— Мастер Форкест, меня ориентировали на сумму в двадцать пять тысяч. Я же не здание представительство Ковена покупаю. Хотя, оно мне по многим параметрам подходит. И я бы не поскупился в оплате тому, кто сведёт меня с нужным продавцом.

— Хех! Да это же Долина! Здесь цены с весны по осень растут как грибы после дождя. А осень близко, Грандмастер! — несмотря на возмущение менялы, я увидел по блеску его глаз, что наживку он заглотнул. Просто старается оценить, сколько с меня содрать. Надо охладить его пыл.

— Вы что-то говорили о купеческих подворьях, мастер…

— Мда… есть парочка на примете, — заюлил меняла, делая вид, что его снова интересуют его стопки с монетами.

— Хорошо, тогда так. Вы сейчас указываете мне, где найти продавца. Я же плачу вам пятьсот золотых сразу. Если меня устроит, и сделка сладится, я заплачу вам ещё столько же…

— А какова моя гарантия получения второй половины вознаграждения? — лицо старика застыло, словно маска.

— А какая у меня гарантия, что я не выбрасываю пятьсот золотых на ветер, доверяясь вам, любезный?

— Меня тут все знают. Слово мастера Фортеска много значит на Восточном рынке, да и в Долине…

— Прекрасно! Так и я у вас не гусей покупаю, мастер. Я серьёзно хочу осесть в Долине, в собственном доме. И кредит вашего доверия впоследствии окупится.

— Да? — старик скептически приподнял лохматую бровь.

— Слово Эскула Ап Холиена, Целителя и Алхимика, — я встал, давая понять, что сказал всё, что хотел. Меняла скривился, словно проглотил жабу. Вся его натура противилась верить мне на слово. Он тоже встал, повернулся куда-то в глубину павильона:

— Руперт! Руперт!!! — на его зов выскочил худой мальчишка, лет двенадцати, чертами лица неуловимо напоминавший мастера Фортеска, — проводишь мастера Холиена в «Большую Мошну», покажешь ему мастера Тараниса. Он один из своих купеческих дворов продаёт, — это он уже объяснял мне. Удовлетворённо кивнув, я отсыпал прямо на бочку пятьсот золотых. Получилось это естественно и без малейших усилий. Эка я наловчился с Граном обращаться! Ну да. Тратить — не зарабатывать.

Фортеск же сокрушённо покачал головой, видя такое небрежное обращение с золотом, но промолчал, аккуратно сгребая тяжёлые кругляши в кучку.

«Большая Мошна» оказалась шикарным трактиром неподалёку от Восточного рынка. Заведение по виду явно не из последних. С огромной обеденной залой и даже приватными загородками на малой половине. Внушительные вышибалы полуорки внимательно следили за посетителями, бедовые и расторопные официантки, несмотря на утреннее время, не стояли на месте.

Руперт указал мне на угловой столик, что располагался ближе к дальнему окну трактира. За ним сидел тучный хуманс в роскошной меховой шубе на голое тело. Это в конце лета-то?

Его волосатая грудь и живот лоснились от жира, обильно стекавшего по подбородку и шее. Боюсь, если загляну под стол, то увижу там приличную лужу. Перед купцом стояло огромное блюдо с рябчиками, а рядом деревянная плошка для костей. Да… Изрядная утробушка у купца Тараниса.

Что ж, надеюсь, с сытым продавцом разговаривать будет не в пример легче. Но и докучать ему не стоит. Попробую для знакомства старый проверенный способ.

— Эй, красавица! — крикнул я пробегавшей мимо официантке с подносом, звонко щёлкнув ногтем по краю золотой монеты, отчего та эффектно взлетела в воздух и приземлилась на мою ладонь. Девушка, едва не став жертвой инерции, сделала немыслимый пируэт вокруг своей оси и умудрилась не расплескать ни капли из ёмкостей, что несла кому-то из посетителей. Я бросил монету на поднос ловкой хуманке, — организуй мне лучшего вина на столик мастера Тараниса!

— Может, лучше отдельный столик? — нахмурила соболиные бровки симпатичная официантка.

— Что, суров купец? Не переживай! — я бросил ещё золотой, — лучшего вина! Да не в кувшине подай. Пару бутылок, да бокалы цветного стекла. Надеюсь, есть у вас такие? — и ещё пару золотых.

— Всё сделаю, мастер! — девушка, округлив глаза на золото, скрылась за стойкой.

Я же, подождав немного, направился к столу, за которым купец уже заканчивал доедать предпоследнего рябчика, облизывая пальцы. Несмотря на непрезентабельный вид завтракающего представителя торгового сословия, ел этот человек с таким завидным аппетитом, что у меня невольно заурчало в животе. Купец замер и поднял голову, маленькие глазки уставились на меня.

— Доброго утра, мастер Таранис! Позвольте к вам присоединиться и угостить лучшим вином, какое здесь можно найти, — очень кстати подскочила давешняя официантка. Чуть не задев меня крутым бедром, она сноровисто накрыла свободную часть стола вышитой салфеткой, на которую выставила пару запылённых бутылок тёмного стекла, вазу с фруктами и бокалы из толстого стекла, сработанные грубо, но выглядящие очень внушительно. Сорвав сургучные пробки, хуманка стрельнула в меня глазами и удалилась, неистово виляя бёдрами.

Купец вскинул брови и скривил рот:

— Я ничего не покупаю и не даю в долг, — проворчал он, продолжая пережёвывать мясо.

— А я ничего не продаю и не занимаю денег. Просто люблю выпить с серьёзным человеком хорошего вина, — я разлил по бокалам густую рубиновую жидкость, улыбаясь так, что заболели скулы.

— Ааа… — глубокомысленно протянул Таранис и сграбастал волосатой ручищей бокал, одним махом опрокинул его в рот и снова скривился, — я больше пиво люблю…

Вино оказалось неплохим, но с голодухи быстро ударило в голову. Я взял с подноса спелый персик и вгрызся в сочную мякоть, разливая по второй.

— Меня зовут Эскул Ап Холиен, я Целитель, будем знакомы, — я привстал и, поклонившись, хотел чокнуться с купцом. Но тот проигнорировал мой порыв и отправил второй бокал вслед за первым. Великий Рандом, как в него столько всего влезает?! Заметив, что поднос с рябчиками опустел, я подманил официантку и вопросительно взглянул на Тараниса. Глазки его увлажнились:

— Рыбки бы… — произнесли жирные губы купца. Есть контакт!

— Дорогуша, а принесите нам рыбки побольше: жаренной, копчёной. Да закусок… — официантка кивнула и ушла добывать заказ, — мастер Таранис, я хоть и целитель, но не чужд торговому ремеслу и очень расположен к представителям вашего сословия, — я решил долго не тянуть и брать этого борова за…эээ… клыки. Выставив на стол Золотой Гран, я достал свиток Почётного члена Гильдии Торговцев и положил рядом, — что нам юлить, уважаемый? У вас есть товар, который я хотел бы присмотреть, а, может, и приобрести… — на моих глазах с купцом произошли удивительные метаморфозы. Он отодвинулся от стола, вытирая засаленные руки о и без того грязный мех шубы.

— И чего это тебя заинтересовала моя парусина и пенька, прохвост? Уж не человечек ты Хрыма с Западного рынка?! — с каждым словом купец наливался кровью, выдвигаясь над столом со своим волосатым пузом, как медведь из берлоги.

— Что вы, что вы, уважаемый! Какой Хрым-Крым, какой Западный рынок? Давайте рыбку кушать, мастер… Меня ваше купеческое подворье интересует, или не продаёте? Тогда извиняюсь и просто покушаем, выпьем, — и я, стараясь не выказывать беспокойства, разлил вино и потянулся к вовремя принесённому блюду с нарезанной ветчиной и диким луком. Есть хотелось так, что не будь так нужен мне дом в Долине и побыстрее, от злости хотелось просто треснуть этого купца башкой о дубовую столешницу… а то расшаркивайся тут перед ним… Сочное копчёное мясо с перчинкой как нельзя лучше подошло к вину. И прекрасно успокаивало нервы. Я украдкой глянул на купца: краснота уже спала с его лица, но ноздри всё ещё раздувались. Он схватил бокал и выпил залпом, а потом просто опрокинул над своей пастью бутылку и, пока из неё не вылилась последняя капля, не остановился. Счастливо рыгнув, мастер Таранис вернулся за стол:

— Не врёшь? — он взял свиток Гильдии и внимательно осмотрел печать, — не врёшь… как тебя… Холиен? Значит, подворье моё захотел. Ну-ну. Кто навёл? — к купцу вернулся аппетит, и он смачно захрустел жареной рыбой, горку которой принесла официантка.