— В моей фактуре есть одно мудрое правило: никогда не верь сказанному, а тем более напечатанному. Я хотел знать, знакомы ли тебе такие типы кораблей?

— Если б я посмотрел его в натуре. Что я могу сказать? Глупо низко летать всей кучей, да еще так, что видно с земли. Это надо быть идиотом.

Суф уперся взглядом в изображение глазастого гуманоида с белой кожицей и черточками вместо носа.

— Ты где-нибудь когда-нибудь таких видел?

— Фактура какая-то.

— Это точно не Ареал? Это не могут быть бонтуанцы?

— Обижаешь. Флот Ареала я знаю.

— А можно ли узнать точно, кто они, что им здесь надо?

— Если встречу — спрошу.

— Суф, это очень редкое явление. Возможно, их не существует вообще.

— Ты меня удивил. Вроде цивилизованный человек. Может, ты считаешь, что вы единственные обитатели «Галактики»? Не жирно?

— Короче, ничего интересного ты сообщить мне не хочешь.

— Хочу. Флот у них — полная дрянь.

— Понял. На тебе за это подарок, — Матлин сунул ему книжку и пошел переодеваться дальше, — возьми у Ксара мой «переводчик» и почитай на досуге, только ему не показывай.

— Что это?

— Как раз по твоей части. Учебник астрономии.

— Да брось ты!

— Серьезно говорю, учебник астрономии.

— Здесь-то он зачем?

— Тихо!!! К нам гости.

Они замерли, и тревожная тишина ожидания вскоре прервалась робким стуком в дверь.

— Ах, черт! — прошептал Матлин. — Давай быстро в ванную. Надень наверх халат. Там полосатый банный халат висит, с капюшоном.

— Собственно, я уже…

— Капюшон на голову, закройся и не выходи! — затолкав Суфа в ванную, Матлин бросился к двери. — Кто там?

— Феля, открой на секундочку. — В дверь просунулась кучерявая головка соседки Аллочки. — Хэлло! С приездом. Я так просто… убедиться, что это ты. Вижу, свет горит. Сто лет в твоем окне света не было.

— Сто лет! — закричал Матлин, но быстро взял себя в руки. — Какие сто лет, что ты болтаешь?

— К тебе можно, или ты не один?

— В другой раз, поздновато уже.

— Да ладно, я все равно не засну от любопытства. Где ты был?

— Далеко.

— В Америке? Я так и знала.

— А кто у тебя? Если женщина, скажи, что я твоя двоюродная сестра. Она американка?

— Алла, я прошу тебя, мне надо поговорить с человеком и проводить его.

— Американец?

— Да. По-русски все равно не понимает.

— А по-английски?

— По-английски тем более. Все, ступай домой, весь дом разбудишь.

— Ты что, издеваешься? Дай хоть на живого американца посмотреть. Что я ему сделаю?

— Завтра посмотришь.

— Ты же его провожаешь сегодня?

— Значит, перебьешься. Ванную он принимает.

— Фелька, да ты с Луны упал, честное слово. Во всем доме уже две недели воды нет, одна холодная струйка.

Матлин дернулся было к зазвонившему телефону, но вовремя вспомнил о шпионских наклонностях своей соседки. Завтра не то, что дом, Москва будет знать, что в его квартире принимал воздушные ванны весь американский конгресс.

— Пошла вон отсюда.

— Феликс, — Аллочка чуть не расплакалась, — я же сто лет тебя не видела. Или боишься, что я обкраду тебя, пока ты будешь по телефону разговаривать?

Матлин и впрямь подумал, что переборщил. Не стоило вообще открывать дверь. Он оставил Аллочку в прихожей и ринулся к телефону.

— Феликс, я тебя разбудила?

— Нет, мам, я только ложусь.

— Ложись, ложись. Все нормально? Ты не оставлял мне своего ключа и не просил его передавать кому-то. Я подумала, что…

Но дослушать Матлин не успел. Из коридора донесся пронзительный Аллочкин визг. Она выскочила из ванной так стремительно, что ушибла локоть о дверной косяк и, оттолкнув Феликса, выскочила на лестницу. Матлин кинулся за ней, но соседка испарилась быстрее, чем умела бегать в свои школьные спортивные годы, и в каком направлении — понять было невозможно.

— Мамочка, прошу тебя, мы все обсудим завтра, я обещаю, что буду дома весь день!

Суф стоял в ванной в банном халате с капюшоном на голове и внимательно изучал себя в зеркале. От одного его вида Матлин непременно бы расхохотался, если б его не колотило от злости.

— Однако мне действительно пора. Еще одно знакомство и я оглохну. Да и тебе проблем наделаю, — он снял халат и аккуратно разместил его на вешалке «вверх ногами».

— Погоди… Не так сразу.

— Мне еще тащить твой «пряник» из системы. Надо с темной стороны уйти за орбиту, а потом — болф смещаться начнет, придется ставить его на маршрут… Знаешь, тебе и без меня неприятностей на целую ночь хватит, — Суф сверкнул на манжете фиолетовым лучиком КМа, — не переживай, мы же сто раз обо всем договорились.

— Значит, через год? — переспросил Матлин, прикрывая глаза, чтоб не ослепнуть от вспышки.

— Чуть не забыл! — Суф извлек из карманного тайника белое яйцо и протянул его Матлину. — Тебе от меня, по вашему обычаю, как бы в подарок.

— Что это?

— Это все, что мне удалось спасти с «гибрида», который уничтожили эти цифовские вандалы. Антенна. Ты можешь использовать ее как угодно. Собственное изобретение. Ну, все! Отходи, — он оттолкнул Матлина и исчез в фиолетовой вспышке.

Матлину удалось заснуть лишь под утро, зато проснуться не удавалось долго, ни к ночи, ни на следующий день. Его не могли разбудить ни телефонные звонки, ни дверные стуки, ни снящиеся ему кошмары, пока он не учуял с кухни аппетитный запах котлет и не подумал, что на этот раз проснулся вовремя и в нужном месте.

— Я тебя, конечно, не дождалась, — покачала головой мама, — да, собственно, и не надеялась. — А Матлин с ужасом вспомнил, что так и не придумал до сих пор убедительного оправдания своей внезапной отлучке. — К тебе приходили родители Андрея, но я сказала, что ты спишь и ничего пока не рассказывал.

— Какого Андрея?

— Андрюши Короеда. Ты знаешь, где он, что с ним?

— С какой стати я должен знать?

— Вы разве не вместе были?

— Нет, а что?

— Как-то вы одновременно пропали. Мы решили, что… но я скажу им. Ты точно ничего не знаешь о нем?

— Что? — Матлин вскочил с кровати. — Когда он пропал? Не может быть!

— Я же говорю, вы пропали буквально в один день. Мы же не знаем, что случилось. Может, это простое совпадение? Где ты был?

— Далеко, мама, прости, я не мог о себе сообщить. Так как мы пропали?

— Феликс, почему ты спрашиваешь об этом меня?

— Ну да, правильно…

— Так ты расскажешь или еще не придумал, что соврать? — после красноречивой паузы Нина Петровна махнула рукой и ушла на кухню.

С этой минуты и до позднего вечера Феликс Матлин был самым послушным и самым любящим сыном. Он хорошо кушал, вежливо разговаривал с отчимом, учтиво здоровался с соседями, но все его внутреннее существо поглощала одна-единственная, совершенно неожиданная для него новость. Ничего подобного он даже представить себе ни разу не догадался. Андрюша Короед был его старым школьным приятелем, с которым они в последнее время встречались изредка, и то случайно. Как можно было связать их одновременное исчезновение? Они не ходили вместе ни на рыбалку, ни на шашлыки, у них не было общих компаний. Даже женщины Андрюшу интересовали постольку поскольку. Он с детства был слегка не от мира сего. Весь в книжках. Его не раз ставили в пример разгильдяю-Феликсу как прилежного умного мальчика, из которого обязательно вырастет профессор. Так его и дразнили «профессором». За свои «профессорские» замашки он не один раз бывал бит и никому, кроме разгильдяя-Феликса, не приходило в голову помахать за него кулаками: все-таки выросли в одном дворе, сидели за одной партой. И вот тебе раз. Свои последние дни на Земле он помнил очень туманно, но Андрея в этих воспоминаниях не было даже близко, даже духу его быть не могло. Скорее всего, да наверняка, это идиотская случайность. Но исчезнуть в один день — это уже слишком.