Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— А ты почему до сих пор оружие не получил, Пронькин? — огорошил меня вопросом штабс-капитан.

— Так я, это, вроде как ещё и в расположение санитарного отряда не перебрался. А что, остальным новобранцам выдали?

— Эх ты, тетеря! — улыбнулся Август Карлович, — так, Мефодий Фомич, выдай рядовому Пронькину положенное. Карабин же ещё пристрелять надо? Вот пусть рядовой Пронькин и идёт с нами на стрельбище. Мы же всё равно сибиряков собирались смотреть.

— А как же… — Арченко хотел что-то возразить штабс-капитану.

— Ничего, Мефодий Фомич, Гавриле полезно будет поглядеть. Как его земляки стреляют. Ну и себя покажет. Он же, вроде, охотник…

Глава 16 (Ч. 1)

Единственно хорошее, что породила война, — в товарищество!

Э. Ремарк.

Твою ж мать, Гавр! Ну как так-то? Блин, истинно говорю вам, инициатива наказуема. Я же надеялся в стрельбе потренироваться без пытливых глаз Крона. Хотя полученные пять минут назад новенькие карабин Мосина и воронёный наган несказанно грели мне душу, внутри всё же зрело беспокойство. Ибо видел я это оружие раньше лишь на картинках. Эх, мне бы Макарова или Калашникова. Я бы стрельнул, да и неплохо стрельнул. Тряхнул стариной, так сказать. А тут… И чего вылез, дилетант?

Панические мысли крутились в моей бедовой голове по кругу. Стараясь не отставать от идущих впереди фельдфебеля и штабс-капитана, я тащил на плечах порученные мне оружейником два патронных ящика, которые под уважительным взглядом Мефодия Фомича решительно узурпировал.

Мне решительно нужно было набирать очки у этого рассудительного фельдфебеля. Похоже, дядька он правильный и в помощи никогда не откажет. Тем более, для общего дела.

Но что же со стрельбой делать?

Хотя чего это я? Откуда у крестьянского сына, пусть и проживающего с отставным военным, может быть мосинка? Максимум охотничья берданка с расстрелянным стволом. А тот однозарядный карамультук для меня тут вряд ли отыщется. Значит, я могу, ничуть не стесняясь, попросить показать мне, как и что делать с творением незабвенного генерал-майора.

Но судьба-затейница распорядилась по-своему. Едва мы свернули от ровных рядов палаток в сторону стрельбище и стали приближаться к навесам, под которыми были сколочены столы для разборки и ухода за оружием, как в глаза мне бросилась знакомая группа солдат в папахах, которую мне довелось наблюдать совсем недавно. У не те ли это сибиряки, о которых упоминал штабс-капитан.

Унтер, что курил немного в сторонке от своих солдат, при нашем приближении встрепенулся и рысью двинулся навстречу. За пять шагов до сближения он перешёл на строевой шаг и вскинул руку к папахе. На его обожжённом лице не дрогнула ни одна чёрточка.

— Господин штабс-капитан, особая группа стрелков 21-го сибирского полка, откомандированная в Самарский штурмовой батальон для занятий по стрельбе, готова! Старший унтер-офицер Ложкин!

— Вольно, Ложкин! — махнул рукой в перчатке Крон, — с фельдфебелем Арченко вы уже знакомы. А этот новобранец — рядовой Пронькин, Гаврила, кстати, тоже сибиряк. Он вам поможет с подготовкой, вот и патронов принёс. Лишние руки всегда пригодятся.

— Так точно, вашбродь! — снова козырнул Ложкин, — Пронькин, за мной! — и развернувшись, также рысью побежал к своим. Я решил не отставать и стал его нагонять, да не подумал и едва не снёс его, когда он резко остановился под навесом.

— Эх ты ж, тетеря! Не дрова несёшь! — послышалось со всех сторон. Стрелки дотягивали свои самокрутки, туша их в ладонях. Меня тут же накрыла волна запахов чеснока, махорки, сырого шинельного сукна и ядрёного пота.

— Здравия желаю, братцы! — улыбнулся я, аккуратно кладя ящики на один из грубых столов.

— И тебе не хворать. Ты чё малой, побарагозить решил маленько? — один из стрелков выступил вперёд и переставил верхний патронный ящик рядом с нижним, — ого, да ты бравенький солдатушко-то. Ишь, сам два ящика припёр. Да ещё бегом! Эдак пупок развяжется.

— Ничё, ничё, дядько. Я ещё и тебя с этим ящиком подыму! — подмигнул я стрелку.

— Откель будешь, паря? — унтер положил мне руку на плечо, заглядывая в лицо.

— Томская губерния, село Михайловское. Из переселенцев мы, с Волги.

— А-а-а, сусед, значить. И то хорошо. Ладноть, вожгаться некогда. Давай, малой, клади сюда свою винтовку, — унтер указал на отдельно стоящую грубую деревянную пирамиду с пропиленными ячеями для винтовок, — Гринько! — Ложкин подозвал того самого стрелка, что снимал ящик, — растолкуй мальцу, что с патронами делать. Да шибче разберите первую сотню. Надо штабсу товар лицом казать.

— Есть! — кивнул Гринько и махнул мне рукой на один из ящиков, — хватай, паря, пойдём вон туды, — он указал на расстеленный на снегу брезент, поверх которого была постелена шинель. Достав из-за голенища широкий охотничий нож, солдат ловко, без лишней суеты, поддел крышку ящика, под которой располагались две герметичные оцинкованные металлических коробки. Одну из них Гринько вскрыл так же легко: на расстеленную шинель легли завёрнутые в вощёную бумагу патроны. Разорвав одну из пачек, солдат взял один из патронов, демонстративно потрогав подушечкой большого пальца остроконечную пулю и показал её Ложкину, — господин унтер-офицер! — Охтинские, как и просили.

— Любо, Гринько, приступайте!

И мы начали «работать». Точнее, больше работал Гринько, поясняя по ходу дела свои действия. Каждый патрон придирчиво осматривался на предмет дефектов, помятостей, смещения капсюля. А также протирался масляной ветошью.

Дело было нехитрым, поэтому я внёс по ходу собственные коррективы. Благодаря высокой чувствительности мышечных проприорецепторов из-за физиологической модификации, вызванной влиянием нейротрона, я, помимо нарастающей физической силы стал замечать, что могу определять вес предметов с точностью до десятых долей грамма. В самом начале мне нужен был какой-нибудь эталон, что без труда удалось осуществить в аптеке лазарета. Тамошне весы идеально подходили для этого.

Заучивая по ночам немецкие слова, я часто бездумно играл с гирьками. Это хорошо помогало сосредотачиваться. Неожиданным результатом чего и стала подобная весовая способность. Теперь же я, протирая патроны, старался складывать в отдельную кучку те, что почти не отличались весом. Понятно, что в пределах одного знака после запятой. Разнообразя скучное занятие, я не забывал поглядывать на штабс-капитана и унтера стрелков, которые выйдя из-под навеса что-то неспешно обсуждали в сторонке, поминутно указывая в сторону расставленных на стрельбище мишеней.

— Ты чё, паря, ворон считаешь? — дёрнул меня за рукав шинели Гринько, — по кучкам зачем-то разложил патроны. Велено же было только не траченные выбирать.

— Так я и выбирал, только вот эти ещё и весом от основных отобранных отличаются. Поменьше будут. Меня дядька перед охотой учил такие откладывать. Да и вообще, мы сами навеску пороха в патроны завсегда делали. Так надёжней.

— И что, справный охотник дядька твой?

— Был справный. Не чета мне. Из берданки двумя выстрелами секача клал.

— Хм. Любо. А чего «был»?

— Так помер. Замёрз в тайге после Рождества.

— Звиняй, паря. Царствие Небесное, — покачал головой Гринько.

— Так, сотни три насобирали. С лихом. Давай, вот сюды ссыпем, — он подставил небольшой мешок с подвёрнутыми краями, — пошли, будем обоймы набивать.

На набивание ушло ещё четверть часа. На этот раз помогали уже все стрелки.

— Пронькин, ко мне! — фельдфебель заметил, что я маюсь, оказавшись без дела, — бери свой карабин, две обоймы и дуй вон к тому окопу. Пристреливать из него будем. Там и позиция, и тисочки нужные с накладками установлены. Старший унтер-офицер Ложкин! — командир стрелков обернулся на вызов начальника цейхгауза, — выделите рядовому Пронькину кого-нибудь из своих стрелков для помощи в пристрелке. Пусть разъяснит что, да как, а потом присоединится к вам.

76
{"b":"906433","o":1}