— Я только одно хочу понять, — говорил Мидиан, — его цель. Ведь в каждой пакости должна присутствовать хотя бы малая доля здравого смысла. Не так ли, профессор?

— Друг мой, попадись мне этот паршивец, я своими руками оторву ему обе головы. Можете не сомневаться.

— Только прошу вас, Эф, не раньше, чем я выясню причину…

— Да бросьте, — вздохнул Бахаут, — апогей бессовестного гостеприимства. Если не выстраивать этических канонов, его можно понять. — Биолог исследовал лучом основание башни, вяло шевеля пальцами по рабочей панели биолокатора, что-то записывал себе в архив… — Знаете, еще немного и я поверю, что мы имеем дело с богами.

— Не понял вас? — отозвался Мидиан.

— Они использовали минеральное горючее. Взрывной порошок. Не знаю, скажет ли вам о чем-нибудь химическая формула. Это редкий природный материал. Достаточно высечь камнем искру, и шарахнет как надо. Представьте себе диаметр ствола в сотню километров, представьте в недрах целый пласт залежей горючего. Направленный выстрел из такого калибра способен сдвинуть орбиту. Вы только представьте, в первобытные времена аборигены замерзли на Альбе и решили подвинуть ее к светилу.

— Я решаю другую задачу, — ответил Мидиан. — Откуда на первобытной Альбе взялись аборигены?

— Спросите у них.

— Вы издеваетесь, Бахаут?

— Почему же, они прямо-таки лезут к вам, а вы боитесь задать элементарные вопросы. Вот, полюбуйтесь. — Он поднял луч индикатора к поверхности грунта. — Целых полтора Эсвика — и все к вам.

По внешней стороне башни сползало нечто, цепляясь конечностями за редкие выпуклости стены. Но вместо второй головы локатор прибора внятно определил хвост. Следующая фигура не имела ни хвоста, ни цепких конечностей, поэтому сползала аккуратно, примеряя каждый шаг.

— Ладо! Не может быть!

— Только не напылите сюда песком! — крикнул биолог вдогонку Мидиану и задраил за ним полог шатра.

— Дядя Мидиан! — мальчик подбежал к нему и насторожился. Настроение пришельца не располагало к приятным беседам. — Я пришел извиниться за Эсвика.

— Не стоит.

— У тебя все в порядке?

— Разумеется. Что тебя так обеспокоило?

— Хвала богам. — Мальчик улыбнулся.

— Кому? — переспросил Мидиан.

— Так все говорят. И ты привыкнешь, если захочешь остаться с нами после всего… Конечно, Эсвика ты больше видеть не захочешь…

— Ты приготовил мне новый подарок?

— Я, — вздохнул мальчик, — подарил бы тебе всю планету. Только как бы этот подарок не огорчил еще больше.

— Подари мне «молнию Босиафа».

Ладо поднял взгляд на пришельца.

— Подари… — прошептал Мидиан, и сам удивился собственной наглости. От волнения у него сдавило горло.

— Она принадлежит богам.

— Сколько времени боги не возвращались за ней?

— Давно, — признался мальчик и задумался.

— Когда ты видел их в последний раз?

— Смеешься, дядя Мидиан? По эту сторону урагана богов не бывает.

— А где бывает?..

— Последний раз их видел отец, когда меня еще не было.

— Тогда чего ты боишься?

— Я не боюсь, — обиделся Ладо, — я думаю.

— Когда надумаешь, приходи. И передай Эсвику, что мы по-прежнему рады его видеть. — Мидиан развернулся и побрел к шатру по вспученным пескам, оставив Ладо наедине с размышлениями.

— Дядя Мидиан, — услышал он за спиной, — зачем тебе «молния Босиафа»? — но Мидиан продолжал идти. В тот момент его не могло остановить даже небо, рухнувшее с опор мироздания.

В науках Ареала, за древностью лет, можно обнаружить немало противоречивых постулатов, впечатляющих своей бессмыслицей. К примеру, в искусственной природе бытия невозможно обнаружить ничего такого, что не имело бы прототипа в природе естественной. Казалось бы, аритаборщина и только… Но история наук знает немало примеров, когда эфемерная теория наводила конкретную порчу на результаты исследования. Поэтому астариане-мадистологи ничуть не удивились полезному совету неизвестного доброжелателя, коими кишат инфосети общего пользования. Совет был следующего порядка: «Бросьте заниматься чепухой. Антигравитант освоен задолго до вас и работает с f(РВ) так плотно, что одно без другого давно не существует. Пока вы не разберетесь с феноменом Естества, ваши истерические попытки самоконтроля обречены».

Первое, что приходит в голову от такого совета, — ощущение полного маразма. Природа АГ! в f(РВ) реализоваться не способна, так как давно стала понятием относительным, по смыслу привязанным к некой абстрактной производной. Но шло время, продолжались опыты, и вырисовывалась ясная картина теоретических недоработок проекта. Матричный временной симулятор хорош, удобен в обращении, безопасен, незаменим для наблюдателя, не желающего иметь дело с реальным пространством. Он использует антенный метод симуляции форм, базируясь на реальной временной координате. Фактически является половинчатым решением проблемы АГ! от нижнего предела пространственно-временной оси. Осталось пройти обратную дорогу от верхнего предела и добиться эффекта управляемого пространственного агравитанта, где симулировался бы временной фактор в реальных физических параметрах. Где антенный ряд имел бы обратный порядок работы, то есть аморфную абстракцию каркариума упаковывал бы в «точку Циола». Исследователи полагали, что удачный синтез этих двух методов агравитации откроет доступ в f(РВ).

История Ареала знала немало первичных, модельных попыток создания полного пространственно-временного антигравитанта, начиная с аритаборских «вертушек»… Другие проблески интуиции, а их было по меньшей мере с десяток, мне достоверно не известны. Главная трудность заключалась в том, чтобы создать антипод аннигилятора. Не «обратной фазы», способной реставрировать утраченное, а концептуально новый агрегат, способный синтезировать из ничего, нивелировать фактор времени на отдельном участке пространства. Тем более конкретный образец решения задачи надменно маячил на верхнем уроне макропространства, олицетворяя собой пик, недосягаемый для интеллектуального восхождения.

Чего только не сделаешь во имя прогресса. Прежде всего, отчаявшиеся мадистологи решили усовершенствовать классический аннигилятор. Точнее, обмануть ход событий и получить вторичную фазу «материализации», минуя первичный аннигиляционный процесс. Описывать этот срам не буду. Скажу лишь, что прибор оказался умнее «юзеров» и не то чтобы отказал им в сотрудничестве, а только как следует их проучил. Мораль такова: дураком надо быть искренне. Не получается — не берись. Особенно в поединке с Естеством, которое чувствует фальшь и если уж прощает издевательство над собой, то только натуральному идиоту.

Исследователи АГ! таковыми не являлись и после первого неудачного эксперимента придумали много других, столь же неудачных, однако весьма решительных. Но решить задачу опять, как в случае с Циолом, помогла роковая ошибка. Вторичного позора прогрессивный разум естественной природе простить не смог. Да чего там… История и впрямь была скверная.

Речь идет о хорошо известной Ареалу трагедии Рактара, получившей название, как и Хаброн, от погибшей лаборатории астарианских мадистологов. До сих пор принято считать, что шестая фигура «рактариум» названа в честь первопроходцев пространственного антигравитанта. Хронологически посредники дали названия своим фигурам задолго до появления астарианских цивилизаций. Но природа агравитации не противоречит тому, чтобы событие на некоторое время опередило свою причину, и в рамках изучаемой теории такая небрежность вполне допустима.

«Рактар» представлял собой систему мобильных платформ, вынесенных на так называемую скоростную орбиту, в пространство вокруг основного скопления астровещества ареала, укатанное до глянца едиными транзитными ветками и необитаемое, насколько можно себе представить необитаемым пространство. Дальше, чем Хабронская пустошь. Эта зона, если ее можно так назвать, традиционно считалась прибежищем мадистологов и самоубийц. Но астариане, полные здорового оптимизма, занимались на макроорбитах проблемами, особо не касающимися мадисты. Они всего лишь измеряли параметры астрофизических скоплений, расположенных на сумасшедшем отдалении от ареала и представляющих собой схожие с ареалом структуры. Иными словами, оперировали запредельными математическими величинами, на которых универсальная логика числовых рядов и та дает сбой. А мадиста, судя по всему, принимала самое активное участие в расчетах, потому что работа шла из рук вон плохо. Надо сказать, астарианские математики существа особые. Если у каждого кальтиата имеются собственные методы защиты от неприятностей, подчас такие изощренные, что сама мадиста не знает, с какого бока к кальтиату подступиться, то у астариан метод один — универсальный и неизменный. Они делают свое дело и не обращают внимания на то, что путается под ногами, пихает под руки или сидит на шее. Но в аварийных ситуациях они ведут себя профессионально и четко, как заправские сантехники при разрыве трубы: точно знают, какой кран перекрыть, и не делают проблемы из того, чтобы нырнуть в канализацию без акваланга.