Калев, видя её молчание, не стал ждать ответа. Он просто кивнул – словно получил подтверждение того, что и так знал – и жестом указал Фее на голограмму.

– Следующая фаза.

Фея свайпнула экран.

– Фаза 1: Удушение входа. Обвал активов Соколовых.

Калев посмотрел на схему, изучая связи между компаниями, потом снова перевёл взгляд на Лилит.

– Эффектно, – сказал он, и в голосе не было ни похвалы, ни осуждения. Только констатация факта. – Лобовой удар по клану Соколовых через финансовые рынки. Обрушить их активы, создать панику среди их партнёров, заставить их отозвать поддержку с Чернова.

Он сделал паузу, и Лилит почувствовала, как внутри что‑то напряглось.

Вот оно. Сейчас он найдёт.

– Но, – продолжил Калев, и голос стал чуть жёстче, – этот удар по цепочке затронет двух наших ключевых поставщиков. «СтройРесурс» и «ТехноМет». Оба работают с нами напрямую и косвенно связаны с Соколовыми через дочерние структуры. Если их активы просядут на рынке, наша маржа просядет тоже.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты считала просадку по нашей марже?

Пауза. Тяжёлая, давящая.

– Или надеялась, что я не замечу?

ВОТ ОНА!

ЛОВУШКА НОМЕР ОДИН!

Внутри Лилит что‑то ликующе, азартно вспыхнуло. Она специально оставила эту слабость в плане. Намеренно не упомянула об этом, зная, что только действительно внимательный аналитик это заметит. Это была проверка того, насколько глубоко он читает планы. Насколько он внимателен.

Ты нашёл её!

Чёрт возьми, ты действительно нашёл!

Умный мальчик. Очень умный мальчик.

У неё уже был заготовлен ответ – сложное объяснение про временные убытки и долгосрочную выгоду, про то, что семь процентов просадки – приемлемая цена за устранение Чернова.

Она открыла рот, чтобы произнести его, играя роль испуганной девочки, которая сейчас оправдается…

Но не успела.

– Повелитель, – резко вмешалась Фея, и в голосе зазвенела тревога. – Прежде чем продолжать обсуждение плана, я должна озвучить критическое замечание.

Калев медленно повернулся к ней, приподняв бровь.

– Говори.

Фея свайпнула голограмму, и над постаментом появились графики, цифры, статистические модели – целый веер данных.

– Мой анализ профиля аналитика Мироновой показывает серьёзные аномалии, – начала Фея, и голос стал жёстче, острее. – Она поднялась по карьерной лестнице на триста сорок процентов быстрее статистической нормы для специалистов её уровня и возраста.

Она указала на один из графиков.

– Её предыдущие отчёты были качественными, но крайне консервативными и безопасными. Она никогда не предлагала ничего агрессивного. А этот план…

Фея свайпнула на схему плана.

– Этот план статистически слишком агрессивен для её уровня квалификации и психологического портрета. Более того – он содержит стратегические просчёты, которые специалист с таким ростом не должен был допустить. Непросчитанная маржа и отсутствие запасных вариантов.

Она повернулась к Калеву.

– Вероятность того, что это естественное развитие навыков – менее трёх процентов. Вероятность того, что это саботаж, провокация или попытка внедрения от враждебной структуры – семьдесят один процент.

Тишина.

Лилит внутренне усмехнулась. К такому она была не то чтобы готова, но при просчете вариантов развития разговора, учитывала этот сценарий.

Ну что же… посмотрим, что вы скажете дальше.

Алина рядом с Лилит напряглась – Лилит почувствовала это периферийным зрением. Потом Алина сделал шаг вперёд, и в голосе появилась неуверенная, но решительная нота.

– Фея, подожди, – начала она осторожно. – Я… я не думаю, что это саботаж. Лина работает у нас уже несколько месяцев. Я видела все её отчёты, они всегда были качественными. Может, она просто… выросла? Может, это её прорыв, и мы просто не заметили, как она развивалась?

Она посмотрела на Лилит, и в глазах была смесь сомнения и попытки защитить.

– Я не верю, что такая девушка способна на провокацию. Посмотри на неё, Фея. Она боится собственной тени. Это не шпионка, это… это просто талантливая девочка, которая случайно попала в нужное место.

Ты защищаешь меня, Алина?

Как мило. И как глупо.

Фея усмехнулась.

– Именно поэтому это и подозрительно, Алина. Самые опасные – те, кто умеет казаться безобидными. Тихие мышки, которые внезапно начинают писать планы экономических войн.

Она снова повернулась к Калеву, и голос стал жёстче.

– Повелитель, её план содержит слишком много критических ошибок для случайности. Это либо вопиющая некомпетентность…

Пауза.

– … либо намеренная диверсия.

Тишина стала ещё тяжелее.

Лилит стояла, сжимая планшет дрожащими руками, всем своим видом изображая испуганную, растерянную девушку, которая не понимает, что происходит. Но за стёклами очков её глаза не отрывались от Калева Воронова. Лилит была взбудоражена. Сейчас она шла по лезвию.

Что ты понял? Что ты видишь, котик? Ну же. Покажи мне, кто ты на самом деле.

Испугаешься? Поверишь цифрам и статистике?

Или ты смотришь дальше, чем твоя умная помощница?

Калев медленно, очень медленно положил полотенце на постамент. Движение было неспешным, почти медитативным. Он посмотрел прямо на Лилит, и в этом взгляде было что‑то холодное, оценивающее, почти… любопытное.

Потом он усмехнулся. Тихой, едва заметной усмешкой, которая заставила Алину похолодеть.

– Твой план, «Лина», – сказал он, и имя прозвучало странно, словно он цитировал кого‑то или ставил его в кавычки, – слишком грубый.

Он указал на голограмму.

– Ты предлагаешь светить фонариком перед атакой. Шуметь и привлекать внимание всех крупных игроков. Это глупо и неэффективно. Ты привыкла так работать, но есть способы лучше – гораздо лучше. Не надо ломать дверь с грохотом, если можно просто снять её с петель и войти тихо.

Он повернулся к розам, взял ножницы и продолжил обрезать куст, говоря ровным, спокойным голосом – словно обсуждал не экономическую войну, а рецепт пирога.

– У Чернова есть поставщик промышленных газов – «КриоГаз‑31», – начал он, и ножницы щёлкнули, отрезая ветку. – Единственный в радиусе трёхсот километров. Нужно, чтобы они задержали поставку на три дня. Официальная проверка оборудования по жалобе работника о несоответствии маркировки. Всё чисто, легально и по регламенту Технадзора. Никаких следов к нам.

Он осмотрел срез на ветке, удовлетворённо кивнул и перешёл к следующей.

– В порту «Октан» через органы вводишь ежедневную учебную тревогу по технике безопасности с контролем соблюдения, – продолжил Калев, отрезая ещё одну ветку. – Час на учения, всё строго по регламенту и циркулярам. Это каждый день – минус час на вывоз грузов Чернова.

Ещё одна ветка упала в корзину с тихим шелестом.

– «СеверРиск» начнёт нервничать от этих задержек сам, без нашего участия, – Калев перешёл к следующему кусту, методично продолжая работу. – Две задержки за неделю – это статистика, случайность. Три – это тренд, закономерность. Четыре – это системная проблема и резко повышенный риск. Страховая сама начнёт пересматривать условия или поднимать взносы втрое.

Он закончил с кустом, положил ножницы на постамент, вытер руки и повернулся к Лилит.

– У Чернова всё будет идти вроде бы по плану, но каждый раз – чуть медленнее, чем нужно. Чуть дороже, чем было. Очень скоро его партнёры сами начнут тихо уходить. Без скандалов и громких разрывов контрактов. Просто перестанут продлевать договоры.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Вот как мы снимаем дверь с петель, а не лупим в нее тараном, девочка . Вскоре Чернов задохнётся, сам не понимая, кто его душит и почему.

Лилит стояла, и внутри неё медленно, как рассвет после долгой ночи, разгоралось понимание – она его недооценила. Впервые в жизни она настолько недооценила своего противника.