман до конца жизни оставалась набожной баптисткой.[1470]

Триумф Лоры Бриджмен над, казалось бы, непреодолимыми трудностями привлек к ней всеобщее внимание и сделал её знаменитой. Дух самосовершенствования, примером которого она являлась, был широко распространен в американском обществе. Как и в её случае, он все чаще фокусировался на приобретении и использовании грамотности. Распространение государственного школьного образования, первоначально оправдываемое как необходимое для протестантских мирян и информированных граждан, также способствовало повышению экономической производительности и обеспечению равных возможностей в рыночном обществе, где мало кто довольствовался натуральным хозяйством в качестве средства к существованию. Амбициозные души, не имевшие возможности получить государственное образование, такие как молодой Авраам Линкольн, занимались самосовершенствованием, читая все, что попадалось под руку — в его случае «Прогресс паломника» Буньяна, «Робинзон Крузо» Дефо, басни Эзопа, «Гимны» Уоттса и, конечно, Библию короля Якова. Они делали это отчасти для того, чтобы расширить свои профессиональные возможности, но также и для того, чтобы развить свой личностный потенциал. В индустриальных городах механические институты предлагали рабочим и менеджерам на производстве совместное стремление к самосовершенствованию.[1471] Мы уже видели, как сильно стремление к самосовершенствованию повлияло на социальную, экономическую и политическую жизнь Америки; оно также отразилось на литературе и искусстве. Даже недовольство, которое вызывала этика самосовершенствования, нашло своё культурное выражение в сатире.

Унитарианская деноминация, которую Ченнинг продвигал через теологические дебаты, а затем помог организовать, так и не вышла за пределы восточной части Новой Англии и нескольких других форпостов, включая Балтимор, Лексингтон (штат Кентукки), Нью-Йорк и Чарльстон. Универсалистская деноминация Баллоу распространилась более широко, но также очень тонко. Хотя аргументы, которые унитарии и универсалисты приводили против кальвинистского детерминизма и в пользу свободы воли человека, привлекли мало новообращенных в обе деноминации, они нашли широкий отклик в настроениях растущего городского среднего класса и в этосе самосовершенствования. Их совокупный эффект на протяжении XIX века привел к тому, что влияние теологии Кальвина в американском христианстве значительно уменьшилось. Их последствия можно наблюдать во многих аспектах, начиная с религиозного модернизма, который стал доминирующим в основных протестантских деноминациях в первой половине двадцатого века.[1472] Поощряя взгляд на образование как на процесс развития, а не дисциплину, унитарианство породило непропорционально большое количество американских педагогов, а также писателей и реформаторов, участвовавших в движениях против рабства и за права женщин. Изменения, начатые в антебеллумском Гарварде под эгидой унитариев, в конечном итоге достигнут кульминации при президенте Чарльзе Уильяме Элиоте и превратят его в выдающийся университет Америки. Одним словом, унитарианство времен Ченнинга остается интересным не только само по себе, но, что ещё важнее, в связи с событиями, которые оно вызвало или предвещало.[1473]

В День независимости 1837 года жители Конкорда, штат Массачусетс, поставили памятник в честь «битвы» (так они обычно называли сражение) между миноносцами и краснокожими, которая произошла здесь 19 апреля 1775 года. Местный поэт написал по этому случаю оду, и собравшимся на берегу реки раздали листки бумаги с его стихотворением. Хор исполнил новые слова под самую знакомую мелодию Новой Англии — «Старая сотня», которая использовалась для 100-го псалма в рифмованном метре XVI века. Сами минитмены пели псалмы, чтобы поддержать свой дух перед битвой. «Гимн Конкорда» Ральфа Уолдо Эмерсона звучал следующим образом:

Десять лет спустя Эмерсон изменит слова «O Thou» на «Spirit», поскольку к тому времени он уже отдалился от традиционного благочестия. Но в Конкорде четвертого июля никто из присутствующих не усомнился бы в том, что христианский Бог миноносцев снова был призван. Так или иначе, Эмерсон считал, что монумент воздвигнут не только в память о самих минитменах: он воздвигнут также в честь духа свободы или Бога.[1474]

Конкорд в 1830-х годах стоял на пороге второй волны своей исторической славы. Первая была связана с его ролью в начале Американской революции. Вторая связана с его ролью в золотом веке американской литературы. Среди соседей Эмерсона по Конкорду были Генри Дэвид Торо, Натаниэль Хоторн, Луиза Мэй Олкотт, Маргарет Фуллер, Элизабет Пибоди и множество других писателей и мудрецов. Никакое описание окружающей среды не может полностью объяснить необыкновенный всплеск гениальности. (Почему во Флоренции XVI века или в Афинах в пятом веке до нашей эры появилось столько творческих личностей?) Но Конкорд сочетает в себе несколько характеристик, которые способствовали его литературному «расцвету». Деревня с населением около двух тысяч человек, некоторые из которых до сих пор являются фермерами, сохранила достаточно сельской атмосферы и достаточно близких лесов, чтобы писатели романтической школы могли предаваться своему увлечению природой. В то же время город находился достаточно близко к академическому Кембриджу и столичному Бостону (особенно после того, как в 1844 году их соединила железная дорога), чтобы эти писатели могли воспользоваться интеллектуальным стимулированием и издательскими возможностями, предлагаемыми там.[1475] Конкорд представлял собой вид смешанной сельскохозяйственной, торговой, производственной и профессиональной экономики, которая в Америке эпохи античности часто порождала самые инновационные виды деятельности; другими примерами могут служить Оберлин, штат Огайо, и Сенека-Фоллс, штат Нью-Йорк.