— Мастер, а что с камнями для Эмеральда решим? Из-за нападения так и не набрали ни одного мешка. Может, золотом заплатим?

— Нет, Эскул, — возразила Хейген, — не получится. Лучше купить камни здесь, у орков. На въезде в Эмеральд камни втридорога встанут. Да и не будет их. Кто ж своими из купцов поделится? Такса там жёсткая: за каждую телегу три мешка камней!

— Ого! Едят они их, что ли? — попытался я пошутить.

— Сам увидишь. Эмеральд не Варрагон. Город Семи Ветров никогда и никому не покорялся, хоббиты знают своё дело… — Хейген не приняла шутки и принялась осматривать колёса и оси фургона, как будто для этого нет другого времени.

— Что делать будешь? — Гуггенхайм заинтересованно следил за моими приготовлениями. Брови его поползли вверх, когда я достал Ключи Матери и Сына.

— Я сейчас уйду в Астрал и поброжу там немного. Есть у меня одно предположение, хочу его проверить, — гоблин лишь покачал головой.

Не став особенно скрываться, я привычно открыл проход и нырнул в серую полумглу. Ещё полчаса поисков, во время которых я нарезал круги вокруг фургона, всё больше увеличивая их диаметр. Со струнами здесь ситуация была гораздо лучше, чем у развалин. За короткое время я отыскал десяток, светились они ярко и были заметны издалека. Не нужно было быть гением, чтобы заметить, что они сходятся недалеко от цитадели орков. Значит, моё предположение о наличии Средоточия рядом с крупными поселениями древних оправдались. Или же это счастливое совпадение? Надо будет проверить мою теорию в других местах.

Ещё через полчаса, идя вдоль одной из струн, я дошёл до самого Средоточия. Здесь оно было значительно крупнее, чем у материнского дерева. Пространство вокруг клубящегося синего шара, величиной с голову быка, гудело, как электрический трансформатор.

Едва я приблизился на расстояние вытянутой руки, как тело пронзили невидимые горячие струи, хлынувшие вдоль позвоночника и ударившие в голову приятной волной бодрости. Взглянув на Сферу Преображения, я удовлетворённо кивнул. Полнёхонька!

Возвращение к фургону заняло меньше времени. Оставляя своих на открытом месте в прямой видимости цитадели, я не боялся никаких эксцессов. Гуггенхайм твёрдо заверил меня, что любое нападение на гостей Орды в Ырге и её окрестностях автоматически ставит вне закона любой отряд. Будь то орки, альвы, хумансы, да хоть кто! Закон территории Ырги соблюдался свято много веков. Ордынцы свято берегли священную корову, приносящую золото вождю вождей. Точно так же, как и три другие Ырги: северная, восточная и южная, западная была непросто воротами в Великую Степь, она была одновременно центром сбора торговой пошлины и местом сбора налога со свободно кочующих малых племенных орд орков.

Всё это мне кратко поведал Гуггенхайм, пока мы преодолевали последнюю лигу перед воротами цитадели.

Вблизи деревянная крепость орков внушала ещё большее уважение. Вся территория вокруг Ырги была изрыта неглубокими ямами и утыкана заточенными кольями, врытыми под острым углом и обращёнными в степь. Лишь один неширокий проход, на котором только-только могли разъехаться две телеги, вёл к воротам, обшитым толстыми стальными полосами. Под высокой, в три человеческих роста, стеной, сложенной из обхватных брёвен, был вырыт широкий ров, также утыканный кольями.

Подъёмный мост был опущен, края его были ограничены чугунными балками, а настил укреплён стальными полосами. Всё в орочьей цитадели выглядело мощно и основательно. Никаких рюшечек и фитюлечек. Строго и функционально.

Ворота были раскрыты настежь. День клонился к вечеру и солнце, умерив свою силу, зацепилось за плоскую крышу одной из дозорных башен. Контуры крепость казалась вырезанной на фоне неба.

Мы въехали под арку, сопровождаемые угрюмо-безразличными взглядами стражей. Эти орки в отличие от встреченных нами в развалинах, носили какое-то подобие брони: к кожаным ремням, оплетавшим мощные мускулистые тела, были прикреплены малые бронзовые щитки, защищавшие наиболее уязвимые места. С удивлением я заметил начертанные на них руны. Мне показалось, что воздух над щитками подрагивает, а от самого металла исходит слабое золотистое свечение.

С немым вопросом я обернулся к Гуггенхайму, на что алхимик лишь пожал плечами и отрицательно покачал головой. И то правда. Всего знать невозможно…

Внутреннее пространство цитадели использовалось орками очень рационально. Я даже заподозрил, что планировку Ырги клыкастые заказывали каким-нибудь продвинутым древним. Гномам или ещё кому.

И тем не менее степняки оставались степняками. Территория была застроена грубыми землянками, выполняющими функции то ли складов, то ли присутственных помещений. Орки предпочитали располагаться под широкими навесами, неподалёку от своих лошадей. Или в небольших строениях из шкур, здорово смахивающих на индейские вигвамы. Сеть колодцев позволяла обустроить множество поилен.

Утоптанную до каменистой твёрдости землю внутренних дворов лишь кое-где покрывали деревянные мостки. Чаще всего они располагались у наиболее богато выглядевших строений.

Дорога после въезда вела к единственному стоящему в центре каменному строению с широким и низким сводчатым входом, над котором висели конструкции, очень похожие на огромные тележные колёса, украшенные шкурами зверей и разноцветными перьями.

Я с любопытством вертел головой, так как впервые попал в орочье поселение Небытия, пусть и имеющего военное значение. По рассказам Сонгара и Зорраха я знал, что орки Чёрного Континента были высоко урбанизированной расой. О каменных городах за Срединным Морем шаранг рассказывал с подлинным восхищением.

Домом же для степняков всегда была вся Великая Степь от края и до края, крышей — высокое небо. Кочевая жизнь не прекращала своего круговорота ни на один сезон. Поэтому постоянных гражданских поселений у степняков не было. Ырга, таким образом, олицетворяла собой хоть какой-то признак государственности. Вождь Орды тоже всё время кочевал, приезжая в Ыргу только лишь, чтобы осведомиться о финансовых поступлениях и вершить справедливый суд над чужестранцами или своими, вечно беспокойными, подданными.

Почему-то нигде не было видно детей. Честно говоря, и праздношатающихся орков на улицах было довольно мало.

Хейген направила фургон к большому загону, расположенному справа от каменного строения, там же я углядел и длинную коновязь, у которой было уже тесно от лошадей, прибывающих в Орду.

Множество телег, повозок, гружённых самыми различными товарами, располагались вплотную друг к другу. Среди торговцев можно было различить представителей самых разных народов, населявших Небытие. Здесь были и хумансы, и половинчики, и даже гномы. У одной из телег спал, оглашая округу знаменательным храпом, огромный горный тролль, кожа которого была покрыта в самых неожиданных местах участками рыжего мха и лишайника. Гвалт от множества голосов напоминал гудение пчелиного улья, усиленное в десятки раз.

Едва мы остановились, как к нам подошла троица орков, донельзя важного вида, в длинных кожаных плащах и без привычного для степняков оружия. По крайней мере, ни ножей, ни луков, ни топоров, ни других колюще — режущих предметов на виду я не заметил. Особенно выделялся старший из них.

При наличии внушительной мускулатуры и привычно-зверского выражения лица, этот орк отличался просто-таки гигантским пузом с выпирающим пупком, величиной с мой кулак, в котором пирсингом торчала серебряная булавка с прикреплённой к ней уменьшенной копией «тележного колеса с перьями».

— Кто, куда, по какой надобности? — раздался скучающий рык местного распорядителя въезжающих на территорию Орды, а никем иным этот пузан больше не мог быть.

— Маркитантка Маттенгельд Хайгуринн с семейством, Грандмастер Алхимии Гуггенхайм и Грандмастер Эскул Ап Холиен, почтеннейший, — такого кроткого тона из уст Хейген я раньше никогда не слышал, — следуем в Эмеральд по личным и торговым делам.