Подхватив смартфон, я сделал на память снимок всего этого пивного великолепия, и гаджет вдруг сообщил, что на все мои новогодние фотки в местных богатых интерьерах щедро прилетело по лайку — и что совсем неожиданно от Даши. Чисто из вежливости я зашел к ней в аккаунт и полайкал пару ее недавних фоток. Хотя, если честно, лайкать там было особо нечего. В отличие от моих, Дашины каникулы проходили скучно — в «Сладкой булочке», где она разносила посетителям фирменные пирожные в виде зеленых елочек. А вот будь мы в дружеских отношениях, могла бы поселиться еще одним койко-местом в шикарном люксе. Видимо, что-то такое Даша и поняла, посмотрев мои снимки. Вот сколько времени ей понадобилось, чтобы смириться, что она не будет следующей Императрицей. И хорошо — второй такой заразы этот город не выдержит.

Внезапно, как будто выпрыгнув прямо из воздуха, рядом материализовалась Влада. К слову о заразах.

— Думала, нашла в этом долбаном отеле единственное место, где тебя не будет, — с ходу заявила она. — Ты что, меня преследуешь?

— А это что, твой бар? — уточнил я, неспешно отхлебнув из кружки и немного посмаковав довольно сладкий вкус с нотками манго. — Заработала на своих песнях и купила?

Соседний стул резко скрипнул.

— Что, может, хоть угостишь? — выдала эта звезда и плюхнулась рядом.

— Не, не угощу, — сказал я, — потому что ты разговариваешь со мной без уважения, — и, отодвинув пиво со вкусом манго, со смаком отхлебнул из другой кружки ароматный травяной эль.

— Ты все равно столько один не выпьешь, — пробурчала рядом Влада, глядя, как капельки медленно стекают по запотевшему стеклу.

— Не надо меня недооценивать, — отозвался я, выбирая, какую кружку дегустировать следующей.

— Значит, не угостишь, — прищурилась эта звезда.

Новый напиток оказался причудливым сочетанием хмеля и кофе, куда больше достойным внимания, нежели назойливая собеседница. И все же я ответил:

— Увы. Хочешь, чтобы парни на тебя тратились, будь с ними поласковее.

Однако она пошла другим путем. После того, как ей отказали в угощении, видимо, решила угоститься сама и резво утянула себе одну из моих кружек.

— Эй, — возмутился я, — я это еще не пробовал!

— И не попробуешь! — триумфально бросила воришка, сделала огромный глоток и чуть не выплюнула все обратно на стойку. — Да это вообще отстой!.. Как ты такое пьешь?

— Дай сюда, — я забрал у нее пиво и осторожно отхлебнул.

Казалось, язык что-то царапнуло, похожее на смесь водорослей и морской соли. А ведь бармен предупреждал, что некоторые варианты тут чистый экстрим — для любителей пощекотать рецепторы. И реально, она даже наугад выбрала самое кислое — это ж надо так уметь.

— На, запей, — я милостиво подвинул ей кружку с манго, а то такими темпами следующий хит будет про кислое пиво.

— И в чем подвох? — Влада подозрительно уставилась на мою внезапную щедрость. — Плюнул, что ли?

— Все, давай обратно, — я потянулся забрать.

Торопливо подхватив пиво, она сделала глоток — на этот раз очень аккуратный. Аж зажмурилась от удовольствия, потом изрекла «фу» и потянулась за следующей кружкой, очень разумно выбрав травяной эль, который я прямо при ней пробовал и не морщился.

— А ты не наглеешь? — поинтересовался я, глядя, как ее губы оставляют розовый отпечаток на ободке.

— Вообще-то ты мне должен, — выдала эта горе-дегустаторша, — я на тебя обиделась.

— О как, — я подтянул к себе новое пиво, — и за что же? Интересно было бы узнать.

Вкус на этот раз оказался дико острым, как удар ремнем по языку — но вместо того чтобы скривиться, я сладко причмокнул.

— А то ты не знаешь за что, — собеседница нахально вытянула кружку у меня из рук, которую я тут же охотно отдал, и сделала непредусмотрительно большой глоток. — Фу! — на этот раз искренне воскликнула она. — Это просто отвратительно!

— А вот представь себе, не знаю за что, — сказал я, любуясь ее перекосившейся мордашкой.

— Ну ладно, — Влада снова схватилась за травяной эль, — сейчас расскажу. Только сначала язык промою, — и допила остатки.

И да, рассказала. Это была невнятная, мутная история, где обида, по-моему, прикручивалась совершенно к пустому месту. Про то, как я год назад пришел в Восточную Старшую, но вместо того, чтобы обратить внимание на нее, такую замечательную звезду, стал игнорировать ее и общаться исключительно с Даной. То есть, когда я с ней здоровался в коридоре, а Влада с кислым фейсом проходила мимо, это, оказывается, я ее игнорировал.

— Да ты и в детстве так делал. Чуть что — сразу вставал на ее сторону. Я у вас всегда была третья!

Лично я такого не помню — вроде одинаково общался с обеими. Ну, может, где-то в отдельные моменты, когда кое-кто себя капризно вела, уделял больше внимания Дане — так у нее характер в сто раз лучше. Кто бы мог подумать, что маленькие девочки могут быть настолько злопамятны.

— И вообще, — подытожила эта обиженка, — я, может, тоже обрадовалась, когда ты снова появился, а ты взял и сразу выбрал ее…

Ну ни фига себе. А может, надо было как-то очевиднее показывать свою радость, чем ходить по коридорам с кривой миной и смотреть на меня как на пустое место?

— Вообще-то я никого не выбирал, ты сама со мной не общалась. Даже не здоровалась, — напомнил я, как оно было на самом деле.

— Ну может, пару раз и не поздоровалась, — отозвалась она. — Мне просто тяжело строить отношения с людьми.

— Наезжать тебе на них несложно.

— Я вообще не понимаю, зачем сейчас с тобой разговариваю, — проворчала эта звезда, притягивая к себе новую кружку.

Ну, наверное, просто потому, что тебе больше не с кем поговорить, да?

— Это вкусное, кстати, — сказала она, попробовав новое пиво и придвинув его ко мне.

«Вкусное» чуть не убило мои рецепторы прямо на месте. Видя, как я поморщился, собеседница мстительно хихикнула.

— Понравилось? — и поморщилась сама от той же горечи.

— Это лучше, — я сделал глоток из новой кружки и с невозмутимым видом передал ей, оставляя саму гадать, что ждет за стеклянными стенками.

Дальше мы то ли пробовали пиво, то ли играли в русскую рулетку: сладкое, кислое, горькое и что-то уж совсем невыносимое чередовались с полной неожиданностью. Сложно было предугадать, что за вкус попадется в следующий раз: груша с ванилью, нечто с нотками имбиря, ананаса, кокоса и мяты или перец чили, какая-нибудь странная копченость, пережженная карамель, тлевшая по ощущениям прямо на языке. А порой и вовсе вкус был такой, как будто в кружке кто-то сдох и теперь медленно разлагался.

— Почему у тебя вечно выпадает сладкое, — ворчала Влада, пытаясь зажевать эту экзотику орешками, — а у меня какое-то дерьмо.

Которым, кстати, без всякого зазрения совести со мной поделилась.

— А ты вот этим запей, — посоветовал я, придвигая к ней другое дерьмо.

— Вкусно? — подозрительно спросила она.

— Попробуй, — неопределенно ответил я.

Как саперы, рискуя подорваться на каждой кружке, мы охотно ими менялись и старались не выдать, что за сюрприз внутри — делая покерфейс и на самый классный, и на самый отстойный вкус. А потом веселились, глядя, как менялись лица от горечи или, наоборот, удовольствия. «Кисло», «терпимо», «неплохо» или «а это реально вкусно» — верить можно было лишь тому, кто попробовал вторым. Наверное, в одиночку я бы и не оценил всю прелесть этого огромного дегустационного сета.

— И вообще, может, я не знала, как с тобой разговаривать, — заедая очередной вкус чипсами, выдала Влада. — У меня нет друзей парней. Я не знаю, как с ними себя вести…

Надо сказать, чем больше пива булькало в нашей звезде, тем легче ей становилось строить отношения с людьми.

— А в чем разница-то? — отозвался я, закидывая в рот квадратик сыра. — Например, мы с Аленой друзья.

— О да, — закатила глаза собеседница, — и глубину ее ты меришь исключительно по-дружески!