Все. Выговорилась.

И даже слезы высохли.

Все-таки прав был Зяба, когда меня сюда послал. Конечно, от разговора с психологом посещение храма отличается, но тоже помогает.

Я глубоко вздохнула и уже хотела встать со скамьи, но вдруг поняла, что не могу. Тело охватила внезапная, непреодолимая слабость. Я вздохнула еще раз, сосредоточилась и попыталась подняться снова… Бесполезно.

А в следующий миг я ощутила жар, словно вокруг огонь полыхнул. К горлу резко подкатил комок страха, сердце болезненно сжалось. Секундное предчувствие невероятной опасности, и лоб обожгло нестерпимой болью.

Еще мгновение, и все исчезло. Никакой боли, никакого жара, никакой слабости.

Я вскочила на ноги и… нет, не убежала. Замерла, гневно уставившись на золотую статую, восседающую на троне.

Огневик! Самый главный огневик! То есть один из них. Один из тех, кто сделал все, чтобы меня сломать. Черт, какой же я была дурой! Ведь только полная дура могла прийти и говорить с тем, кто… Ах да пошли вы все лесом! Во главе с вашим Ваулом! Пугать он меня, видите ли, вздумал. Урод!

Вот теперь я развернулась и, гордо чеканя шаг, направилась к выходу из храма.

Больше я сюда ни ногой. Ни за какие коврижки.

Только на этом история не закончилась. Пакость всего произошедшего я в полной мере оценила, когда вышла из главного зала во второй, тот самый «предбанник». Дело в том, что на стене у входа таки обнаружилось узкое зеркало. И когда я увидела в нем свое отражение, остолбенела и едва не рухнула. На моем лбу, ровно посередине, красовалось алое пятно с пятак размером.

Когда вызванное этим зрелищем оцепенение спало и я нашла в себе силы подойти к зеркалу и приглядеться, выяснилось: это не просто пятно — это символ! Заключенный в круг не то иероглиф, не то какая-то руна.

Блин! Да это клеймо натуральное! Вот только его мне для полного счастья и не хватало!

Я судорожно лизнула палец и попыталась стереть знак со лба, но — увы. Тот даже и не думал поддаваться.

— Только не говорите, что это татуировка, — прошептала я. А потом сообразила, что стою у зеркала, и позвала шепотом: — Зяба!

Мой призрачный друг не ответил.

Я позвала еще раз, и еще, но ничего не случилось.

Может быть, в храмовых зеркалах какая-то особая магия, которая не пускает Зябу? Или проблема в том, что храм находится за пределами замка?

Черт, нет. Вряд ли. Ведь призрак сам сказал — в главном зале храма зеркал нет. То есть о зеркалах в малом зале монстр знает. То есть он тут бывал. Но почему тогда не приходит сейчас? Неужели не слышит? Или…

Блин! Только не говорите, что у нас снова что-то стряслось!

Назад в академию я, конечно, не бежала, но шла очень быстро. И старательно прикрывала ладонью лоб, чтобы не пугать редких встречных адептов своим видом. На бег сорвалась лишь в последний момент, когда миновала студенческие этажи общаги.

Но опасения, к счастью, не оправдались. Ничего ужасного, по крайней мере на первый взгляд, не случилось. На чердаке царили тишина и покой. Ну и порядок, за которым присматривал маленький, похожий на непропорциональный огурец, твир.

— Зяба, я звала тебя из храма, — подлетев к напольному зеркалу, выдохнула я. — Ты почему не пришел? Почему не ответил?

— Я занят, — буркнули откуда-то из глубины, даже не изволив показаться.

— Ах, за-анят…

Честно говоря, хотелось спустить на Зябу всех собак, потому что переволновалась зазря и вообще. Но потом плюнула на молчание монстра и, пользуясь тем, что призрак до сих пор так и не проявился, вновь вгляделась в собственное отражение. Точнее, на алый символ, который украшал теперь мой лоб.

Нет. Все-таки это катастрофа.

Я снова лизнула палец и опять попыталась оттереть «божественное клеймо», но символ держался как влитой. Можно было, конечно, рвануть в ванную и попробовать умыться с мылом, но я как-то очень ясно поняла — не поможет. А после недолгого изучения и вовсе стало ясно, что это даже не краска, а сама кожа пигментацию на ярко-алый изменила.

И что теперь делать? К кому с этой бедой идти?

Кстати об «идти»…

— Зяба, ты куда меня послал, а? — В моем голосе против воли прозвучала обида. — Зяба! Ты только посмотри, что они со мной сделали.

— Я занят! — повторил призрак нервно.

— А у меня катастрофа, — печально вздохнула я.

— Да что… — начал было монстр, но осекся и тут же проявился в зеркале. — Ого! Дашка, а это…

Кракозябр снова осекся и как будто нахмурился. Увы, по его морде мимику определить было сложно, по голосу куда легче.

— Зяб, я не буду тебя ругать, — пообещала я. — Просто объясни — как свести эту гадость.

— Гх-м… — призрак кашлянул, а потом буквально убил ответом: — Никак.

— Что?!

— Так, спокойно, не волнуйся.

— Что значит «не волнуйся»?! — воскликнула я в панике. — Зяба, ты что, не видишь? Я уродка!

— Успокойся, — выдохнул тот. — Все хорошо. Оно само пройдет.

— Когда?!

— Ну-у, — Зяба запнулся. — Кажется, такие следы держатся недели по две. Прости, я точно не помню.

Две недели?! Все. Финиш.

Я взвыла и закрыла руками лицо.

— Ну чего ты опять расстроилась, Даш? Ну чего ты…

— Чего?! — перебила я. В глазах стояли злые слезы. — И ты еще спрашиваешь? Раньше я была презренным изгоем, а теперь еще и уродкой стала! Ты только посмотри на эту штуку, ее же никак не спрятать. Разве что челку отрезать, но и тут засада — у меня ножниц нет! Хотя…

Резко обернувшись, я бросила взгляд на рабочий стол. Среди подаренной Дорсом канцелярки ножницы, кажется, были. Правда, маленькие, для бумаги, но если очень постараться, то и ими, наверное, справиться можно.

— Даша, хватит паниковать! — рыкнул явно раздраженный моим поведением призрак. — Никакой ты не урод. На это вообще никто внимания не обратит.

— То есть? — Я недоверчиво посмотрела на Кракозябра.

— Такой символ получает каждый, кто приходит в храм в первый раз. Это нормально. Ничего особенного, понимаешь?

Честно? У меня появилось четкое ощущение, что Зяба врет. Но причин не верить монстру вроде как не было. Просто с той поры, когда он… даже не врал, а кое-что недоговаривал, столько воды утекло. И сейчас зачем бы призраку это делать?

Поэтому я поджала губы и кивнула. Мол, понимаю, осознаю.

— Кстати, если ты хочешь успеть на ужин, то поторопись, — добавил призрак.

Тут же вспомнилось, что я не обедала. А мохнатый огурец, заслышав слово «ужин», встрепенулся, спрыгнул с кресла, на котором все это время сидел, и подлетев ко мне, пропищал:

— Бу-те-р-бро-о-о!..

Ах ты моя маленькая голодная прелесть.

Я присела на корточки и пощекотала пушистую мордашку. Потом встала, тяжко вздохнула и отправилась на ужин. И даже мантию снимать не стала, потому что когда у тебя «звезда во лбу горит», сверкать ногами совершенно не хочется. Наоборот — есть желание забиться в дальний угол и не высовываться до тех пор, пока все не наладится.

В столовую я, несмотря ни на что, все же очень спешила. Но не только из-за того, что проголодалась — нужно было успеть разжиться хотя бы одним бутербродом или булочкой. Потому что, по официальной версии, я именно на мучной, а не на мясной диете. А то что мяса с собой прихвачу, так это к хлебу! Да-да, к хлебу, а никак не к твиру.

Поэтому я спешила, по сторонам не смотрела, и никак не ожидала встреч. Но одна встреча все-таки случилась, и избежать ее не то что не удалось, а…

В общем, все случилось по закону подлости. Я не просто его встретила, я на него еще и налетела — просто очень уж неожиданно он в дверях появился. Высокий, надменный и в белой рубашке, сильно похожей на ту, в какой он был в моем сне.

— Эй, полегче! — воскликнул фон Глун, придержав меня за плечи.

А я тут же отскочила и… смутилась. Да, смутилась, причем жутко! Потому что, несмотря на раздраженные нотки в его голосе и откровенно недовольное выражение лица, сегодняшний сон вспомнила.