Он знает. Он знает все цифры. Все данные. Всё.

Откуда? Как?

Пётр Николаевич Воробьёв, мэр Каменска, стоял рядом, и по его щекам текли слёзы. Он слушал, как этот человек за пять минут нашёл решение проблемы, которую он безуспешно пытался решить пять лет. Он знал как, но не мог.

Калев не ждал ответа от Громова. Он уже переключился на следующий город.

– Светлый. Текстильный комбинат. Закрылся из‑за отсутствия заказов. Переоборудование под производство современных синтетических тканей для спортивной одежды – двадцать миллионов. Шестьсот рабочих мест. Окупаемость – год.

– Заводской. Металлургический комбинат. Устаревшее оборудование. Модернизация – двадцать миллионов. Полторы тысячи рабочих мест. Налоговые поступления – двадцать пять миллионов в год.

– Южный. Сельскохозяйственный город. Отток населения. Создание современного агропромышленного кластера – тридцать пять миллионов. Семьсот рабочих мест. Рост производства на триста процентов.

– Приречье. Обанкротившийся завод. Привлечение частных инвесторов под гарантии области – двадцать миллионов. Четыреста рабочих мест. Окупаемость – два года.

– Дальний. Удалённость от транспортных узлов. Строительство подъездной дороги и логистического центра – пятнадцать миллионов. Снижение издержек на тридцать процентов, рост малого бизнеса.

– Ольховка. Закрытая больница и санаторий. Восстановление медицинской инфраструктуры – десять миллионов. Возвращение трёхсот медработников, остановка оттока населения.

С каждым городом Калев приводил конкретные цифры, проекты, решения.

Он не говорил общими фразами, не бросался лозунгами, а показывал точные расчёты, сроки окупаемости, количество рабочих мест, налоговые поступления.

Он превращал «умирающие города» в рентабельные инвестиционные проекты прямо на глазах у всех присутствующих.

Калев сделал паузу, его взгляд остановился на последней точке.

– И наконец, Котовск. Он увеличил изображение города на карте, и все увидели промышленный центр с закрывшимся заводом. – Промышленный город. Машиностроительный завод закрылся три года назад, потеряв государственные заказы. Безработица тридцать восемь процентов. Население двадцать восемь тысяч человек, из которых половина – квалифицированные рабочие, инженеры, техники. Они просто сидят без работы.

Калев провёл рукой, и на карте появилась схема соседнего региона.

– В соседней области растущий спрос на сельскохозяйственную технику. Тракторы, комбайны, культиваторы. Рынок голодный, предложения не хватает. Он вернулся к изображению Котовска. – Производственные мощности завода целы. Оборудование устарело, но пригодно к переоборудованию. Квалифицированные кадры на месте. Транспортная доступность хорошая – железная дорога, автомагистраль.

Калев посмотрел на Громова.

– Переоборудование завода под производство сельхозтехники – тридцать пять миллионов кредитов. Создание технологического кластера с исследовательским центром при местном техникуме – ещё пятнадцать миллионов. Итого пятьдесят миллионов. Создание девятисот рабочих мест. Налоговые поступления в областной бюджет – двадцать миллионов в год. Окупаемость – полтора года.

Он сделал паузу, глядя губернатору прямо в глаза.

– Почему это не сделано, Виктор?

Громов молчал, побагровевший, сжав кулаки.

Заместитель губернатора сидел, уставившись в свой планшет, и лихорадочно что‑то проверял. Директор финансов бледнел, понимая, что все эти цифры… верны.

А губернатор Громов стоял, сжав кулаки и не мог вымолвить ни слова.

Наконец Калев продолжил.

– Общая сумма инвестиций, необходимая для запуска всех этих проектов, – сказал он спокойно, – двести восемьдесят миллионов кредитов. Это меньше, чем ты вкладываешь в один Промышленный за год. Создание семи тысяч рабочих мест. Налоговые поступления в областной бюджет – сто двадцать миллионов в год. Средняя окупаемость – полтора года.

Он сделал паузу, глядя Громову прямо в глаза.

– Это принесло бы в казну области миллиарды за пять лет. Создало бы тысячи рабочих мест, остановило бы отток населения, и превратило бы умирающие города в процветающие центры.

Калев сделал шаг ближе к губернатору.

– Так почему это до сих пор не сделано, Виктор? – его голос стал тише, но от этого только страшнее. – Почему за двадцать лет твоего правления ты ни разу не подумал об этих простых, очевидных решениях?

Громов открыл рот. Закрыл. Снова открыл.

– Это… это не так просто… – пробормотал он. – Экономическая ситуация… федеральный бюджет… кризис…

– Отговорки, – холодно оборвал Калев. – Я превратил Воронцовск из умирающего города в процветающий центр за полгода в условиях того же кризиса, при той же экономической ситуации и без помощи федерального бюджета. Единственная разница между мной и тобой, Виктор, – я умею работать. А ты – нет.

Тишина в кабинете была настолько плотной, что казалось, воздух превратился в свинец.

– Здесь, – он указал на Каменск, и над городом появилась голографическая схема модернизированных шахт, – логистический хаб для угольной промышленности. Связь с Промышленным через новую железнодорожную ветку. Снижение транспортных издержек на тридцать процентов.

– Здесь, – Заводской, – модернизированный металлургический комбинат, который будет снабжать сырьём машиностроительные заводы региона.

– Здесь, – Южный, – агропромышленный комплекс с переработкой продукции на месте. Увеличение добавленной стоимости в пять раз.

– Здесь, – он указал на Котовск, – центр производства сельхозтехники. Создание технологического кластера с исследовательским центром при местном техникуме.

С каждым словом на карте появлялись новые линии связей между городами, новые логистические маршруты, новые производственные цепочки.

Калев за несколько минут создал целостную экономическую систему региона прямо на глазах у всех.

Заместитель губернатора смотрел на карту с открытым ртом, директор финансов судорожно делал пометки в своём планшете, а руководитель управления по развитию территорий сидела, прижав руку ко рту, не веря тому, что видит.

Это был фактически работающий план.

Степан Васильевич смотрел на карту и чувствовал, как внутри разрастается что‑то огромное, всепоглощающее.

Вот он , – думал мэр Воронцовска. – Вот каким должен быть настоящий правитель. Не тот, кто сидит в кресле и раздаёт подачки любимчикам, а тот, кто видит систему, понимает связи и создаёт решения – Хозяин.

Калев закончил свою презентацию. Провёл рукой, и карта вернулась к исходному виду – серая область с умирающими городами.

Повернулся к Громову.

– Вот что ты мог бы сделать за двадцать лет, Виктор, – сказал он спокойно. – Если бы был компетентным управленцем, а не паразитом на теле области.

Громов стоял, побагровевший, задыхающийся, сжав кулаки так сильно, что костяшки побелели.

Калев посмотрел на карту, жестом увеличил изображение Котовска.

– А теперь, – произнёс он, и в голосе появилась сталь, – поговорим о настоящей проблеме.

Он провёл рукой, и над Котовском появилась красная зона – расползающееся пятно загрязнения.

– Два месяца назад в Котовске был построен завод, – продолжал Калев спокойно. – «Деус Инжиниринг Групп». Владелец – Матвей Чернов. Инвесторы – региональные кланы Соколовых, Тихоновых и Лисицыных.

Он увеличил красную зону на карте.

– За два месяца работы этот завод превратил Котовск в отравленную зону. – Калев провёл рукой дальше, и красная зона потянулась в сторону Воронцовска. – И это загрязнение распространяется, приближаясь к МОЕЙ территории.

Он повернулся к Громову, и в его глазах было что‑то крайне опасное.

– Поэтому у меня к тебе вопрос, Виктор. Почему завод получил все разрешения на строительство и запуск? Второй вопрос, почему этот завод до сих пор не закрыт?

Повисла тишина.

Громов стоял, и на его лице медленно проступало понимание – о чём сейчас пойдёт речь.