Она спрыгнула с лошади с грациозностью, которой не было три года назад. Её движения были наполнены изяществом открытого пламени. Она огляделась, ее золотистые глаза снова нашли меня в толпе. На этот раз сомнений не было — она узнала. Удивление сменилось широкой, ослепительной улыбкой. Она сделала шаг в мою сторону, потом еще один, а потом и вовсе побежала, огибая лошадей и людей.

— Керо! — ее голос, чистый и звонкий, словно разрезал гул толпы.

Она затормозила и остановилась в шаге от меня, запрокинув голову, чтобы посмотреть в глаза. Раньше мы были одного роста, а теперь её макушка едва ли доставала до моего подбородка. Ее взгляд скользил по моим черным, собранным в хвост волосам, доходившим теперь почти до пояса, по широким плечам, обтянутым тканью шантарской безрукавки, по бугристым мышцам, которых раньше не было. Задержался на вертикальных зрачках. В ее глазах читался восторг, изумление и… легкая растерянность.

— Ты… Ты стал таким… большим! — вырвалось у нее, и она тут же смущенно закусила губу, осознав банальность фразы. Щеки ее залил румянец. — Я имею в виду… Совсем не похож на себя!

Чоулинь, стоявший рядом и наблюдавший за сценой с довольной ухмылкой, не выдержал:

— Да уж, наш Керо теперь не мелкий! — Он хлопнул меня по плечу так, что я чуть качнулся. — Теперь его и богатырем назвать не грех! Прямо как я! Почти!

Мико рассмеялась, звонко и радостно, и мне стало так легко от этого звука. Она сделала шаг вперед и, неожиданно для меня и, кажется, для себя самой, обняла. Крепко, уткнувшись лицом мне в грудь. Я почувствовал легкий аромат дыма и чего-то цветочного, исходящий от ее волос.

— Я так боялась… — прошептала она, отстраняясь, но не отпуская мои руки. Ее золотистые глаза блестели. — Но я верила! Я знала, что ты вернешься. Ты же обещал.

— Обещал, — подтвердил я. — Вот, вернулся. С подарками, — я указал пальцем на свои глаза.

— Выглядит страшновато, — пошутила Мико, но тут же серьезно добавила: — Но очень тебе идут. Ты… Ты выглядишь… мощно. Как дракон из моих воспоминаний. У них там были такие же глаза.

— Это ты еще не пробовала летать с ним. Ощущения непередаваемые, но над приземлением надо серьезно работать, — раздался сзади голос.

Мы обернулись. Линфей стояла в паре шагов, широко улыбаясь и разведя руки в стороны.

— Линфей! — Мико отцепилась от меня и бросилась обнимать девушку. — Я так рада, что ты жива! На севере очень любят рассказывать про одинокую девушку, что наводит ужас на демонов!

— Наверняка преувеличивают, — покачала головой Линфей.

— Подожди… летать? — до Мико дошел смысл первых слов Линфей, — Со мной тоже полетаешь!

Её палец указывал точно мне в грудь, и выглядело это все довольно весело.

— Ты не представляешь, о чем просишь… — покачал головой Чоулинь. — Он недавно с неба упал так, что Стена затряслась.

— Вот-вот, говорят весь лагерь пылью засыпало, — проворчал Хаггард, присоединяясь к нашей компании. — Ты бы поостереглась.

— Хаггард! — вскинула руки Мико, но тут же прищурилась, лукаво и требовательно. — Ты обещал Крота показать при встрече.

— Спит он все время, не понимаю, в чем дело, — развел руками Хаггард с ноткой грусти в голосе. — Уже третий день как есть перестал…

— По мне скучает, наверно. Как почувствует моё пламя, сразу в себя придет, — задрала нос Мико.

— Внучка, успокойся, веди себя прилично, — проворчал подошедший Гу Лун, дошедший до нас. Его седые волосы и борода были аккуратно уложены, а взгляд из-под густых бровей, встретившийся с моим, был все таким же пронзительным. — Ты изменился, Керо. Стал сильнее. Я-то думал, внучка в силе как на дрожжах растет, а ты её переплюнул…

— Наш отряд снова в сборе, — констатировал Хаггард и добавил с напускным недовольством. — Ой, чует мое сердце, не к добру это… Явно наш неугомонный очередную авантюру задумал.

— Задумал, — кивнул я. — И ты, бородач, не отмажешься делами, а пойдешь с нами. Далеко и надолго.

— Да я и не против, — взгляд Хаггарда резко стал серьезным. Он веско кивнул, вкладывая в этот жест «куда ты, туда и я»

Где-то в глубине лагеря сказитель снова затянул песню про «Кер’О мудрого». Хаггарда срочно нужно занять делом, пока он еще что-нибудь эдакое не выдумал…

Следующие пару дней после приезда северной делегации были одними из самых светлых в этой моей жизни. Многие проблемы отступили на второй план, и мы наслаждались обществом друг друга. Я восстанавливался и поэтому бездельничал, наслаждаясь жизнью с полной отдачей. Хельда, Лин Чжэн тоже не дергали, и меня это радовало. Чоулинь бездельничал вместе со мной, наверстывая упущенные года, Мико тоже все время была рядом. Линфей периодически исчезала, как и Хаггард, который присоединялся к нам только по вечерам, когда мы вместе жарили у костра мясо магических зверей, пойманных в горах Шантар, что было у меня в браслете. В настоящее время мясо магических зверей было настоящей роскошью — из-за голода и нашествия демонов слишком много зверья было истреблено, а те, что выжили, запрятались поглубже в леса.

Выделялся из нашего общего состояния радости разве что Гу Лун — он появлялся и исчезал, как тень, не шутил, не смеялся, а лишь ходил мрачнее тучи.

— Что это с ним? — когда старик ушел в очередной раз, я спросил у Мико. Все же от Гу Луна ждешь ехидства, поучений, может, ворчания — но не вот такого поведения.

— Он уже третий месяц такой, — погрустнела Мико, — говорит, что обучил меня всему, что знал сам. Защитить меня уже тоже не в состоянии, ведь теперь я сильнее его. — она помолчала, глядя на пламя. — Во время одной из тренировок мое пламя… вырвалось. Обожгло его энергетику. Он две недели ци не пользовался, пока заживало. С тех пор он еще мрачнее стал.

Я понимающе кивнул. Быть превзойденным учеником — тяжело, даже если это любимая внучка. Быть раненым учеником, чья сила оказалась столь разрушительной и неконтролируемой — это удар по самой сути того, чему он посвятил жизнь. Долг учителя — оберегать ученика, чтобы тот не навредил сам себе. Если же учитель не может заблокировать атаку, к которой готов, то и учить он больше не может…

— Он не виноват, — тихо добавила Мико. — Я… я очень сильно продвинулась в контроле силы благодаря ему. В одном из трактатов был метод обуздать родословную, и он работал — пока дед был сильнее меня и мог сдерживать. Ведь если я захожу чуть дальше, то теряю контроль. В такие моменты пламя просто… живет своей жизнью. После того раза я боюсь и перестала раскрывать все силы во время тренировок, и теперь выбросы происходят, когда я сплю или сильно волнуюсь…

Мда, тут все сложнее, чем я думал. Не просто быть превзойденным — а еще и стать тормозом, мешающим развитию, потому что ученик боится повредить учителю…

— С твоей-то проблемой, думаю, мы справимся, — я почесал подбородок, задумавшись, — а вот с ним что делать?..

Чоулинь, уплетавший уже третий шампур с мясом, хмыкнул:

— Если он увидит, что Мико справилась с проблемой без него, может стать хуже. Старикам всегда тяжело признавать, что молодежь выросла. Он воин и наставник, ему нужна цель. Новые ученики или школа… Ну, или новые внуки. — Он лукаво подмигнул Мико, та покраснела и швырнула в него обглоданную кость.

— Будь серьезнее, здоровяк! — фыркнула она, но в глазах мелькнула тень той же мысли. — Школа… Он был главой школы Пламенной Птицы, и сам оттуда ушел — это не его. А новых внуков… — Она замолчала, сжав кулаки. Пламя костра на мгновение вспыхнуло ярче, отражая ее волнение.

— Новых учеников он искать не станет, — тихо добавил я, наблюдая за игрой огня. — Он и раньше их находил, лишь чтобы ты видела, через что проходят адепты без родословной. Он слишком предан идее передачи знания именно тебе, Мико. Для него это был… смысл. Теперь этот смысл рухнул. — Я немного помолчал. — Чоулинь прав в главном: ему нужна новая цель. Что-то, где его уникальный опыт и упрямство будут востребованы. И что-то, что вернет ему ощущение нужности. Особенно… — я взглянул на Мико, — особенно нужности тебе.