Гном Тардул, хозяин «Гномьего приюта», давно изучивший вкусы незнакомой и щедрой альвы. И, поскольку время ужина уже наступило, при появлении Лоос в дверях, радушно улыбнулся Богине, сделав знак одной из разносчиц накрыть свободный столик поближе к окну с видом на Долину. Таверна была построена у той части рынка, что располагалась на небольшом холме. Поэтому из её окон был хорошо виден как сам стихийно разросшийся посёлок, так и большая часть Долины Справедливости.

Тардул, продолжая улыбаться, вышел навстречу Лоос. Этот гном расположил альву к себе с первых минут знакомства. Хозяину таверны удавалось всегда выглядеть опрятным. Чистая рубаха и передник, аккуратно расчёсанная борода, подстриженные ногти! Богиня подозревала, что этот гном держит в каморке за прилавком всегда готовую чистую смену одежды. И, о Великий Альв! От Тардула умопомрачительно пахло свежей выпечкой. Всегда! Приятно удивлённая в первый день видом хозяина «Гномьего приюта», Лоос стала у него столоваться и серьёзно подумывала переехать из домика в одну из комнат на втором этаже таверны. Останавливало только беспокойство о том, что её будут искать Цензоры, когда понадобиться свидетель по делу Гудрун.

— Мастресс Лоос! Как я рад! Вы сегодня раньше обычного. Это очень хорошо! Со вчерашнего дня начался большой наплыв посетителей. Прибыли северными вратами два каравана и три южными. Так много новых постояльцев! — всё же, один недостаток у гнома был. Болтливость. Лоос мысленно скривилась, но улыбнулась заботливому владельцу таверны:

— Я тоже рада, мастер. Торговец Труинн подсказал, что у вас рядом где-то есть стрельбище. Хотела поупражнялась с луком…

— Хо-хо! Стрельбище!? Да у меня лучший полигон в округе: мишени и движущиеся макеты, навесы, столы и даже мастерская! И не какие-нибудь дорогущие магические, а великолепно слаженные механические, клянусь бородой Подгорного! Мой дядя, да будет светло и тепло ему за Гранью, не зря слыл мастером золотые руки. Вы получите истинное удовольствие, мастресс!

— Отлично! И я могу им воспользоваться прямо сейчас?

— Конечно, конечно, мастресс. Лично вас провожу! Только… вы ведь не будете иметь ничего против компании?

— Компании? Вашей?

— А? Нет-нет! Конечно, нет. Великому искусству стрельбы из лука я недостаточно уделял внимания, как не настаивал отец. Гному, знаете ли, надо что попроще. Дубина, молот, лопата, скалка, наконец. Я к тому, магесса, что на стрельбище уже тренируется одна из моих гостей. Хуманка, что прибыла с караваном из северного портала. Вы ведь не будете против её компании? Дама она приличная, прибыла со спутником… Вот он мне не нравится. Ругатель знатный… Но ведь его там не будет?

— Я поняла, мастер Тардул и не против компании с вашей хуманкой.

— Замечательно, мастресс! Тогда прошу пройти в заднюю дверь, вот туда, за стоечку, тут будет поближе. Не споткнитесь, мастресс, порожек высокий…

Хозяина таверны пришлось ещё какое-то время потерпеть на стрельбище, пока он показывал, как пользоваться рычагами, взводящими пружины макетов целей, и где находится ворот, вращая который можно приблизить или отдалить круглые мишени.

Хуманка, выбравшая место на дальнем правом краю стрельбища, никак не отреагировала на приход гнома и альвы. Она продолжала с размеренностью мельничного колеса посылать в мишень одну стрелу за другой. И как отметила Лоос, с отменной точностью.

Когда Тардул, от которого у альвы уже начинала болеть голова, оставил её, колчан хуманки успел опустеть, и она стала вращать скрипящую ручку ворота, притягивая мишень, плетённую из соломы, чтобы извлечь стрелы. Закончив вынимать засевшие наконечники, она сняла тетиву с лука, положила его на один из грубых дубовых столов и зашагала в сторону Тёмной альвы.

Крепкая молодая женщина тридцати лет, небольшого роста с сильными и красивыми руками, пронзительным взглядом голубых глаз. Волосы цвета спелой пшеницы, собранные во множество тонких косичек, сплетались в богатый тяжёлый хвост, перевязанный кожаными ремешками и спускавшийся ниже талии. Лоос отметила, что часть прядей была прокрашена тёмно-синей краской. Волевое лицо с крупными чертами и прямым носом, открытый лоб…

И живой интерес в пристальном взгляде, под которым альва невольно подтянулась, гордо выпрямив спину.

— Тёмная эльфа? — в голосе женщины послышался детский восторг.

— Правильно говорить, альва, хуманка, — поправила её Лоос.

— Да ладно? Я ещё не встречала Тёмных…эээ…альвок. Тоже пострелять? — женщина с интересом уставилась на принесённый Богиней лук, — зачётный арч! Потягаемся?

Лоос хотела поначалу отказать беспардонной хуманке. Но любопытство пересилило гордость. Чем-то импонировала ей эта непосредственная лучница, рождая смутные воспоминания о давно забытом.

Эта странная манера говорить и держаться… Прямой взгляд с озорным вызовом и эти мудрые глаза, полные застарелой скорби, на молодом лице. Ничто так не будоражило любопытства Лоос, как не чужая тайна.

— Предлагаешь соревнование, хуманка?

— А ты уже забздела, альва?

— Хм. При одном условии. Говорить со мной вежливо. Я ведь не давала повода грубить?

— Идёт, альва. Аристократка, значит… Как поступим?

— Ну, лук, с которым я пришла, ещё ни разу не опробовала… Три пристрелочных мне позволишь? Ведь у тебя родное оружие, я заметила. Пока Тардул болтал, успела оценить, как лихо с ним обращаешься.

— Да, хоть десять! Задрало мне уже торчать в таверне без дела, завою скоро от тоски… а тут такой сюрприз. Ни за что не упущу!

Они переместились к правому краю стрельбища, где на столе остался лежать лук хуманки. Лоос повесила колчаны на один из вкопанных рядом столбов, снарядила тисовый лук тетивой.

— Позволь? — она подошла к столу, на котором покоился лук хуманки. Странное белесое древко, будто целиком выточенное из кости какого-то животного. Богиня прищурилась и на мгновение нырнула взглядом в Астрал. В серой дымке на месте костяного лука свились шевелящимся веретеном живые стебли побегов зачарованной ивы. Альва успела рассмотреть вкрапления по всему древку мелких канальцев, пронзающих тело лука во разных направлениях. По ним, сияя и вспыхивая маленькими искорками, струился поток чистейшей маны…

— Чего кривишься, альва? Завидуешь? — хуманка вызывающе упёрлась кулачком правой руки в бедро, — возьми его, потрогай. Он не кусается.

Лоос аккуратно взяла древко странного лука за середину. Перевела его в вертикальное положение и медленно провела правой рукой по всей длине. Оружие вспыхнуло на мгновение золотистым сиянием, которое быстро померкло, стекая к земле и срываясь тяжёлыми каплями, бесследно уходя в почву. В вечернем воздухе повисла длинная жалобная нота. Богиня положила лук обратно на столешницу:

— Прекрасное оружие, хуманка. И достойное имя. Лук Утренней Звезды…

— Откуда ты узнала? — женщина быстро справилась с удивлением.

— Он мне сам сказал. Ты нравишься ему, синеволосая. Это оружие Светлых альвов, взятое в бою. Бывшие хозяева давно мертвы. Но частички их душ вплетены в костяное древко. Ты владеешь настоящим сокровищем, хуманка… — вздохнула Лоос.

— Да ладно. Твой не хуже, с чего начнём? А то скоро стемнеет.

— Если надеешься выиграть за счёт особых способностей Утренней Звезды, синеволосая. То я тебя разочарую. Лук будет сражаться честно. Умение против умения.

— Эээ… почему? — хуманка не смогла скрыть растерянности.

— Я попросила. Ну, ещё хочешь соревноваться?

— Безусловно! — интерес хуманки вспыхнул с новой силой, — предлагаю так: твои пристрелочные, потом начинаем по пять выстрелов, сначала на сто локтей, следующая пятёрка — сто пятьдесят локтей, далее — двести. Остановимся на пятистах.

— Почему остановимся? — Лоос приподняла левую бровь, улыбаясь в лицо распалившейся хуманке.

— Стрельбище пятьсот пятьдесят локтей. Дальше некуда. Вот так. Ты мне лучше скажи, что ставишь, альва?

— Хм. Давай сразимся за ужин в «Гномьем приюте»?

— С вином! Идёт? — уточнила хуманка.