До пещеры, о которой рассказала кошка, мы шли минут двадцать, разгоняя эхо шагов по пустым залам, и в любой момент готовые к внезапной атаке. Впрочем, никто на нас нападать не спешил. Четыре просторных зала, через которые мы прошли, размерами не уступали верхнему и тоже имели по шесть боковых помещений каждый. Саркофаги обнаружились в первых двух. При этом все они были разломаны, но самой нежити нигде не было видно. Скорее всего, все эти твари подохли в недавнем бою вместе с суккубом.
Два последних зала были пустыми. Лишь кучи мусора на полу, полуобвалившиеся барельефы, черные рисунки вперемешку с подтеками проникающей сверху воды, запах аммиака и уже знакомые статуи.
Тетка с птичьей головой, судя по всему, была самым почитаемым божеством этого поселения. Не, ну не просто же так она тут как Ленин на каждом углу? В шести залах четырнадцать статуй, и при этом — все разные! И ладно бы бюсты, но тут-то трех-пятиметровые изваяния!
Шли не торопясь, в колонну по пять, останавливаясь перед каждым залом и дожидаясь, пока Нэко разведает путь. Нет, конечно, кошка здесь уже полетала, но в тот раз у нее не было задачи обнаружить противника. Так что лишняя предосторожность не повредит.
С бакэнэко вообще непонятно… В девочке словно уживаются два разных существа. Проснувшись, она спасла меня за мгновение до смерти, потом облетела и вылечила еще четверых «тяжелых» и только после этого добила остатки наседающей на строй нежити. То есть Нэко в критической ситуации действовала как опытный боец, и только потом превратилась в маленькую девочку, с заметными отклонениями в развитии. К слову, Смерть, о которой она говорила, это всего лишь статуя Синигами, а щель — большая трещина, через которую перекинут мост. Но почему она мертвая, так никто из нас и не понял. В общем, с этой кошкой ни хрена не понятно, но могу предположить, что ее заторможенное состояние — это щадящий режим существования, позволяющий сберечь какие-то там ресурсы. То есть, когда будет нужно, Нэко «проснется». По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Из последнего зала вниз вел наклонный коридор диаметром с тоннель метрополитена. Пройдя по нему, наш отряд вышел на просторную площадку в полусотне метров от частично обвалившегося каменного моста, перекинутого через широкую трещину.
— Дальше пока не идем! — скомандовал идущий первым Кояма и знаком приказал своим бойцам рассредоточиться вдоль стены.
Повинуясь команде, первые две шеренги, привычно приняли в разные стороны и изготовились для стрельбы. Я вышел следом за ними, огляделся и испытал понятное в таких случаях дежавю. За спиной ошарашено выдохнул Нори, Эйка помянула какого-то Енка. Ну да… Они-то такое видят впервые, а я меньше недели назад уже успел насмотреться.
Пещера была огромной. Навскидку, раза в два больше той, в которой я дрался с гашадокуро. Тут даже статуя своя была. Не такая, правда, большая как там, но пятнадцать метров в высоту — это ни разу не мало, особенно если ей захочется нас убить.
Все пространство пещеры можно было условно разделить на три части: все, что до моста, остатки поселения и развалины храма. Здесь, на нашей стороне, площадка около входа, пологий спуск к мосту, находящемуся ниже метров на десять, два десятка полуразвалившихся строений по левую руку и остатки какого-то святилища в полусотне метров справа от моста на краю трещины.
Шесть двухметровых идолов, по форме напоминающих очень худые матрешки, стоят полукругом напротив лежащей на полу статуи. Очевидно, это та самая Смерть, о которой говорила нам Нэко. Статую Синигами вроде бы никто не ломал, она просто завалилась ничком вместе со своим постаментом. Возможно, уронили специально, но никаких повреждений на ней при этом видно. Уронили, но побоялись разбить? Или он грохнулся сам? Не знаю, но да и по фигу.
Тут не понятно, как он вообще смог сохраниться? В этих пещерах словно включён режим консервации. Статуи, саркофаги, дома… Не, так-то брошенное поселение за мостом похоже на деревню Татуина[210] после орбитальной бомбардировки, но по логике небольшие каменные строения за четыре тысячи лет должны превратиться в пыль. Или нет? Или я ни хрена не смыслю в археологии?
Поселение по местным меркам немаленькое. Около двух сотен однотипных, полусферических домов, похожих на иглу[211], стоят четырьмя ровными рядами на небольшом расстоянии друг от друга. Эти асуры определенно повёрнуты на геометрии. Все настолько ровно и однотипно, что выглядит жутковато. Я словно не в сказку попал, а в какой-нибудь фантастический фильм. Высадка десанта на планету врага, ну да…
Из общей концепции немного выбиваются развалины храма, которые находятся у дальней стены пещеры, за площадью, по центру которой высится статуя обнаженной женщины со сложенными за спиной крыльями.
Голова статуи — понятное дело — птичья, руки разведены в стороны, ладони обращены вверх, взгляд направлен в темноту потолка. Пятнадцатая по счету из встреченных. Самая большая и…красивая. Если это Илит, то со стороны она совсем не похожа на монстра. Древние греки примерно такими ваяли своих богинь. Стройные ноги, высокая грудь, тонкая талия… Мару как мужика можно понять: фигура у его жены выше всяких похвал. Ну а крылья и птичья башка… Так и Владыка Кимона тоже не модель с обложки журнала для женщин.
— Вот… мертвая щель, — от созерцания женских прелестей меня отвлекла кошка. Нэко, не задерживаясь у входа, улетела вперёд и, зависнув над трещиной, указала рукой вниз. — Там… много-много костей…
— Интересно, — хмыкнул я и, не видя опасности, направился к девочке.
Нори, ёкай и Коямо с десятком телохранителей пошли следом за мной. Солдаты со вторым десятком охраны остались ждать на площадке.
Вблизи мост напоминал тот, что я видел в пещере на Коро. Примерно такой же ширины, с похожим покрытием, но на этом не сохранилось перилл. Впрочем, рабочая поверхность моста уцелела, и по нему можно смело перейти на ту сторону.
Трещина, через которую он был перекинут, пересекала пещеру неровным зигзагом от стены и имела примерно одинаковую ширину на всем своём протяжении. Метров двадцать пять-тридцать, и в душе не имею, как бы мы перебирались на ту сторону без моста. Нет, наверное, как-то можно переползти по боковым стенам пещеры, но мост есть, а значит, не стоит греть голову.
Первым дойдя до трещины, я осторожно заглянул внутрь, но никаких костей там, конечно же, не увидел.
— Нэко права, — подошедшая следом Эйка, кивнула вниз и, скосив на меня взгляд, пояснила: — Полагаю, туда отправились те, кому не нашлось места в отдельных захоронениях. На дне этой трещины и правда очень много костей.
— А почему тогда тут не появился гашадокуро? — подошедший к нам князь небрежно заглянул в трещину и перевёл взгляд на лисицу.
— Потому что гашадокуро может собраться из костей только при неправильном захоронении, — ответил за подругу Иоши и, с опаской посмотрев в сторону святилища Смерти, пояснил: — Их всех приносили туда, проводили короткий обряд перед ликом статуи Синигами, а потом уже скидывали в трещину. Если бы и тех, кто наверху, так же, то никто бы из них не поднялся.
— А за что отвечает этот товарищ? — кивнув на лежащую статую уточнил я.
— Товарищ?! — округлив глаза, испуганно выдохнул тануки. — Ты аккуратнее со словами-то! Он же может услышать! Не статуя в смысле, а сам бог. Его частичка есть в каждом таком изваянии…
— Ты не ответил на вопрос…
— Ну… — енот замялся и, скосив взгляд на лежащую статую, пояснил: — Синигами собирает души и проводит их в Тонкий мир, либо отдаёт Сэту. Он также может подарить скорую смерть, или дать умирающему помучиться. Ну и такие вот обряды, — Иоши кивнул на святилище и посмотрел на меня. — Если показать мертвого правильной статуе, он никогда не превратится в онрё. Только сейчас, когда тела умерших сжигают, Синигами почитают только воины и кочевники. У степняков этот бог в особом почете…
