— Тебе не показалось, что это бунт?

— Ты думаешь? Наконец-то мои холуи осмелели. Логан шел к этому долгой и опасной дорогой. Он заслужил маленькую победу.

— Они же выкинут тебя за борт, — испугался Саим.

— Ты их переоцениваешь. — Бароль выбил ногой дверь и обнаружил в коридоре одиноко стоящего писаря с обрывком папируса, намотанного на обрубок руки.

— Я не совсем уверен в сути написанного, — прошептал он, — но лучше, если об этом будешь знать только ты, Бароль. — И, согнувшись над текстом, забормотал: — «Наша цивилизация обречена. Вы, обитатели горы, наша надежда…»

— Кто эти твари?

— Мы ничего не знаем о них. И теперь уже…

— Вот так просто? — удивился Бароль. — Обречены — и все?

Старый писарь вытянул губами полоску папируса, чтобы показать узор письма.

— Что «просто»? — переспросил Саим.

— Просто взять и передохнуть, потому что обречены? Действительно просто. Как же я раньше до этого не додумался? Но только не со мной! — рявкнул он на ни в чем не повинного Махола. — Ты еще жив, бессмертный папалонец Саим? Ты еще не передумал поднимать «молнию»? Сейчас я покажу богам, что такое настоящий апокалипсис!

Поднявшись на веранду, Бароль получил в лицо мокрую оплеуху морского ветра. Вокруг была глухая темнота, в которую удалялся последний островок Фарианского выруба, почерневший от трупов ползучего лишайника. На корме сидел угрюмый Хун, меланхолично созерцал сияние фонаря, висящего у него на шее. Гарфизиус вслед за Олли карабкался на молельный шпиль, чтобы поддержать размотавшийся парус. Палуба скользила под ногами, и Бароль, хватаясь за перила, направился вперед, к своему капитанскому мостику, устроенному на носовой площадке. Там в одних подштанниках стоял Логан, держась за треногу подзорной трубы. Даже на цыпочках его роста не хватало для того, чтобы смотреть вперед, и труба указывала богомолу путь навстречу истекающему дождями небу.

— Хороша туча? — поинтересовался Бароль, разглядывая пелену облаков над прикой, но Логан не выпустил трубы из рук, даже не подвинулся на узком мостике. — Разве я не приказал молиться? Или ты решил узреть дорогу в цветущие леса рая?

Логан неохотно сполз на палубу и побрел в молельню.

— Скажи, что я даю богам последний шанс. Если к рассвету прямо по курсу не покажется берег — я доберусь до них очень скоро. Живым или мертвым.

До рассвета Бароль неподвижно стоял у подзорной трубы, под плески волн, под вопли богомола, проникающие сквозь стены молельни, да порывы ветра. А когда охрипший Логан выбрался из темноты под утренние сумерки — обнаружил, что дождь едва моросит, волны улеглись и ветер стих. Парус едва колышется на перекошенной рее, словно пустой мешок. Богомол поднялся на мостик к Баролю, вскарабкался на перила и с вожделенным трепетом припал к подзорной трубе распухшей глазницей. Из-за далекого горизонта ему навстречу выплывала черная грозовая туча, чем-то похожая на пороховую бочку.

Первым упоминанием об антигравитантах в истории Земли была медуза Горгона. Может быть, василиск и ему подобные твари, способные превращать в камень живую плоть. Удивительная вещь мифология, если она хоть на четверть писана с реальных прототипов, то, похоже, Земля, задолго до истории человеческой цивилизации, претерпела чрезвычайно редкий природный катаклизм, связанный с пространственно-временной деформацией, и по истечении срока снова в него угодит. Похоже, в зоне «наша-Галактика» аномалии подобного рода заложены самим проектом, и, ей-богу, иногда становится страшно погружаться в дебри глобальной истории человечества.

Откуда, спрашивается, берутся такие Горгоны и каким образом действуют? Смелые ученые умы напрягаются, решая проблему: как можно путешествовать во времени, при этом не нарушая причинно-следственную связь; бессовестная медуза, ни секунды не задумываясь, берет и нарушает. И не одна. Причинно-следственные связи в нашей пространственно-временной функции (ПВf) нарушались неоднократно, где попало и кем попало. Проще сказать, что в теории антигравитантов таких понятий, как «причина» и «следствие», не существует вообще. Некто Горгона и некто Персей — вот и все реалии изучаемого феномена. Просто Горгона младше Персея на один миллион лет, и, если функция не делает петлю, а контакт происходит, — не сложно догадаться, что от античного героя остаются в лучшем случае минеральные отложения в виде булыжника. Но мифология умалчивает о двух существенных вещах: во-первых, взгляд Персея столь же опасен для Горгоны, поскольку от нее в этом случае не останется вообще ничего. Все зависит от того, завернулась ли петля и каким образом завернулась; во-вторых, подобные метаморфозы пространственно-временной структуры не возникают просто так из ничего. А если нечто подобное имеет место, то имеет и мораль: не надо трогать руками неизвестное животное.

Но если очень хочется — тогда совсем другое дело. В целях научного эксперимента иногда бывает полезно натворить глупостей. Для науки, но не для экспериментатора. Вторым упоминанием об антигравитантах в истории Земли была теория Эйнштейна. Но мифология человечества, в отличие от науки, обладает одной бесспорной добродетелью — отсутствием комплекса неполноценности перед скептически настроенным общественным мнением. Если даже Эйнштейн испугался собственного открытия, что уж говорить о его здравомыслящих коллегах?

Симулятор антигравитанта, можно сказать, понятие относительное. То же самое можно сказать и о самом антигравитанте (АГ) и обо всех прочих понятиях и аксиомах описываемой теории. Он определяется как совокупность антигравитационных процессов и проявлений, не оказывающих деформационного воздействия на пространственно-временную функцию реального времени. Но нам это сейчас как ежу законы термодинамики. Приведу в пример классический эксперимент с двумя часами: одни лежали дома, другие ехали в поезде. Время в системе пространства ничуть не деформировалось от того, что одни часы начали отставать, — это элементарный опыт с симулятором. Персей напал на медузу, отрубил ей голову, спрятал в мешок. Хорошо еще, что не устроил голове ознакомительную экскурсию по античному Средиземноморью, потому что история человечества после такого вояжа наверняка развивалась бы иначе, — это был рискованный опыт с симулятором. Эйнштейн начал заворачивать «временную петлю» — это был грамотный и многообещающий опыт… Баловство начинающих навигаторов с перегрузками скоростей, мертвые петли, в которых может пропасть летательный аппарат… Иной раз юная особь, возомнившая себя виртуозом навигации, способна завернуть такую пространственную геометрию, что корабль столкнется сам с собой, — тот же самый симулятор, только с печальны итогом. Но каждый из них вправе считать себя агравитанавтом.

Классический симулятор — Часы Хаброна. Но раз уж мы начинаем теорию антигравитантов и ничего, кроме сплошных симуляторов, под рукой не имеем, самое время ввести первое основополагающее понятие, равнозначительное как для игры, так и для решения серьезных проблем. Понятие универсальное — как суть всего сущего. Речь идет об АВТОДИНАМИЧЕСКОЙ КООРДИНАТЕ (АДК) как свойстве субстанции личности привязываться к автодинамике физических структур (АДФС). АДК проще было бы называть пространственной координатой субстанции личности во временном потоке (или же ее временной координатой в системе пространства). В агравиталистике это индивидуальная точка отсчета. Но если геометрический ноль в системе координат, по определению, статичен, то личностная АДК мобильна. Это к тому, что, изучая! — науки, «чердак» надо придерживать.