Рис. 4.

Эффект перехвата (рис. 4) возникает при пересечении траекторий одного и того же объекта в диапазоне макро-скоростей, то есть в «катушке». На рисунке 5 выделен участок пересечения в схеме классической фигуры поимки застрявшего в петле. После торможения 1-й системы в точке С пилот выжидает отрезок времени СВ, игнорируя А — точку старта. На новый разгон он идет с точки В и налетает на траекторию таким образом, чтобы 2-я система налетела на АДК первой. В результате 1-я система аннигилирует в пользу второй. Это надо понимать аксиоматично. Аксиома 1-я не для «чайников» (для инженеров и навигаторов, для тех, кто понимает электрон на орбите атома, как точечный объект): углы столкновения могут быть какими угодно, правило перехвата состоит в том, что при скрещивании на «катушке» двух объектов соприкосновение АДК и системы всегда заканчивается в пользу АДК. Иначе говоря, система легче меняет автодинамическую координату, чем координата систему. На трезвую голову этого все равно не понять. Вторая аксиома для «чайников» (для наблюдателей со стороны, которые понимают электрон на орбите атома, как «сплошной процесс»): при скрещивании катушек аннигиляция происходит в направлении пространственно-временного режима, т. е. в нашем измерении из прошлого в будущее.

На рис. 5, как и положено, перехват состоялся в пользу второй системы. Может сложиться ошибочное мнение, что двойником является тот, кто совершил ошибку, вывалился в прошлое, напугал до смерти свой прототип, появившись перед стартом. Ничего подобного. Всегда и везде, при любых катаклизмах и катастрофах, связанных со скоростями и не только, при раздвоении, растроении и так далее, доминировать будет последний, самый битый и опытный. Именно он останется и выживет, в то время как прочие, не натворившие ошибок и не понимающие смысла происходящего, превратятся в двойников и уберутся с арены событий.

Из всего вышесказанного следует, что устройство природы макроскоростей предназначено скорее для страховки пилота, а не для перемещений во времени. И правило «перехвата» в этом смысле создает больше удобств, чем проблем. Забегая вперед, скажу, что суть этого эффекта, как и прочих фокусов макроскоростей, с точки зрения теории АГ! объясняется предельно просто: в диапазоне «катушки» (физики его называют диапазоном ноля) нарушаются пространственно-временные пропорции физической природы, в которой созданы мы, пользователи. Грубо говоря, макролоргические величины относятся к другому, меньшему пространственному Уровню. Но это всего лишь объяснение, понимание придет позже.

Понимание пришло стремительно и необыкновенно легко. Сначала он нащупал в тумане зыбкую опору, затем поскользнулся и упал на нее, теплую и влажную, как язык. Он попробовал встать, но трясина колыхнулась под ним, не позволив достичь равновесия. Вся равнина была усеяна зарослями палипов. «Аль-ба, — подумал профессор, — ускользающая из-под ног планета. Не знал, что первый шаг получится таким неуклюжим». Он проснулся от досады и с завистью подумал о более удачливых первопроходцах. Проснулся в сумерках обзорного отсека технопарка на жестких футлярах антенны биолокатора и обнаружил, что совершенно один. Над ним светилась туманная полоса Малого Пояса Галактики. Он был забыт и потерян, словно первобытный астронавт, улетевший к давно погасшей звезде. Тут-то профессора осенило.

— Янтарный ковчег, — произнес он. Мягкие стены погасили эхо. — Янтарный ковчег, — повторил он и направился к лифтовой ступени, но перепутал уровень. Оказавшись в диспетчерском зале, он обратился к первому встречному брату по разуму, несмотря на то, что тот был в наглухо закрытом техническом комбинезоне и не сильно выделялся на фоне пестрых панелей. — Янтарный ковчег, — сказал Эф, — я знаю, любезнейший, вас не учили древним языкам и все-таки опишите мне, какую ассоциацию у вас вызывает это сочетание.

Оператор оторвался от работы, и луч индикатора пронзил профессора до звона в ушах.

— Вы, технари, обязаны мыслить символами. Но известно ли вам, что символ складывается из многих смысловых пластов? Если предки каранайцев назвали планету Янтарным Ковчегом, не обязательно, что суть ее в породе древесного камня.

Ошарашенный оператор поднял руки над панелью и отъехал от пульта.

— Что вы здесь делаете? Как вы попали сюда без защитного костюма? Будьте любезны, немедленно уйдите на внешние галереи.

Но Эф не был любезен. Он был чрезвычайно взволнован и возмущен отсутствием взаимопонимания. Тот факт, что он проповедовал истину не в собственном классе, а в служебном отсеке чужого технопарка, не мог служить оправданием.

— Ваш интеллект, напичканный условными рефлексами, не в состоянии осмыслить, чем отличается самый глупый человек от самой умной машины. Милый мой, как только вторичное займет место первоосновы, цивилизация немедленно покатится вспять.

С трудом, Бахауту удалось отыскать заблудившегося профессора, когда конфликт уже грозил выйти за рамки этикета.

— Приди в себя, — наставлял он возбужденного друга, возвращая его к куче упакованного багажа. — Возьми себя в руки.

В темноте профессор извлек из кармана таблетки, которые тут же рассыпались по жесткому рельефу ковра. В отсеке не было ни души, только яркие звезды выходящих из парка кораблей таяли на темном фоне, сливаясь с пыльным галактическим облаком.

— Не вздумай идти за меня извиняться. Пусть жалуются, — злился Эф, собирая впотьмах светлые бусинки таблеток и аккуратно складывая их в рот. — Пусть все знают, какие тупицы теперь обслуживают парки. Кому мы доверяем жизни — бестолковым мальчишкам, не имеющим понятия о гуманитарных ценностях бытия.

Бахаут разглядывал огни челноков, прибывающих на нижнюю палубу, и ждал, когда подействует успокоительное.

— Ну и что? Чего ты хотел добиться своей полоумной выходкой? Элементарная фонетическая симиляция — одно и то же слово переводится на десятки разных языков безо всякого смыслового сходства.

— Ничего подобного, — возражал Эф, — симиляция изобретена невеждами для себе подобных. В языке бессмыслицы быть не может. Другое дело, что мы не хотим понимать скрытого смысла. Фонетические конструкции так же устойчивы в природе, как молекулярные формулы, и так же осмысленны, как структуры генетических кодов.

От меланхоличного созерцания космоса биолог перешел к визуальному анализу каждого аппарата, залетающего в туннели технопарка.

— Только не делай вид, что ты меня не слышишь, — ворчал Эф, ощупывая пол под его ботинками.

Биолог опустил на глаза приближающую маску.

— Что ты собрался мне доказать?

— Янтарь, — поднялся на ноги профессор, — биологический символ времени, — слово «ба» в языках протоцивилизаций означало «течение судьбы», «движение космоса». Не улавливаешь общего?

— Допустим…

— «Аль» — ковчег, дом, планета, полевая оболочка твоей дурацкой оптики, в конце концов. — Эф задумался и перед глазами снова возник образ нелюбезного оператора. — Охрана! Защита! — осенило его. — Приставка «аль» даже в современных языках говорит о намерении оградить неприкосновенное. Я перевожу «Альба» как «защита от времени» и заявляю с полной ответственностью, что ни янтарь, ни ковчег не имеют отношения к первичному смыслу названия планеты…

Приемник локатора пискнул, оборвав профессора на середине мысли. Бахаут указал пальцем в пустоту.

— Видишь точку? Вот она, сейчас появится кольцо. Вот, погляди. Корабль Мидиана. Через час мы выйдем из парка, через месяц — из Тела Вселенной, через два — встанем на альбианскую орбиту.

Эф демонстративно повернулся спиной к смотровому сектору. Успокоительное достигло эффекта, и профессор ненавидел себя за это больше, чем за импульсивные помутнения рассудка.

— Когда-нибудь ты мечтал всерьез о том, чтобы приблизиться к Миграторию? Видишь, он уже заходит на приемник. Какая красота!