Игорь Стрельников стоял по стойке «смирно» перед своим начальником – генералом Тархановым, который изучал документы, не поднимая головы. Эта театральная пауза была частью ритуала унижения.

– Стрельников, – наконец произнес генерал, не отрывая взгляда от бумаг. – Ваше расследование привело к беспрецедентному политическому кризису. Три Великих Клана, три столпа власти шатаются, экономическая стабильность под угрозой. Нам приходится прилагать огромные усилия, чтобы стабилизировать обстановку.

Стрельников молчал, глядя в точку над головой начальника. Его лицо было каменной маской.

– С одной стороны, – продолжил Тарханов, наконец подняв глаза, – можно сказать, что коррупция была выявлена и наказана. Для толпы это хорошо, да и для аппарата управления держать Великие кланы на коротком поводке тоже неплохо, но методы… методы были неприемлемыми. Использование священного ритуала в качестве политического инструмента недопустимо.

– Я действовал в рамках закона, – тихо сказал Стрельников.

– Закона? – генерал откинулся в кресле. – Игорь Александрович, вы превратили зал суда в цирк. Ваш подопечный, этот Воронов, провел всех нас. Он использовал вас как пешку в своей игре, а вы этого даже не заметили.

Стрельников сжал челюсти, но продолжал молчать.

– В связи с вышеизложенным, – Тарханов взял официальный документ, – приказываю отстранить вас от всех полевых операций бессрочно. Причина – провал расследования и создание политической нестабильности. Вы переводитесь на архивную работу с понижением в должности.

Генерал ожидал вспышки гнева, попыток оправдаться, мольбы о пересмотре решения. Любой нормальный человек в такой ситуации либо взорвался бы, либо сломался.

Но Стрельников лишь кивнул:

– Понятно. Где мое новое рабочее место?

– Секретные архивы, подуровень семь, – ответил Тарханов, слегка озадаченный такой реакцией. – Ваши задачи – каталогизация старых дел и подготовка отчетов. Игорь Александрович, я понимаю, что это тяжело…

– Ничего не понимаете, – перебил его Стрельников с такой ледяной вежливостью, что генерал почувствовал неприятный холодок. – Разрешите идти?

– Идите, – протянул Тарханов.

Стрельников развернулся и направился к выходу. Его походка была абсолютно спокойной, уверенной. Не было ни поникших плеч, ни судорожной спешки униженного человека.

Дверь закрылась за ним с тихим щелчком, оставив генерала наедине с тревожными мыслями. Эта нечеловеческая выдержка и абсолютное спокойствие перед лицом карьерного краха настораживали.

«Что‑то он точно задумал, стервец.»  – подумал Тарханов, но тут же отмел эту мысль. ' – Хотя, что он может сделать, сидя в архивах?'

Он ошибался.

В лифте, спускающемся в подземные уровни ФСМБ, Стрельников позволил себе тонкую улыбку. Впервые за много дней он чувствовал что‑то похожее на удовлетворение.

Его отправили в архивы как в ссылку, но для него это был не приговор. Стрельников благодаря этой ссылке получил доступ к самым секретным материалам службы, к знаниям, которые копились веками. К информации, которую полевые сотрудники никогда не видели.

«Они думают, что похоронили меня,»  – размышлял он, наблюдая за мелькающими номерами этажей. «А на самом деле дали мне ключи от самого ценного – от знаний, которые помогут мне понять природу моего врага.»

Лифт остановился на подуровне семь, и двери бесшумно разошлись. Перед ним открылся длинный коридор, уходящий в полумрак. Стены были выложены тем же темным камнем, что и наверху, но здесь не было роскоши. Только функциональная, почти аскетичная обстановка.

Стрельников шагнул в коридор, и за его спиной двери лифта закрылись. Теперь между ним и поверхностным миром лежали семь уровней бетона, стали и магических барьеров.

Он был похоронен в недрах ФСМБ. Вот только мертвые не планируют месть, а Игорь Стрельников планировал.

Секретные архивы ФСМБ – святилище самых опасных знаний, собранных империей за всю ее историю.

Массивная дверь с тройной системой защиты – магической, электронной и биометрической – отворилась перед Стрельниковым с тяжелым металлическим скрежетом. За ней открылся огромный зал, уходящий в полумрак. Ряды стеллажей тянулись до самого потолка, заставленные документами, кристаллами памяти, артефактами и запечатанными контейнерами.

У входа его встретил архивариус – древний старик по имени Константин Печальный, который работал здесь уже больше сорока лет. Его седые волосы и бледная кожа делали его похожим на призрака, навеки привязанного к этому месту.

– Стрельников, – произнес старик скрипучим голосом, изучая электронное предписание. – Вас сослали к нам в наказание, полагаю?

Он ожидал увидеть сломленного, унылого человека – такими обычно приходили опальные сотрудники службы сюда на последнюю станцию их карьеры, место, где амбиции приходили умирать среди пыльных фолиантов.

Но реакция Стрельникова его удивила. Инквизитор медленно обвел взглядом бескрайние ряды стеллажей, и в его глазах загорелся интерес. Он смотрел на архивы как на сокровищницу.

– Покажите мне структуру хранения, – сказал он, не отвечая на вопрос.

– Э‑э… конечно, – растерялся Печальный. – Вот здесь у нас дела по коррупции высших чинов, тут – материалы о заговорах против трона, а там – документы по экономическим преступлениям…

Стрельников прошел мимо этих секций, едва удостоив их взглядом. Он двигался глубже в архив, словно ища что‑то конкретное.

«Все это – детские игры,»  – думал он, проходя мимо полок с делами о взятках, политических интригах и финансовых махинациях. «Борьба за деньги, за власть, за влияние… Я потратил всю жизнь, наводя порядок в этом муравейнике, не понимая, что истинная угроза находится за его пределами.»

– А что у вас в дальних секциях? – спросил он у архивариуса.

– Там? – Печальный нахмурился. – Там материалы, к которым допуск имеют только сотрудники высшего ранга. Дела о… нестандартных угрозах.

– Покажите.

– Но у вас нет соответствующего допуска…

Стрельников достал свое удостоверение:

– У меня допуск Альфа‑7. Этого достаточно?

Старик взглянул на документ и кивнул, хотя и с явной неохотой:

– Следуйте за мной.

Они прошли через лабиринт стеллажей в самую дальнюю часть архива. Здесь атмосфера была другой – более гнетущей, напряженной. Контейнеры были более массивными, с дополнительными печатями и защитными рунами.

– Сектор «Метафизические Угрозы», – объявил Печальный. – Класс «Омега». Здесь хранятся дела о сущностях и явлениях, которые не вписываются в обычные рамки расследований.

Стрельников остановился перед огромным стеллажом, заставленным запечатанными контейнерами. На каждом была табличка с кодовым обозначением дела.

– «Дело о Шепчущих Тенях Валенсии», – читал он вслух. – «Инцидент с Временной Петлей в Нордхейме». «Случай Коллективной Амнезии в Старом Городе»…

– Большинство этих дел засекречены навечно, – пояснил архивариус. – Слишком опасные знания. Некоторые ваши коллеги, изучавшие эти материалы, сходили с ума.

– А кто имел к ним доступ в последние годы?

– Практически никто. Последний запрос был три года назад от… – Печальный проверил журнал, – от Главного следователя Морозова. Он искал что‑то о «переписчиках реальности».

Сердце Стрельникова забилось быстрее:

– И что он нашел?

– Ничего конкретного. Ушел разочарованный, сказал, что это «мифы и бред сумасшедших». Но вы можете изучить те же материалы, если хотите.

– Хочу, – коротко ответил Стрельников. – Выделите мне рабочее место. Я буду здесь долго.

Печальный указал на уединенный стол с терминалом в углу сектора:

– Вот ваше место, но предупреждаю – эти знания изменяют людей. Не все из тех, кто здесь работал, остались прежними.

Стрельников сел за стол и активировал терминал. На экране появилось меню с сотнями заголовков дел, каждое из которых описывало столкновение с чем‑то, что не должно было существовать в рациональном мире.