— Неважно, Сим Ка, — отмахнулся дед, — общие теоретические познания о ядерной физике мой внук закрепил на практике. Опыт печальный. Ведь так, Артём?

— При чём здесь авария на Бразильской атомной, дед?

— Да потому что уж ты-то должен понимать разницу между ядерным и термоядерным синтезом. Особенно в вопросах безопасности.

— Так я и хотел поинтересоваться у специалиста, потому, что мне до сих пор не даёт покоя один вопрос. Я прекрасно знаю, что топливо в термоядерном реакторе достаточно безопаснее, чем в ядерном. Даже в нашем двадцать первом веке уже были экспериментальные модели на дейтерии и тритии. Так почему же, объясни мне Максим, я наблюдал все признаки заражения тяжёлыми изотопами во время своего путешествия к дриадам? И где мне пришлось использовать «Торнадо», чтобы как-то, пусть и топорно разрешить ситуацию. А по большому счёту я хочу знать, потенциально, что грозит природе небытия при разрушении Станции, а, точнее, её реактора?

Дед скривил лицо. Упрямец, постоянно держит меня за какого-то школяра. Когда он перестанет меня воспитывать. Уж и в другой мир перебрались, тела сменили. А всё туда же…

— Понимаешь, Эскул. Чтобы подробно рассказать тебе о силовой установке Станции и принципах её работы, пришлось бы прочесть длинную и нудную лекцию, из которой ты понял, дай Рандом, десятую часть. Это неконструктивно… Но если вкратце, интуиция и врачебные знания тебя не обманули. Я помню твой рассказ о походе на Станцию «Балканы». Там ведь была разрушена не основная силовая установка, а дрон. Причём не разведывательный, как те, что тестируют Инфа с Астрой, а охранный. По редкой, но вполне допустимой причине во время транслокации он был частично деформирован о шлюзовые ворота и зажат ими. Его силовая установка вряд ли была повреждена, это практически невозможно, так как это две пластины, скажем так, металлического сплава создающие антигравитационный управляемый потенциал в переменном магнитном поле высокой частоты… ммм, это тоже опустим. Важно, что даже разрушенная энергоустановка охранного дрона не могла привести к радиационному заражению. Но кое-что могло. Боевые лазерные турели на дроне имеют собственную силовую установку. Насколько мне известно, уже в двадцатом веке использовались лазеры с ядерной накачкой. Конечно, это были гигантские сооружения. Но к нашему времени они претерпели эволюцию и стали значительно компактнее. Защита там послабее. А в состав элементов топлива входят, помимо прочего, и изотопы урана и бора. Их не так много, как в ядерных реакторах вашего времени, но вполне достаточно для заражения, как в твоём случае, Эскул…

— Мда… как много, друг Горацио… Надо же так сложиться обстоятельствам. А что является топливом для силовой установки на «Гиперборее»?

— В основном гелий-3 и кобальт. Но ещё раз уверяю, что даже катастрофа планетарного масштаба приведёт максимум к разрушению Станции, но не реактора. Подобные силовые установки прошли неоднократную проверку в дальнем космосе, например, на Ковчеге. И можешь спросить Инфу, были ли с ним проблемы. Благодаря «Консерваторам», мы выжили на орбите и, надеюсь, сейчас вернёмся на землю…

— Уф. Убедительно, Сим. Теперь вопрос с «Балканами» более ясен. Как думаешь, а мои экзерсисы с водной магией сильно осложнили радиационную обстановку в той местности?

— Ну, учитывая возможные размеры утечки, вряд ли. Можно было и не заниматься ерундой. Там же была проточная вода? Хотя, застрявший в створах дрон… нда… думаю, ты всё правильно сделал. Фонить речка, конечно, будет долго, но не критично.

— Обидно. Хотел, как лучше.

— Ладно, Артём. Ты сделал что мог. Чем дальше заняться думаешь? — дед снова был в хорошем настроении.

— Для начала хочу, наконец, добраться до лаборатории молекулярного синтеза и оценить её потенциал. Потом мне хотелось бы привлечь тебя, ученик Оружейника к одной нетривиальной задачке по изготовлению оружия. Ну и на закуску, попросить уже изготовить и мне уник. А то хожу, как бомж, в этих обносках… — я постучал по кольчуге Рагнара Селёдки.

— В «обносках»? — усмехнулся дед, — когда-то это был уникальный Сет, совсем недавно доставшийся тебе нелёгким путём.

— Тетрога mutantur et nos mutamur in illis, дед…

— Инфа, здесь Первый! Не уделишь мне часок своего драгоценного времени?

— Чем могу, мастер?

— Появилось время поработать в Лаборатории молекулярного синтеза. Жду тебя, Термоядерная Ведьма. Приём.

— Уже бегу. Приём, — отозвался коммуникатор. Я оглянулся на молча давящегося смехом деда.

— И чего ржём, Андрей Анатольевич?

— Да я до сих пор в толк взять не могу. Чего ты-то на коммуникаторе с этим «Приёмом» зациклился? Связь же двусторонняя, да ещё и адресная, стоит назвать абонента, балбес, и этого будет достаточно! А все эти «Приём», «Конец связи» или «Roger beep» никому нафиг не нужны. Ну, признаю, это я в самом начале над Инфой подшутил, когда перед тестом связи она попросила рассказать, как это в наше время было. Приятное тебе хотела, дурашка, сделать… Ну я не удержался и сказал, что «Приём» — это давняя хорошая традиция, как и короткие яркие позывные. Долго с серьёзным лицом вещал ей, что в этом отношении ты очень строг. Аж до суеверия…

— Блин, дед! Ну зачем? Делать тебе нечего? Юморист хренов! Мы же теперь все, как попугаи. А Сим Ка наверняка ещё и подхихикивает над подобным анахронизмом. Этот «Приём» заразный же, как паразит. Ну ты и выдал… — я укоризненно покачал головой.

— Хех, скучно живёте, мастер Холиен! Скажи спасибо, что не убедил девушку кодом общаться.

— Это как?

— Ну…, например, «Еноты грызут банку с килькой» или «Самогону приказ Код 11»…

— Великий Рандом! Мда-а-а… Тогда слушай и мой приказ, Редьяр Оружейник! К завтрашнему утру чтобы вентиляцию в Термодинамической лаборатории починить и настроить, чтоб можно было нормально работать. Раз! Подготовить всё необходимое для создания уника для Эскула Ап Холиена. Два! Подготовить предложения по техническому заданию изготовления копии Ключей Матери и Сына по вот этому образцу из современных материалов. Три! — я положил пред дедом своё оружие.

— Эээ… Артём, я как бы поспать собирался…

— Хорошо, срок завтра к полудню. Всё. И это… Прежде чем в следующий раз соберёшься подшутить, спроси меня. Лады?

— А что такого-то?

— Я всё сказал, дед. Мне пора, — отрезал я.

Поднимаясь по лестнице, обдумывал последнюю свою эскападу. Выступил резковато. Но всё же так было необходимо. Дед, конечно, ничего плохого не хотел… Такие шутки вроде и безобидны, но в итоге бьют по авторитету. А не пресечь — на голову сядет. Ради красного словца и внука макнёт в это-самое…

Теперь придётся придумать, как мягко поправить Термоядерную Ведьму. Космодесантница не дурочка и с юмором у неё всё в порядке. Но засорять переговоры лишними словами тоже не стоит. Не по статусу.

Тишина в лаборатории молекулярного синтеза нарушалась только шелестом системы нагнетаемого воздуха, отреагировавшем на моё появление автоматическим включением. Приборов и различных шкафов здесь было не меньше, чем в Термодинамической, но все поверхности сверкали стерильной чистотой. В левой переборке, ближе к дальнему углу, обнаружился проход в Биологический отсек.

Шаранг запаздывала. И в ожидании Инфы я стал прохаживаться по периметру. Края световых панелей рабочих столов и подлокотников кресел дружно вспыхивали, отзываясь на моё присутствие тусклым желтоватым светом.

Наконец, чмокнул-выдохнул входной шлюз.

— Приветствую мастера! Рада помочь. У самой руки давно чесались опробовать местное оборудование. Всё другие дела отвлекали. Да и тебе, Эскул, пора приобщиться к нашим технологиям.

— Вот и отлично, тебе и карты в руки. Ты же ксенобиолог? И такие лаборатории на борту твоего корабля ведь были? Введи меня в курс дела и помоги разобраться в управлении. Дед рассказывал, что это несложно.

— Были, конечно, были. Немного другие, старого образца. Не забудь, наш Ковчег отправлялся в экспедицию почти за сто лет до известных событий. А Станция почти новая. Ну что, готов? Тогда вперёд! — Инфа что-то сделала с ближайшим креслом, и оно двинулось по пологой кривой ко мне.