– А еще должен разбираться в травах. Ведь Расс Веллюр подтвердил, что в вине, которым умертвили мисс Евгению, редкие травы. Их трудно распознать. Значит, на роль злодея подойдет магистр по аптекарскому делу Борис Олви, – добавила я.

– Может, они сообщники? – подмигнул Мур. И тут же серьезно спросил: – А ты уверена, что камень забирали лишь на ночь и возвращали утром?

– Ну, смотри. Сбор трав проходит на рассвете. Это пять-шесть утра. Думаю, именно в это время на девушек были совершены нападения и тогда же проводили ритуал. А к приходу на работу лорда Нобиля кристалл возвращали в сейф. Глава целителей пропажи не замечал, – объяснила коллегам свои домыслы.

– Значит, наша мисс Евгения по утрам подкладывала кристалл в сейф. Уверен, они с Петриком подслушали охранное заклинание. Он украл камень, а дамочку убил, потому что она его шантажировала, – заявил Скотт Мур. – Кстати, Арон Петрик говорил, что в сейфе у Нобиля хранились и другие артефакты богини Аполии, которые ректор не всегда возвращал в музей. Что-то мне подсказывает, что среди этих предметов был и ритуальный нож.

– Возможно, – подключился к разговору Лукас. – Есть еще одна версия: кто-то устраняет соперниц. Студенток, которые приглянулись преподавателю.

– Ты имеешь в виду Лютенцию? Ассистентку? – догадалась я.

– Да, вы сами сказали, что у нее роман с магистром по аптекарскому делу Борисом Олви, а до этого она бегала за Вудсом, – добавил шеф.

– Именно она составляет расписание занятий и практикумов, – задумчиво произнес Скотт Мур. – Ассистентка знала, что девушки отправляются на Приют Лекаря, могла их там поджидать. Или нанять сообщника, который увозил жертвы в экипаже.

– Похитить и напугать студенток – это одно. Но ведь у нас еще кража артефакта, убийство и записка секретаря от загадочного «Вэ»? Зачем это нужно Лютенции? – выразила сомнение я. – Да и похищение девушек на почве ревности не вяжется с тем, что им стирали память. Логично было бы их напугать, чтобы запомнили месть ревнивицы на всю жизнь.

– Кстати, про записку. Вы допросили Ворона и Вудса? – Лукас посмотрел на Мура.

– Охранник Петр Ворон прошел магическую проверку, с полицией активно сотрудничает. Роман с мисс Евгенией был, но не он наш убийца. Остается магистр по хирургии Вольдемар Вудс. Допрос провели, связь с секретаршей подтверждает, даже утверждает, что платил ей за… хм… услуги. А вот убийство отрицает. У нас нет формальных причин для его задержания.

– Боюсь, мы еще долго будем топтаться на месте. Выход один – я должна устроиться на вакантную должность секретаря. Пригласим мисс Шульц из театра, она сделает профессиональный грим, никто не узнает во мне сыщицу Эвелин Марч. – Я выжидательно посмотрела на начальника.

Тот колебался, а Мур поддержал мой порыв:

– В академии нужен свой человек. Перкинс не может втереться в доверие к преподавателям и студентам, дворник – не та персона.

– Лукас, соглашайся! – Сегодня мы все перешли на «ты», и, похоже, коллег это ничуть не смущало. – Я смогу считать воспоминания студентов и преподавателей, подробно все разглядеть, если буду каждый день с ними общаться. Да и за леди Кларой прослежу. Нам же не нужна еще одна жертва. А если преступники перестараются и студентка погибнет?!

– Я согласен, – вздохнул Лукас, а я радостно взвизгнула.

Хотела обнять его, но не стала смущать Мура и Юриса. Лишь хлопнула в ладоши.

Шеф серьезно спросил:

– Есть версии, что за ритуал проводит преступник и зачем?

– Это главная загадка. – Я развела руками. – Аристарх Гудвич рассказывал о ритуале передаче силы. А что, если девушек под воздействием зелья заставляют добровольно отдавать магию?

– Добровольно отдают каплю крови и немного энергии. У пострадавших выпили всю магическую силу. И в этом нет смысла. – Шеф присел на краешек стола. Я приподняла бровь, а начальник внес ясность: – Они слабые маги. Зачем забирать магию у слабого?

– Не знаю. Возможно, все дело в родословной девушек?

– Думай, Эвелин, думай! Мне кажется, что как только мы поймем, зачем проводят ритуал, то сразу же вычислим преступника, – заключил лорд Северс.

– Или преступников, – пробормотала я, вспоминая странные сны и тени рядом с жертвой. А еще была неприятно удивлена поведением главы клана целителей и задала Лукасу вопрос: – Странно, а почему лорд Нобиль лично не проводит ритуалы по добровольной передаче силы, как это делают провидцы и стихийники?

– Ритуал новый, Гудвич не так давно о нем прочитал в посланиях бога Ди и бога Ариса. Провидцы и стихийники начали практиковать добровольную передачу энергии, но не целители. Книга Аполии не найдена, заклинаний нет, – объяснил Лукас.

Про себя я подумала, что, возможно, послание богини Аполии, украденное Амалией в Дардании будущего, кто-то обнаружил. И теперь воспользовался заклинаниями в корыстных целях. Озвучить свое предположение не могла, здесь находился Юрис, который не был посвящен в тайны божественной временной воронки. Да и Скотт Мур хоть и знал о ритуале, но о моем путешествии из будущего в прошлое и встрече с Амалией – нет.

Меж тем Лукас свернул исписанный лист бумаги и убрал под стол. Наша беседа подошла к концу. Шеф обратился к нам:

– Эвелин, приводи завтра в отделение актрису. А я через Елену предложу Нобилю нового секретаря. Мур, а ты официально задержи Петра Ворона – пусть все думают, что его подозревают в убийстве любовницы, мисс Евгении. Дело с артефактом временно закроем для отвода глаз. Преступник должен расслабиться и сделать следующий шаг. А мы будем рядом.

После совещания Лукас довез меня до дома Оливера. Но романтический настрой уже пропал. Он поцеловал, едва коснувшись губ. Скорее как друг, чем как любовник.

– До завтра, Эвелин. Приятных снов.

– До завтра, Лукас. И тебе.

В доме, похоже, все спали. Я тихонько прокралась в свои апартаменты, но меня ожидал сюрприз. Спальня была завалена цветами. Яркие пионы и душистые розы превратили комнату в пышную клумбу. Букет, который на днях мне прислал лорд Северс, затерялся в этой оранжерее. На постели заметила записку: «Сладких снов, малышка». Фыркнув, смяла послание и решила завтра же избавиться от цветов. А сегодня так устала, что не было сил злиться на лорда Вивера. Через четверть часа я засыпала на мягкой перине, цветочный аромат нежным флером окутывал комнату и звал с собой в мир грез.

Утром меня кто-то тормошил и звал по имени:

– Эвелин, проснись! Там какой-то Лямкин просит тебя разбудить. Вам нужно ехать в лечебницу.

Открыла один глаз: надо мной склонился Оливер в домашнем халате, на голове красовалась сеточка для волос.

– Какой Лямкин? В какую лечебницу?! Который час?

– Семь утра. Пора на работу. Твой коллега говорит, что появилась еще одна жертва. Но, возможно, я чего-то не понял…

При слове «жертва» подскочила на постели как ужаленная:

– Лямкин? Жертва?! Бегу!

Никогда Эвелин Блэкстон не собиралась на работу так быстро, но спустя десять минут я уже сбегала по лестнице. Оливер, как заботливый папочка, протянул мне завернутые в салфетки булочки.

– Спасибо!

Чмокнула родственника в щеку, забирая на бегу завтрак, и запрыгнула в полицейский техномобиль.

Перехватила удивленный взгляд Лямкина. Вспомнила, что наспех натянула брюки и рубашку, которые уже давно облюбовала и носила в поместье Оливера.

– А, это… Не обращай внимания, – улыбнулась я и отдала Лямкину одну булочку, вторую надкусила сама. – В Атрии все дамы это носят.

– А-а-а, – загадочно протянул напарник, и мы помчались в направлении лечебницы. Лямкин неожиданно проговорил: – Мисс Эвелин, давно хотел поблагодарить за то, что взяли нас к себе. Ну, в том смысле, что мы работали с Лином, а вы-то нас не знали. Могли бы выбрать кого-то другого.

– Я доверяю выбору… дяди.

– Для меня важна эта работа, – продолжил Пит Лямкин, быстро умяв булочку и выруливая на дорогу, что вела к лечебнице. – Отец умер, на мне младшие братья и сестры. Считайте, теперь я глава семьи.