Марбелл гладил восхитительно совершенную грудь Агнессы, еле прикрытую лишь тончайшим батистом рубашки, когда началась суматоха. Кто-то во дворе благим матом заорал: «Пожар! Пожар!!» — по коридорам королевского дворца понеслась толпа, толкаясь спросонок, топая сапогами — и за окном, на стене западного флигеля, мелькнул явственный багровый отсвет пламени.

Марбелла прошиб холодный пот.

Пожар. Что же делать? Кошмар.

Он в отчаянии посмотрел на Агнессу, безмятежно лежащую на груде шёлковых подушек. Проклял про себя всё на свете. Решился.

Сгрёб Агнессу с постели и уложил в сундук, болезненно поморщившись, когда она стукнулась головой о бортик. Ещё секунду смотрел на её прекрасное отрешённое лицо, поправил прядь золотых волос, захлопнул крышку сундука — и запер его на замок. Повесил на шею ключ — и вздохнул.

Лишь после этого отпер двери своей опочивальни и выбежал сперва в приёмную, потом в галерею. Найти людей, приказать вынести сундук — там самые необходимые книги по алхимии и врачеванию, драгоценные снадобья, как-то так — но в галерее Марбелл совершенно неожиданно для себя наткнулся на короля лично.

Демон был в одной рубашке, на которую накинул подбитый мехом халат без рукавов — и босой. Марбелл взглянул на него и содрогнулся: из глаз короля смотрел ад во всей силе своей.

Кланяться было глупо и без толку — Марбелл преклонил колено, посмотрел снизу вверх:

— Прекраснейший государь…

— У меня дракон улетел! — рявкнул Алвин. — Ясно, мразь?! Ты говорил, дракон не сможет вырваться?! Ты?!

Марбелл бухнулся к его ногам — и это спасло некроманта от затрещины, но Алвин пнул его ногой в бок. Марбелл миг радовался, что на короле нет сапог — и что в галерее нет ничего достаточно удобного, чтобы схватить и врезать. В ярости коронованный демон убивал, не задумываясь.

В такие минуты Марбелл ясно понимал, что Дар ему не защита. Сила ада окружала Алвина, зримая для некроманта, как кровавый туман — Марбелл чувствовал, что любой магический удар отскочит от этой жуткой брони, поразив его самого. Впрочем, он и не посмел бы нанести удар коронованному демону.

— Дракон улетел! Ты слышишь, ублюдок?! — Алвин снова пнул Марбелла в бок. — Не смей молчать, дрянь!

— Прекраснейший государь, — сказал Марбелл так спокойно и кротко, как смог, — это чьи-то подлые козни. Дракона выпустили. Есть человек, которого я подозреваю — изменник. Мы расследуем это — и я предоставлю вам негодяя…

Тактика Марбелла, безупречная, давно отработанная, спасла его жизнь и на этот раз. Демон остыл моментально, и ярость на его лице сменилась капризной досадой, как у двенадцатилетнего балованного мальчишки.

— Так и не успели его укротить, — сказал Алвин, надув губы. — Где теперь взять ещё одного? Ты же знаешь, как их тяжело ловить, а мне нужен ручной дракон.

— Но тот дракон-то ведь был совершенно негодный, ваше прекрасное величество, — сказал Марбелл, приподнимаясь с пола, но не вставая совсем. — Ведь не жрал ничего, всё равно бы сдох. Ну улетел — там где-нибудь сдохнет. Всё равно не жилец.

— Да? — спросил демон спокойнее.

— Мой драгоценный государь, — убеждённо сказал Марбелл, — вы же знаете, как я сведущ во врачевании и как предчувствую смерть. Дурная зверюга не давала обработать рану, кровь загнила — конечно, сдохнет. Мы достанем другого дракона, гораздо лучше — помоложе, чтобы можно было укротить и приручить легче. Пошлём солдат к Пику Света…

Алвин улыбнулся. Марбелла всегда поражала эта моментальная смена настроений демона; сейчас у него был такой вид, будто ничего неприятного и не произошло.

— А когда дракон подыхает, он всегда принимает человечье обличье? — спросил король тоном любопытного ребёнка.

— Да, драгоценнейший государь, — с поклоном ответил Марбелл.

— Жаль, — сказал Алвин. — У них такая красивая чешуя, пока они живые и с крыльями…

— К сожалению, её нельзя добыть, ваше бесценное величество, — снова поклонился Марбелл, прислушиваясь к суматохе за дворцовыми стенами. — Простите меня, этот шум…

— Пожар, — констатировал демон равнодушно и зевнул. — Не в этом флигеле, а рядом с твоей лабораторией. Его тушат.

— Ах, прекраснейший государь, — сказал Марбелл, — я обеспокоен и встревожен. Вам ведь известно, ваше драгоценное величество, сколько важнейших и ценнейших вещей…

— Да известно мне, известно, — отмахнулся Алвин. — Пожар потушат. Я сказал камергеру: если его люди не справятся с огнём, я сам их сожгу к бесу в пекло…

В этой реплике было столько забавной детской непосредственности, что Марбелл невольно улыбнулся. В такие моменты он понимал, почему служит демону вопреки всему: иногда сквозь пелену ада еле заметно проступала суть самого Алвина, юного государя с крутым нравом, любопытного и искреннего.

Правда, редко надолго.

— Ноги замёрзли, — пожаловался Алвин.

Марбелл немедленно скинул туфли.

— Простите, ваше прекрасное величество, мои будут вам великоваты…

Король надел туфли Марбелла, тёплые от его ног и чуть улыбнулся.

— Пустяки. Встань, отравитель… Послушай, а у тебя есть какое-нибудь зелье от дурных снов? — и опять проглотил зевок. — Я что-то скверно сплю последнее время. Знаешь, меня ведь разбудили не вопли — сон.

— Вам хочется спать, мой драгоценный государь, — участливо сказал Марбелл, и впрямь ощущая что-то вроде сочувствия. — Пойдёмте в вашу опочивальню, я дам вам капельку сонного настоя, вы уснёте без снов. А ваш враг, пытающийся причинить вред, вскоре получит своё — я вам обещаю.

Алвин зевнул и потёр глаза. Кивнул.

— Ага, пойдём.

— Могу ли я спросить ваше прекраснейшее величество, что за сон вам приснился?

— Я не помню, — сказал король и содрогнулся. Это было странно: демон не умел бояться, все его чувства, отличные от похоти и ярости, ад словно заморозил. Впрочем, подумал Марбелл, быть может, это озноб, а не страх. — Да и не важно. Какая разница?

Будем считать, что никакой, подумал Марбелл. Однако, у моей деточки с располосованной физиономией на удивление много сил, это ощущает даже демон. Чудно.

— Конечно, прекрасный государь, — сказал он вслух. — Сны — ложь. Вам надо отдохнуть.

Марбелл провожал демона до опочивальни, сперва чувствуя, как леденеют ступни на каменных плитах пола галереи, потом слегка согревшись на лестнице, застеленной полосой пурпурной ткани. На втором этаже дворца полы из наборного дерева не так жгли ноги холодом, как камень внизу — но Марбелл всё равно удивился, как это король махнул до его апартаментов босиком. Ярость донесла демона, как крылья — можно благодарить судьбу за то, что всё кончилось относительно удачно.

Королевская гвардия потихоньку приходила в себя. Кайл, молодой королевский камергер, сунулся с туфлями, когда до порога опочивальни оставалось с полсотни шагов; Алвин раздражённо бросил:

— Шевелиться быстрее жирная задница мешает, Кайл?

Кайл дёрнулся, как от оплеухи. Нет, в камергеры он не годится, с удовольствием подумал Марбелл. В собутыльники — да, но и не больше.

— Так ведь пожар… — начал Кайл и, встретив взгляд короля, запнулся.

Щенок, подумал Марбелл. Ещё не видал, каким становится сердечный друг Алвин, если его одержимость окончательно берёт верх над самообладанием. Ещё верит в эту сердечную дружбу. И уже обгадился. Жалкая, трусливая — но титулованная шавка.

— Заткнись, — отрезал демон. Он увидел на полу у входа в опочивальню большое пятно крови и снова вспылил. — Кайл, дружочек, — сказал с чудовищной ухмылкой, — а почему на полу кровь?

— Так вы ж сами, — брякнул камергер, явно не подумав. — Лакея-то, подсвечником…

— Вот как? — глаза демона сузились, и Марбелл снова ощутил багровую тьму вокруг. — И что же? Теперь это дерьмо будет тут вечно? Может, приказать тебе её вылизать, барон?

Камергера затрясло, его лицо позеленело — и Марбелл подумал, что Кайла сейчас вывернет. Заставить слизать с пола кровь какого-то бедолаги, вполне буквально — шуточка вполне в духе демона, камергер хорошо знает. Разве что — не представлял себе, что и сам когда-нибудь может оказаться на четвереньках. Спесивая деточка, усмехнулся Марбелл про себя. Ещё не научился ладить со своим королём? Давай-давай, лижи, будет забавно посмотреть.