Степан Васильевич смотрел в окно на утренний Воронцовск – чистые, ухоженные улицы, отремонтированные дома со свежей краской, цветочные клумбы на каждом углу, зелёные скверы, довольные лица людей, спешащих на работу.

Всё это сделал Калев Воронов. За несколько месяцев превратил умирающий, криминальный провинциальный городок в процветающий экономический центр.

Степан Васильевич сжал кулаки, чувствуя, как внутри снова поднимается та самая ярость, которую он испытал во время того телефонного разговора. Сегодня Виктор Павлович Громов поймёт, как чудовищно ошибался и увидит, что значит оскорблять Лорда‑Протектора Воронцовска.

И Степан Васильевич будет рядом, чтобы увидеть это. Впервые он за прошедшие десятилетия не боялся вышестоящего начальства.

Кортеж прибыл в Северогорск ровно в десять утра.

Два черных седана и «Аурелиус» – строгие, элегантные, без лишних украшений, но излучающие ауру непоколебимой силы и власти. В первом ехала охрана – Стражи в безупречных чёрных костюмах, которые для постороннего глаза выглядели как обычные, хотя и очень профессиональные телохранители. В среднем – Калев Воронов и Глеб. В третьем – Степан Васильевич с ещё двумя охранниками.

Степан Васильевич сидел на заднем сиденье и смотрел в окно на приближающееся здание областной администрации. Массивное, помпезное строение в стиле ампир. Колонны, лепнина, позолота на фасаде и герб области над главным входом. Символ власти, который должен был внушать трепет и благоговение простым смертным.

Сколько раз Степан Васильевич приезжал сюда за последние годы? Десятки, а может быть, сотни и каждый раз просил, умолял, доказывал, что его городу нужна помощь и каждый раз получал вежливый отказ, обёрнутый в бюрократические формулировки или вообще не получал ничего – его просто заставляли часами ждать в приёмной, а потом отправляли домой ни с чем.

Степан Васильевич смотрел на это здание и чувствовал, как внутри шевелится старый, привычный страх перед вышестоящим начальством. Страх быть униженным. Но сегодня… сегодня всё будет по‑другому.

Он провёл рукой по лацкану своего нового костюма. Почувствовал качественную ткань под пальцами и вспомнил слова из записки.

«Мой представитель должен выглядеть соответствующе.»

Он больше не был один.

Машины остановились у парадного входа. Охранники вышли первыми, быстро и профессионально осмотрели периметр, а потом один из них открыл дверь средней.

Калев Воронов вышел из машины.

Высокий, в строгом тёмно‑сером костюме. Его лицо было спокойным, бесстрастным. Он окинул скучающим взглядом здание администрации, словно оценивал архитектуру, не более того. Несколько девушек, проходящих мимо, замерли, разглядывая его слишком уж откровенно.

Глеб вышел следом – массивный, непроницаемый, как гранитная скала. Он встал в полушаге позади и справа от Хозяина – позиция телохранителя, но Степан Васильевич знал – Глеб был совсем не простым охранником.

Дверь третьей машины открылась. Степан Васильевич вышел, выпрямился, расправил плечи и поднял подбородок.

Калев повернул голову, окинув его коротким взглядом. На его лице мелькнуло едва заметное одобрение. Степан Васильевич заметил и почувствовал, как внутри крепнет уверенность.

– Добрый день, Степан, – спокойно спросил Калев. – Готов?

– Готов, господин Воронов, – твёрдо ответил мэр.

– Хорошо. – Калев повернулся к зданию. – Идём.

Они направились к главному входу. Калев шёл впереди – спокойно, неторопливо, словно прогуливался по собственному саду. Глеб – рядом, Степан Васильевич – в полушаге позади слева, четверо Стражей замыкали процессию.

У входа их встретили охранники областной администрации – двое крепких мужчин в форменных костюмах с нашивками «Служба безопасности». Они шагнули вперёд, преграждая путь.

– Доброе утро, – сказал один из них, старший по званию. – Ваши документы и цель визита, пожалуйста.

Калев остановился, не приближаясь вплотную. Посмотрел на охранника спокойным, холодным взглядом.

– Калев Воронов. Лорд‑Протектор Воронцовска. – Его голос был тихим, но каждое слово звучало чётко и ясно. – Губернатор ожидает нас.

Охранник моргнул, явно не ожидая такого ответа. Быстро проверил что‑то на своём планшете.

– Господин Воронов… да, вы в списке приглашённых на совещание, но… – он бросил быстрый взгляд на Стражей за спиной Калева, – … с таким количеством охраны пройти нельзя. Максимум двое сопровождающих – регламент безопасности.

Калев молчал несколько секунд, продолжая смотреть на охранника.

Потом сказал очень тихо, очень спокойно:

– Мои люди идут со мной. Все.

В его голосе не было угрозы. Просто констатация факта.

Охранник открыл рот, чтобы возразить – регламент есть регламент, какие бы громкие титулы ни носил посетитель, но тут Глеб сделал один шаг вперёд.

Всего один шаг и охранник замолчал, глядя на Глеба. На его массивную фигуру и абсолютно непроницаемое, каменное лицо. На то, как он стоял, излучая такую концентрированную опасность, что инстинкты кричали: не связывайся .

Охранник сглотнул.

– Я… я сейчас уточню у руководства, – пробормотал он, хватаясь за рацию.

– Не нужно, – спокойно сказал Калев. – Мы идём.

И просто пошёл вперёд, мимо охранников, словно их не существовало.

Охранники застыли, не зная, что делать. Останавливать силой? Но это был приглашённый гость, его имя в списке. А его охрана… один взгляд на Глеба и остальных Стражей говорил – попытка остановить их силой закончится очень плохо.

Старший охранник судорожно говорил что‑то в рацию, но Калев уже вошёл в здание, и его свита последовала за ним.

Степан Васильевич проходил мимо растерянных охранников и чувствовал странное, почти опьяняющее ощущение. Впервые за все годы, что он приезжал сюда, его не остановили и не заставляли ждать разрешения на вход. Он прошёл, просто потому что шёл за Хозяином.

Внутри здание было таким же помпезным, как снаружи. Мраморные полы, начищенные до зеркального блеска, хрустальные люстры размером с небольшой автомобиль, широкая парадная лестница с красной ковровой дорожкой и портреты губернатора и других высокопоставленных чиновников на стенах в золочёных рамах.

Их встретил помощник губернатора – мужчина лет сорока в дорогом тёмном костюме, с зализанными волосами и лицом профессионального чиновника. Степан Васильевич видел его раньше – Игорь Семёнович Беляков, один из ближайших советников Громова.

– Господин Воронов, – сказал Беляков, подходя с натянутой, формальной улыбкой. – Добро пожаловать в областную администрацию. Губернатор ожидает вас в приёмной перед залом совещаний, прошу следовать за мной.

Он повернулся и повел их по коридору. Калев шёл за ним молча, не задавая вопросов. Они прошли по длинному коридору, мимо кабинетов с табличками «Заместитель губернатора по экономике», «Департамент финансов», «Управление по развитию территорий». Мимо секретарей, которые поднимали головы от компьютеров и с любопытством смотрели на процессию, и мимо чиновников, которые замирали в дверях кабинетов, глядя на Калева Воронова и его свиту.

Степан Васильевич видел их взгляды: любопытство, недоумение, а у некоторых – плохо скрытое презрение. Вот он, «деревенский клоун», о котором им рассказал губернатор.

Но Калев не обращал на них внимания. Шёл спокойно, уверенно, словно это был его дворец, а не чужая территория.

Наконец они дошли до массивных двойных дверей с табличкой «Приёмная губернатора».

Беляков открыл дверь и жестом пригласил войти.

– Прошу, господин Воронов. Остальные мэры уже собрались, губернатор выйдет через несколько минут.

Калев кивнул и вошёл внутрь. Степан Васильевич последовал за ним и сразу увидел то, что видел десятки раз раньше.

Картину унижения.

Приёмная была просторной, с высокими потолками, большими окнами и дорогой мебелью. Мягкие кожаные кресла, журнальные столики из полированного дерева, голографический экран на стене, показывающий новости области.