Я замер на полушаге. Мало мне испорченного кофе, теперь еще из‑за этих приматов сбой в поставках удобрений.

– Найдите альтернативных поставщиков, – холодно бросил я.

– Мы пытались, – Алина покачала головой. – но логистику сильно лихорадит.

Глеб кашлянул, привлекая внимание.

– Господин, есть еще кое‑что. Мои люди зафиксировали несколько попыток проникновения на территорию «Эдема» со стороны клановых отрядов. Все попытки пресечены, но это создает постоянное напряжение на периметре. Людям нужен отдых, но я не могу снизить уровень охраны в текущей ситуации.

Я остановился посреди холла и медленно обернулся к ним.

– Вы хотите сказать, что из‑за суеты этих примитивов в городе страдает безопасность и функциональность моего дома?

Алина и Глеб переглянулись.

– Мы справимся, господин, – осторожно сказала Алина. – Просто… нужно время, чтобы адаптироваться к новой ситуации.

Время. Мне нужно было время, чтобы построить свое убежище. Время, чтобы наконец‑то отдохнуть, но эти тараканы своей возней не давали мне времени.

– Держите меня в курсе, – бросил я и направился в свои апартаменты.

Раздражение, которое я почувствовал в кафе, теперь начало трансформироваться в нечто большее.

На следующий день я пытался найти покой в оранжерее.

Это было мое любимое место в «Эдеме» – огромное помещение с прозрачным куполом, где я выращивал редкие растения со всего мира. Некоторые из них были магически активными, другие – просто красивыми, и главное – здесь была тишина, влажный теплый воздух, запах земли и цветов.

Я работал вместе с моей биомантом над гибридизацией двух редких видов орхидей. Она объясняла мне тонкости процесса, пока я аккуратно переносил пыльцу с одного цветка на другой. Впервые за несколько дней я почувствовал что‑то похожее на умиротворение.

Потом зазвонил коммуникатор.

– Господин, – голос Глеба был напряженным. – Экстренная ситуация. Драка между двумя кланами‑стервятниками за контроль над рынком переросла в перестрелку рядом с одним из складов «Ворон Групп». Есть риск повреждения имущества.

Орхидея выскользнула из моих пальцев и упала на землю, рассыпавшись лепестками.

Я закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Сколько их?

– Две группы, по десять человек в каждой. Вооружены. Местная полиция не вмешивается – кланы выше их уровня доступа.

– Отправь «Стражей», – холодно приказал я. – Разогнать этот мусор. Любой, кто не уберется в течение пяти минут, получит предупредительный выстрел в голову.

– Предупредительный в голову? – с легкой опаской уточнил Глеб.

– Ты услышал верно…

– Понял, господин.

Связь прервалась. Я стоял посреди оранжереи, глядя на разбитую орхидею у своих ног – редкий вид. Я потратил три месяца, чтобы вырастить ее до цветения.

– Господин? – осторожно позвала биомант. – Вы в порядке?

Я не ответил. Раздражение перерастало в яросто и в понимание.

Пассивная изоляция не работает. Я могу построить стены, купола, системы защиты, но хаос снаружи будет просачиваться снова и снова, пока я не разгоню этих тараканов.

Когда я вышел на балкон вечером четвертого дня, я увидел… это.

У главных ворот «Эдема» стояла палатка. Обычная туристическая палатка, освещенная фонарем. Рядом с ней на складном стульчике сидел мэр, держа в руках самодельный плакат: «ГОСПОДИН ПРОТЕКТОР, СПАСИТЕ ГОРОД!».

Фея материализовалась рядом со мной, и я услышал ее сдавленный смешок.

– Он серьезно? – я не верил своим глазам. – Опять?

– Вполне, Ваше Темнейшество, – Фея увеличила изображение на голографическом экране. – Судя по тепловым датчикам, он там уже четыре часа. Принес с собой термос, бутерброды и… – она приблизила картинку, – походную газовую горелку. Настроен решительно.

Я провел рукой по лицу.

Это была не первая акция отчаяния Степана Васильевича. В прошлый раз, когда он пытался прорваться ко мне, а я игнорировал его звонки, он пригнал к воротам оркестр. Полный духовой оркестр, который играл песни по кругу шесть часов подряд, пока я не вышел.

А еще раньше был случай с автопарадом и трактором.

Степан Васильевич был упрямым человеком. Когда речь шла о благе города, он готов был выглядеть смешным, жалким, абсурдным – лишь бы добиться результата.

Я уважал это в нем, но сейчас это раздражало до скрежета зубов.

– Хорошо, хоть без оркестра и трактора на этот раз, – пробормотал я, глядя на одинокую палатку.

– Утро только началось, – язвительно заметила Фея.

Я сжал перила балкона. Металл заскрипел под моими пальцами.

– Сколько он там просидит, как думаешь?

– Зная Степана Васильевича? – Фея задумалась. – До победного. В прошлый раз с оркестром он продержался шесть часов. С караоке – восемь. Сейчас у него есть запасы еды и, судя по решительному выражению лица, железная мотивация.

Шум. Вечный проклятый шум.

Он был уже не где‑то там, в городе. Он был у моих ворот. Физически и осаждал мою крепость. Степан Васильевич не давил – он никогда не давил, слишком сильно меня уважал, но его отчаянная просьба о помощи была громче любого оркестра.

Я развернулся и зашел обратно в комнату. Фея последовала за мной.

– Ваше Темнейшество?

– Вызови Глеба и Алину, – тихо сказал я. – Немедленно.

Фея кивнула и растворилась в воздухе, отправляясь выполнять приказ.

Я остался один, глядя на закрывающиеся двери балкона. За стеклом виднелась палатка мэра у ворот.

Степан Васильевич был хорошим человеком, честным чиновником, редкость в этом мире. Он действительно заботился о своем городе, о людях, и сейчас он сидел у моих ворот не потому, что хотел меня использовать или манипулировать мной.

Похоже, у него больше не осталось вариантов.

Город разваливался. И я, похоже, был его последней надеждой.

Проклятье.

Командный центр «Эдема» находился в подземной части комплекса. Огромное помещение, заполненное голографическими экранами, показывающими все, что происходило в радиусе пятидесяти километров.

Когда я вошел, Алина и Глеб уже ждали меня. На центральном экране была развернута карта региона. Красные зоны конфликтов, желтые – потенциально опасные участки, зеленые – стабильные территории.

Красного было слишком много.

Я молча подошел к центральной консоли. На одном из боковых экранов транслировалась прямая трансляция от ворот «Эдема». Мэр все еще сидел у своей палатки.

– Доклады, – коротко бросил я, не отрывая взгляда от экранов.

Алина первой шагнула вперед.

– Господин, ситуация с ресурсами ухудшается. Из‑за хаоса в городе и передела сфер влияния кланами‑стервятниками сорваны поставки реагентов для охладителей. Наши запасы на исходе. Через сорок восемь часов придется придется останвоить климат‑контроль в оранжереях.

Она замолчала, ожидая реакции. Я не отреагировал и просто слушал.

Лебедев появился на одном из экранов по видеосвязи. Его лицо было напряженным.

– Хозяин, инвестиционный индекс региона упал на семь пунктов. Внешние фонды ставят на паузу все транзакции, ссылаясь на «политическую нестабильность». Наша экономическая подушка безопасности истончается. Если так продолжится еще неделю, «Ворон Групп» начнет терять деньги.

Моя тень на стене стала плотнее. Раздражение превращалось в нечто холодное и острое, как лезвие.

Глеб сделал шаг вперед. Он был последним.

– Господин, мне нужно разрешение на усиление ночных кордонов. Люди вымотаны. Мелкие банды и разведчики кланов постоянно прощупывают нашу оборону. Вчера отбили уже третью попытку проникновения за неделю. Это создает постоянное напряжение на периметре. Бойцы на пределе.

Тишина.

Я стоял, глядя на красные зоны на карте. Проблемы больше не были где‑то там, в городе, они уже просочились сюда – к моим воротам, в мою систему жизнеобеспечения, в безопасность моих людей.