Моя девушка нашлась почти сразу — в небольшой комнатке с книжным шкафом, узкой бархатной софой, стоявшей в углу виолончелью и кучей рамочек, развешанных по стенам — этакий уголок ностальгии, который обожают делать богачи, собирая в одном месте все свои заслуги. На полках, как атрибуты гордости, стояли многочисленные кубки и грамоты Катерины, не только за ее музыкальные достижения, но и за спорт — зараза когда-то занималась единоборствами, сворачивая людям не только мозг, но еще и шеи. Тут была целая вереница грамот, показывавшая, что она выигрывала, выигрывала, выигрывала, а потом разок — вот незадача-то! — проиграла, и шею свернули уже ей. После чего ее величество решило больше этим не заниматься. Получается, чтобы Катерину остановить, ей просто надо разок свернуть шею? Или дать почувствовать поражение?

Но трофеями здесь, казалось, были не только ее спортивно-музыкальные достижения, но и люди на снимках, которые украшали стены. Подобно тому, как не любила быть в жизни одна, так и на фотографиях она одна не оставалась. По этим снимкам, как по комиксам, можно было наблюдать, как Императрица обрастала подданными и как ее лицо становилось все более непроницаемой надменной маской. Сначала мы были только вдвоем, только она и я — и, на мой взгляд, это были самые спокойные, самые приятные и уж точно самые старые снимки. А затем появился Мишель — и вот на фотке нас уже трое, и ему явно не хватает места, и своей неуемной задницей он словно пытается вытолкать меня за рамку.

Уже на следующей фотографии ему повезло, и он вполне доволен собой, потому что меня уже не было — меня увезли в Москву, а его королева осталась только для него — правда, не надолго. Снимки были развешаны, как летопись, в порядке хронологии, и я не без удовольствия отметил его перекошенную харю на следующем, когда к ним двоим присоединилась Руслана. А дальше количество ее подруг возрастало год за годом. Вот появилась Инна, и по его кривой ухмылке так и читалось: «эй, я соглашался только на одну подружку». Однако его явно не спрашивали. Следом возникла Марианка, и его возмущенная моська аж вопила: «да блин, их становится слишком много!» А когда завелась еще и Амина, толпа подруг вокруг нее стала уже такой плотной, что соседу не нашлось в ней места — и его как самого высокого просто усадили на передний план, зараза с важным видом положила руку ему на плечо, как на принадлежащую ей табуретку, а у него на фейсе аж горело: «да уберите их всех отсюда, вдвоем же лучше!» Помнится, его всегда бесили ее подруги, а я вот их очень даже люблю.

К слову, все эти фотки висели в ее трофейной комнате, что тоже как бы символизировало — что и кого она считает своими трофеями. У каждого человека с завышенным самомнением должна быть такая трофейная комната, полностью посвященная самой себе.

Дану, разумеется, не интересовали фотографии ни с дорогим соседом именинницы, ни с ее подругами. Она изучала лишь те, где были я и Катерина — самые ранние снимки, где у заразы наблюдались еще только зачатки надменности, но уже и по ним угадывалось, как сильно она разрастется. Но, разумеется, тогда я этого всего еще не понимал.

— А вы что с ней настолько давно знакомы? — тихо спросила моя милашка, когда я остановился рядом.

— Ну да, — пожал я плечами, — можно сказать, всю жизнь.

Дана задумчиво перевела глаза со снимка на меня.

— Но ведь когда ты вернулся в Карпов, ты же был совсем один… Почему она с тобой даже не общалась?

Потому что реальность, в которой мы когда-то существовали друзьями, теперь осталась только на старых фотографиях, и хотя они до сих пор висели в трофейной комнате, я, к счастью, ее трофеем больше не был.

— Так это она, — догадалась Дана, — та самая девочка, которой уже почти больше нет?..

Можно сказать и так. С тех пор как появился этот клоун, ее прежней с каждым днем становилось все меньше — это он виноват, что она так испортилась. С тех пор как он переступил этот порог, Катерина окончательно почувствовала себя королевой. Ну и куда это ее сейчас завело? Куда-то, где она прячется от собственного торжества…

— Мне она всегда не нравилась, — добавила Дана, мрачно глядя на фото именинницы, — но я даже не думала, что она такая сука…

Я обнял мою возмущенную милашку, которая аж кипятилась, столкнувшись с этим злом.

— Идем уже отсюда, — сказал я, уводя ее от снимков. — Стремная комната…

Едва мы вышли к остальным гостям, как сразу натолкнулись на мельтешащую Инну.

— Он написал! Козлина написал! — размахивала она смартфоном. — Хочет, чтоб я вывела его, да еще и на весь зал… — и растерянно взглянула на стену, которую освещал проектор. — Чего делать-то?..

— Если мы сейчас дадим ему слово, а Катерина потом это не одобрит, — запаниковала следом и Руслана, — она же нас убьет!..

Смартфон в руке капитанши настойчиво вибрировал, уже не прося, а требуя принять решение. Один неприехавший мудак прямо рвался на праздник.

— Да блин, чего делать-то! — воскликнула Инна. — Выводить его или нет⁈..

Эх, если бы я тогда знал, чем это закончится, я бы точно сказал ей, что выбрать. Но я тогда не знал.

Так что все вышло так, как вышло…

Бзз-бзз-бзззз… В руке Инны настойчиво вибрировал смартфон, даже на беззвучке умудрившийся наделать столько шума.

— Ну что, выводить его или нет? — вздрагивая от этих вибраций, ломала мозг капитанша в тщетной попытке найти того, кто даст инструкции. — Я написала Катерине, а она не отвечает! Как мне быть-то?..

Руслана растерянно отмалчивалась, Амина спряталась где-то среди гостей.

— А я тут при чем? — не помогала с этим и Марианка. — Личная жизнь нашей Катерины — не моя проблема…

— Да, Марианка, блин! Просто скажи, чего делать-то! Выводить его или нет⁈..

Обстановка с каждой секундой все больше накалялась. Смартфон в руке Инны безостановочно дергался, пока главный карповский хулиган назойливо требовал внимания, всеми силами стремясь ворваться в этот мирный праздник.

— Да блииин!.. — все больше паниковала капитанша. — Выводить этого козлину или нет⁈..

По-моему, ответ был очевиден. Не приехав, этот козлина уже и так сделал достаточно. Зачем ему еще давать и право голоса? Хотя, даже если клоун и выскажется — всем плевать. Та, для кого все эти слова, все равно сейчас не здесь.

Видимо, подумав о том же самом, одна голубоглазая демоница хмыкнула и махнула рукой.

— Да выводи уже! И успокойся…

Капитанша, получив так необходимое ей разрешение, метнулась к аппаратуре, чтобы вывести любую чушь, которую выдаст этот клоун, в полный гостей зал. Я же поймал хитрый взгляд нашей Венеры, с которым она повернулась к замерцавшей стене. Однако ж, ты коварна для богини любви…

Весь зал замер, когда на стене появился огромный фейс всем известного карповского мудака, делая очередное шоу уже традиционным. Только на этот раз это было не видео, а прямая трансляция из какой-то лесной сторожки, а-ля избушки на курьих ножках. За спиной у Мишеля висели ветвистые оленьи рога. Еще бы немного повернулся — и они бы оказались прямо над ним и очень бы ему, кстати, пошли. Рядом валялась медвежья шкура. И что это? Хочет показать, что предпочел ее именины какому-то таежному сафари?.. Посмотрим, как перекосится его харя, когда до него дойдет, что ее здесь нет.

— Что, все собрались? — здоровая рожа оглядела всех со стены. — Давайте, подтягивайтесь! У меня есть, что вам всем сказать…

И что же? Споешь «хэппи бездэй» томным шепотом? Или признаешься имениннице, что твой Биг-Бен тебе дороже? Такого подарка она точно не забудет… Хотя это проще сделать наедине, а не прилюдно. Хотя сначала ее еще надо найти…

— Значит так, народ, — распинался со стены Мишель, — у меня небольшое объявление… Вы, наверное, задаетесь вопросом, где же ваша именинница?

Следом камера качнулась и отъехала чуть в сторонку, открывая ту часть интерьера этой сторожки, которую не было видно поначалу. Камин с трещащим внутри огнем, небольшой стол перед ним с конфетами, клубникой, какой-то сырной нарезкой, бутылкой вина и двумя бокалами, и рядом огромный букет белоснежных роз, куда можно было с головой запихнуть одну сбежавшую королеву.