— Да брось, — отмахнулся я, — тут вопрос вовсе не в расстоянии…

Но, кроме моей доброй милашки, сочувствующей даже тем, кому не стоит, все остальные откровенно радовались, что бесящая идиллия двух бесящих зол наконец подошла к концу. Самопровозглашенный король свалил куда подальше, а зазнавшаяся королева осталась одна в своем разбитом королевстве. Разумеется, тут же нашлась добрая фрейлина, готовая — даже рвущаяся — поддержать свое величество в такой непростой момент.

— А ты куда? — спросил я как-то вечером, видя, как Марианка, бодро потряхивая бутылкой, уходит из дома.

— Пошла поддержать подругу, — острые коготки покачали винцом. — Взбодрю ее хоть немного, а то она в последнее время какая-то злая…

— Злее, чем обычно? — участливо поинтересовался я.

— Гораздо злее, — небесно-голубые глаза лукаво сузились. — Хотя чего такого-то? Ну подумаешь, сбежал парень… С кем не бывает! Тем более даже у нее это не в первый раз…

Ой, даже не знаю, Марианка, с таким настроем не разозлишь ли ты это зло еще больше?

— Поддержу ее как следует, — загадочно бросила наша Венера, натягивая на стройные ножки высокие сапоги. — И кто знает, чем закончится вечер… Может, я вернусь не одна, а с гостьей… Может, даже поможешь мне ее утешить… — и дразняще мне подмигнула. — Может, даже отлично проведем время втроем… Как тебе такие планы?

— Помнится, — не удержался я, — ты меня предостерегала от общения с этой гостьей…

— Если уж между мной и ею, — проворковала она, снова подхватывая винцо, — должен быть мужчина, то я бы предпочла, чтобы это был ты… Так всем будет гораздо лучше!

Вполне вдохновленная такими картинками лучшего будущего, Марианка вышла из дома и села в такси, которое на скорости повезло ее в логово зла. Я же со скепсисом проводил нашу богиню любви глазами — туда ли она вообще повезла свою любовь? Она думала об одном исходе вечера, я — совсем о другом, и весь вопрос в том, кто из нас лучше знает Катерину…

— Сука! — разнесся вопль на всю мою гостиную. — Ненавижу! Ненавижу ее! Вот же сука!..

Побив все рекорды скорости, Марианка от любимой подружки вернулась меньше чем через час: с бутылкой невыпитого винца, перекошенным личиком и предсказуемо одна — зато очень громкая и очень злая.

— Сука! — изящная девичья ладошка с чувством треснула по стене, чуть не поломав острые голубые ноготки. — Да как можно-то быть такой сукой!..

Я же, пока вокруг рвались бомбы чужой задетой самооценки, скромненько стоял в уголке, чтобы меня ненароком не зацепило, и смотрел, как наша Венера в запале раскидывает обувь по всей комнате. Похоже, разговор с подружкой прошел не так, как она ожидала. Очень-очень не так…

— Может, чайку с ромашкой? — сочувствующе предложил я, когда Марианка наконец откричалась.

Однако, чтобы успокоиться, одной ромашки ей было явно мало. Заедая стресс, наша богиня подтянула к себе Полинин пирог и теперь вовсю уминала его прямо с блюда, разрывая тесто дьявольски острыми коготками, как чужую плоть.

— Я пришла! По-дружески… — рискуя подавиться, жаловалась мне она. — Спросила ее: «ну как ты? может, тебе помочь? утешить чем-нибудь?» А в ответ: «знай свое место и не лезь туда, где его нет!» И где же, по ее мнению, мое место⁈..

Что поделать, Катерина может быть неприятной, и приятным людям это переносить тяжелее всего. На этом моменте я подлил расстроенной красотке еще чайка, как бы показывая, что ее место тут, рядом со мной — где ее слушают и где о ней заботятся.

— А я ей, — продолжала плакаться наша Венера, — «ты с ума сошла? это не любовь, а одержимость какая-то! это же просто ненормально уже!» А она мне: «это потому что он тобой никогда не интересовался? это для тебя было бы нормальнее?» Да при чем тут вообще он!.. — возмущенно выдохнули рядом. — Речь же вообще не о нем!..

А я сидел, сочувствующе кивал, глядя на крошки пирога на ее алеющих от гнева и обиды щечках. Каким же надо быть злобным злом, чтобы обидеть такую хорошенькую, такую няшную богиню! Фу, Катерина! Фу, такой быть!..

— Я так разозлилась, я ей все сказала! — в запале приговаривала Марианка, все больше оттяпывая от пирога. — Сказала: «однажды одна останешься, и никто не прибежит!» А она мне: «все сказала? свободна!» Свободна, представляешь⁈ — острые ноготки возмущенно проткнули воздух. — Какая же она все-таки…

Сука?..

— … непробиваемая! — с чувством закончила моя прекрасная, но чуть потрепанная собеседница. — Я думала, хоть потеря этого козла ее хоть немного раскроет… Но нет! Она по-моему стала еще большей…

Сукой?..

— … сукой! — выдохнула наша Венера. — Как так можно-то с лучшей подругой, а?..

Просто у Катерины каменное сердце, и если нет отбойного молотка, к ней лучше не приближаться. Хотя, конечно, лучшая подруга могла бы об этом подумать и сама. Серьезно, Марианка? Ее вон некоторые годами осаждали, чтобы хоть чего-то от нее добиться, а ты хотела все и сразу?..

— Черт, как же это вкусно! Сто лет такого не ела! — наконец сменила тему красотка, на которую Полинина стряпня подействовала как успокоительное. — В общем, я решила! — заявила она, смачно отхлебнув ромашкового чая. — Раз ей это не нужно, то, значит, она этого и не заслуживает! Парень вон уже сбежал, а теперь и лучшую подругу потеряла! К черту ее! — плотоядно прищурилась уже совсем не богиня, а скорее приятельница этого самого черта. — Отдам всю свою заботу и внимание какой-нибудь другой счастливице…

— И кто это будет? — уточнил я, уже мысленно сочувствуя этой счастливице.

— Да не знаю, — снова потянулась она к пирогу, за мгновение став демоницей. — Еще подбираю варианты… Лучшую подругу, между прочим, не так уж и легко найти…

Словно давая подсказку, где ее искать, дверь громко скрипнула, и на кухню заглянула Полина, то ли привлеченная громкой беседой, то ли аппетитными чмоками, с которыми тут уминали и нахваливали ее пирог — то, насколько он удался, было видно по лицу Марианки, густо засыпанному крошками и кое-где даже испачканному ягодной начинкой.

— Проголодалась? — умилилась красотка постарше, глядя на жадно жующую красотку помладше, которая в этот миг напоминала накормленного до отвала питомца. — Ой, какая же ты милая, когда кушаешь, — отметила это и Полина, — как котик…

Взгляд Марианки оценивающе скользнул по ней, словно примеряя ее на роль лучшей подружки, и, судя по тому, как наша демоница хищно улыбнулась, моя хаус-леди ей вполне подходила. Ой, Полин, прячься быстрее, пока не поздно!

— Ладно, кушайте, — не чувствуя опасности, продолжала лыбиться моя непуганая управляющая, — не мешаю! — и, вынырнув из проема, прикрыла за собой дверь.

— По-моему, — изрекла наша Венера, поигрывая кусочком пирога промеж острых ногтей, — Полине не хватает внимания…

— А по-моему, хватает, — сказал я, пытаясь спасти мою добрую управляющую из коготков этого демона.

— Внимания, — экспертно выдала Маринка, — много не бывает, — и, ловко растерзав последний кусочек, поднялась из-за стола. — А Полина вообще заслужила новую подружку… — и направилась по душу счастливицы.

Ой, Полин, беги! Беги, пока не поздно… Хотя, с другой стороны, что страшного может случиться? У моей хаус-леди, не славящейся умом, появится умная подруга, живущая рядом с ней и всегда готовая прийти на помощь, а у Марианки появится другая лучшая подружка с отличным характером, которая ее к тому же кормит. А там, глядишь, и до тройничка не далеко. То, как моя красотка постарше может дружить со своими подругами, я уже видел. Расклад получался выигрышным со всех сторон — на ум не приходило никого, кто мог быть не согласен.

И в этот момент, словно решив поспорить, на столе затрезвонил забытый нашей Венерой телефон. На экране высветилось имя той, кого она костерила весь сегодняшний вечер. Похоже, даже выгнав подругу, зло не собиралось оставлять ее в покое. Ну нет, Катерина, не сегодня! Я не для этого весь вечер успокаивал свое домашнее божество, чтобы ты опять ее чем-то расстроила — уж тебе-то для этого даже не надо стараться. Ты же явно не с извинениями звонишь. Подхватив смартфон, я сбросил вызов, а затем удалил его и из журнала звонков, будто его никогда и не было. Будь моя воля, я б тебя вообще заблокировал ото всех — для профилактики. Чтобы наконец научилась вести себя с людьми нормально.