— Я настоятельно вам рекомендую успокоительное, — начал издалека профессор, — что-то вы мне сегодня совсем не нравитесь.

Взяв себя в руки, Мидиан вернулся под купол шатра и сделал одно интересное наблюдение. Блок связи на столе был оставлен им в собранном виде. По внешнему виду только грамотный технарь мог догадаться, что прибор неисправен. Профессор не мог знать… Профессор, с его природной невосприимчивостью к техническому прогрессу, просто обязан был впасть в заблуждение и воспользоваться этой штукой как исправным транслятором.

— Еще раз позволю себе вас предостеречь от пользования радиоприборами, — сказал профессор, — ваша излишняя эмоциональность может навредить… — Но, встретив взгляд молодого человека, полный решимости и безрассудства, вмиг сменил тему. — Хорошо, хорошо. Допустим, я тоже не всегда был прав. То есть я хочу сказать, что мне, по-человечески, тоже позволительно иногда совершать необдуманные поступки. Дело, видите ли, в том, что вы, дорогой мой Мидиан, при всей вашей природной сообразительности и душевной отваге, не совсем ясно представляете себе, что есть ментасферная среда планеты. Если мне будет позволено…

Мидиан повернулся боком к профессору, продемонстрировав ему свой высокомерный профиль, откинулся на спинку кресла и нахмурился.

— Если будет мне позволено сделать небольшой ознакомительный эксклюзив на тему, интересующую нас обоих, нам будет проще находить общий подход…

Не дождавшись одобрения, профессор откинул полог шатра, разровнял площадку перед ступеньками и начертил на ней окружность голой пяткой.

— Допустим, — объяснил он, — в общей вселенской абстрактной информатеке образовался участок планетарного пространства с… цивилизацией, будь по-вашему. С цивилизацией под названием «альбиане». Что происходит на участке? Правильно, формируется локальная ментасфера, которая служит средой и одновременно защитой. Я ясно выражаюсь?

Для большей доходчивости, профессор обильно иллюстрировал окружность дырками при помощи указательного пальца. Едва ли это зрелище выглядело более внятным, чем те, что он создавал в аудитории при помощи голографических лучей. Мидиан лениво подъехал в кресле к наглядному пособию, а профессор засучил рукава и закатал до колен испачканные глиной кальсоны.

— Видите ли, необыкновенный мой друг, локальная ментасфера в общем информационном пространстве образует заградительный кордон… шифр, код, языковой ключ… Назовите его как угодно. Этот процесс происходит рефлекторно и является предтечей цивилизации. В противном случае она не имеет шанса подняться до разумных биологических форм. Что же я наблюдаю на Альбе?

— Что вы наблюдаете на Альбе?

— В том-то и дело, мой несравненный искатель приключений, я не наблюдаю ни одной внятной тенденции к образованию ментального пространства ни во время урагана, ни после него.

— Ай-яй-яй, профессор. Как же вам не совестно…

— Но, — продолжил Эф, не дожидаясь окончания фразы, — я наблюдаю на Альбе нечто совершенно особенное в смысле информационного контакта. — Он растоптал утыканную дырками окружность и остановился в недоумении среди чистого песочного «холста». — Цивилизация без планетарной ментасферы. О чем это может говорить?

— О чем же?

— Только о том, что здешние аборигены, с древних времен и до настоящего времени, — произнес Эф, переходя на шепот, — никогда не нуждались в накоплении информации, а значит, не образовывали ментальных архивов, без которых мы не мыслим себе разумного бытия. Теперь вы понимаете? Теперь понимаете, в какую историю мы можем попасть с вашей затеей?

— Но каким образом они существуют?

— Найдите богов, — спокойно ответил профессор, — они вам смогут рассказать гораздо больше. Если, конечно, захотят…

ПВf-(функцией) матричного поля условно называют способ существования гипотетической точки, траекторию ее динамического процесса. f(РВ) — одна из ПВf, с той лишь разницей, что наша, родная. Можно сказать, воплощение бытия с незапамятных времен до необозримого будущего. Она самая, рядом с которой все остальные ПВf выглядят какими-то нереальными, не выходящими за рамки воображения мадистолога. Так, собственно говоря, оно и есть на самом деле.

Объект, аннигилированный в f(РВ) и посланный с некоторым временным коэффициентом куда-нибудь, теоретически осядет в одной из ПВf. Чтобы найти его, надо владеть логикой оркариумных процессов (логикой мадисты) или приемами дешифратора. Мы, закрыв глаза, подбросили в небо мяч. Глупо ждать, что он свалится точно в руки. Скорее всего, где-то поблизости, но с закрытыми глазами мы все равно не увидим, где. Астарианам открыла глаза сама мадиста. Даже ЕИП-инженеры не в состоянии досконально контролировать матричный субстрат. Мадистологи этим занимаются отродясь, непроизвольно и ежеминутно. У них, извиняюсь за выражение, специальные антенны отрастают на затылке непосредственно для этой деятельности. Используя свои способности, мадистологи научились безошибочно определять траекторию f(РВ) и посылать матрицу аннигилянта с точностью не куда-нибудь, а конкретно в родную функцию. И если на предыдущем этапе неудачные опыты можно было списать на погрешность расчета, то мадистологи эту погрешность исключили напрочь. Несмотря на это, объект в f(РВ) так и не возник. В связи с этим теория АГ! как идея, как апогей познания Естества, как вожделенная мечта разумного субъекта медленно, но целеустремленно близилась к полному краху. Антигравитант, досконально изученный на теоретическом уровне, на практике категорически не работал.

В результате этого беспрецедентного недоразумения между астарианами и посредниками случился, если так можно выразиться, грандиозный консилиум, напоминающий разборку двух мафиозных кланов. Не могу знать, в каких выражениях первые обвинили последних в идиотическом методе научного подхода. Могу лишь предположить, что аритаборская идентифология была признана несостоятельной в качестве логического метода. Могу себе представить, как ее публично закопали в яму с дерьмом… поглубже, чтобы не позорила аристократической родословной создателей.

К тому времени у посредников были накрепко завязаны языки. Да и не в их натуре браниться в инфосетях на манер базарных торговок. Вместо этого оскорбленные аритаборцы тихой сапой собрали для своих обидчиков небольшую посылочку да и отправили наложенным платежом. Получив такой подарок, любой уважающий себя человек оскорбился бы немедленно. Это была самая натуральная ночная ваза, доверху набитая столь же натуральным дерьмом, из всех сортов перегноя, который красноречиво намекал на перспективы беспомощной астарианской мадистологии. Но астариане знали посредников давно и с выводами не торопились. Со временем из вазы появился росток оранжевой лианы, которая росла испокон веку в бесконечных подземельях Аритабора. Растение высунулось из горшка, оценило окружающий микроклимат как подходящий для жизнедеятельности и полезло вверх. Сначала оно было похоже на молодую гадюку, затем на гигантскую анаконду, затем мадистологи высунули ее растущим концом прочь, чтобы она не занимала пространство рабочих помещений и только тогда задумались. Аритаборцы выращивают из таких лиан сети. Именно выращивают, а не плетут, заставляя одну целеустремленную лиану равномерно ветвиться во все направления. Для этого молодой побег нарезают кусками и сращивают в произвольном порядке. При этом каждый черенок, не теряя связи с единым организмом, начинает отпускать в стороны отростки корней и веток. Мадистологи не поверили и повторили эксперимент: матрица, выброшенная из f(РВ), произрастает из ее общего тела, но не возвращается в него. А почему? Да потому, что образует новую функцию. Служит точкой отсчета для нового динамического процесса, генетически повторяющего тот, который некогда прошла она сама (корни), и теоретически идентичный тому, который мог бы ожидать ее в перспективе, не будь она аннигилирована и выброшена в матричное пространство (ветви). Она возвращается в заданную координату, но делает это в производной функции f, почти идентично повторяющей родную функцию. Матрица следует логической фигуре черенка, рефлекторно выбрасывая собственные ветви и корни. Она может преодолевать любые временные промежутки, не обременяя себя проблемами, характерными для скоростного симулятора. Но возникнуть вновь и существовать она может только в производной природе. Это явление в теории АГ! получило название временного антигравитанта (АВ!) и дало возможность неограниченного путешествия во времени в любых направлениях с полной достоверностью наблюдаемых производных событий, с абсолютной гарантией сохранения причинно-следственных связей. Потому что для каждого нового путешественника в природе ЕИП образуется своя персональная f'(РВ), которая никогда не пересекается с прототипом. Еще одна страховка Естества? Может быть. Вернуться из такого путешествия по-прежнему можно лишь в одну временную точку — координату аннигиляции и ни секундой позже. Ни малейших признаков деформации пространственно-временной структуры. Еще один симулятор, зато какой! Тысячелетия пройдут, прежде чем цивилизация наиграется, напридумывает себе неписаных правил и непреложных истин, этических норм и категорических табу, пока не поймет, что все это бесполезная трата творческих сил. Никакие нормы поведения на временных антигравитантах не способны обезопасить f(РВ), так же как не способны навредить ей. Поняв это, ненасытные творения Естества обычно требуют чего-то более радикального, как дети, наигравшись водяными пистолетами, рано или поздно захотят получить настоящее оружие.