Удивлены? Не ожидали? Или, может, смутно догадывались? ;)

F. A. Q. от Автора (если вдруг глава вызвала вопросы):

1. Да, неужели!

2. Да, пролог еще впереди…

3. Да, вот так ;))

Несколько дней на этих горячих источниках мы предавались горячему разврату — да так насыщенно и увлеченно, что ни на одной из трех моих зрелых красоток не осталось эрогенных зон, которые я еще не знал и не опробовал. В занимательной игре полов, полной препятствий, ловушек и потайных проходов, они стали пройденными картами, которые я разведал до мельчайших деталей и собрал все причитающиеся мне трофеи. Что же до моей доброй управляющей, за эти дни я вдоль и поперек изучил ее с других — развратных — ракурсов, кайфуя от каждой новой позы, в которой она оказывалась, от всего диапазона ее стонов: легких и заводящих во время прелюдии и умопомрачительно бесстыдно громких, когда она кончала — кайфуя от ее поцелуев, которыми она покрывала всего меня с жадным упоением опытности, вообще без тени былого стеснения. Сколько раз уже замечал, что один хороший трах с легкостью может решить большинство девичьих зажимов и стрессов. Полина же этих трахов получила немерено…

Мой член настолько пришелся ей по вкусу, что она ревностно следила, чтобы он не простаивал и секунды. Стоило ему освободиться от одной или другой ее подружки, как она тут же ненасытно занимала его собой. Можно сказать, за этот новогодний уикенд я раз за разом вытрахивал из моей упрямой красотки всех ее динамо-демонов, захватывая все глубины ее киски, чтобы они уж точно туда не вернулись.

И так все наши небольшие каникулы — пока те не подошли к концу.

— Ну все, ребятки, — подытожила Тамара, вновь облачившись в костюм строгой неприступной бизнес-леди, в которой уже ничего, кроме взгляда, не выдавало ту голую, напористую, страстно отдающуюся мне самочку, которую я раскатывал здесь все выходные, — мы поехали! — и тепло чмокнула меня в щеку.

— Это был потрясающий Новый год… — жарко шепнула мне на ухо натянувшая шубку Оксана, которую я впервые в этом году увидел в одежде и без поблескивающих потеков по всему телу, и игриво поцеловала меня в другую щеку.

Подруги потратили все утро, смывая с себя мою ДНК и приводя себя в порядок, и теперь, чистенькие и свеженькие, заряженные моей молодой энергией, собрались по домам — возвращаться к обычной повседневной жизни, где их не трахают круглые сутки.

— Сильно здесь не задерживайтесь, — качнула на прощание наша леди-босс своей великолепной задницей, которая, держу пари, еще помнила мой напор. — Шале оплачено только до обеда, а то придется еще потратиться…

С этим напутствием они уехали, а мы с Полиной остались — паковать последние вещи, сдавать домик и официально заканчивать праздник.

— В общем, Ром, — как-то уж слишком официально начала моя красотка, стоявшая пока что только в одном лифчике и трусиках, — я при всех не стала, но… — в тоне вдруг засквозила моя строгая опекунша, которую, я думал, вытрахал из нее за эти дни. — Сразу хочу тебе сказать, пока мы еще тут: то, что было на горячих источниках, остается на горячих источниках. И никому об этом не говорим… Согласен?

— Согласен, — кивнул я, прикидывая, что до сдачи домика у нас есть еще пара часов.

— И дома, — ее пальчик строго, как указка учительницы, ткнул мне в грудь, — не будет никакого продолжения. Потому что все это было только на горячих источниках! А что было на горячих источниках…

— … остается на горячих источниках… — понимающе закончил за нее я и притянул эту болтливую задницу к своему паху.

— Ром… — пробормотала ее хозяйка. — Но я же сказала…

— Ну мы же еще на горячих источниках, — напомнил я, запуская пятерню ей в трусики.

От этого довода они сами поехали вниз по ее ножкам — оставалось лишь обняться покрепче и вместе упасть в предусмотрительно расправленную кровать. В конце концов, как можно отказать себе в удовольствии… пока мы еще на горячих источниках.

— Ааах!.. Оох!.. — стонала Полина, кончая подо мной, пока я кончал в нее, пока мы заканчивали этот праздник вместе.

— Ну все, Ромк! — решительно выдала она после, выбираясь из моих объятий. — Теперь точно все! Я в душ, и будем собираться, — и, покачивая обнаженной задницей, с которой обильно капал мой белок, упорхнула в парную.

Некоторое время я разнеженно лежал на кровати, пакуя воспоминания о чудесном времени, проведенном здесь, и прислушиваясь к шуму воды, омывающей голую красотку. Решив, что мы успеем оставить еще парочку воспоминаний, я тоже направился в парилку. Моя управляющая отмокала в купели — довольная, расслабившаяся, словно оставившая в прошлом году все тревоги. Ее бескрайние холмы, как два островка, безмятежно покачивались на воде — и от таких красот я опять взбодрился и моментально пришел в готовность.

— Ну, Ромк, ну я же сказала… — томно протянула она, увидев мой налитый стояк, направленный в ее сторону и с ходу выдававший все намерения.

— А мы все еще на горячих источниках! — напомнил я и, ловко запрыгнув в купель, подхватил мою упрямицу за крепкие бедра.

— Ну раз мы еще на горячих… — сдалась она, подаваясь навстречу. — Тогда ладно, на дорожку… — и призывно раздвинула ножки, открывая воротца, в которые я тут же охотно вошел.

— Аах!.. — выдохнула Полина, снова принимая меня, и снова над горячей купелью, смешиваясь с паром, залетали жаркие стоны, пока я на дорожку заправлял мою отзывчивую управляющую очередной порцией моего волшебного белка.

Почему волшебного? Потому что с него так просто не соскочить…

Наконец, насладившись друг другом на дорожку — напоследок, в последний раз (по мнению одной наивной красотки), — мы собрали вещи, сдали шале и сели в ее машину.

— Ромк, пристегнись! — выдала Полина, с ходу возвращаясь в режим опекунши, и взялась за руль так же уверенно, как всего полчаса назад бралась за мои бедра, раз за разом притягивая их к своей промежности.

Решив ей напомнить, что я уже не просто опекаемый, а опекаемый с преимуществами, я устроил руку на ее еще теплую от наших недавних ласк коленочку.

— Ромк, не наглей! — с важным видом смахнула мою конечность хозяйка коленочки. — Что было на горячих, осталось на горячих… — и выразительно показала на вывеску, оставшуюся позади нас. — И когда мы вернемся в город, между нами больше ничего не будет. Понятно тебе?

— Ну если ты так хочешь… — протянул я, откидываясь на кресло, уже прекрасно зная, что она не выдержит.

Взгляд упрямицы косо скользнул по всему моему телу, которое она без устали ласкала последние дни, и быстро метнулся к дороге.

— Дома ничего не будет! — строго подытожила моя хаус-леди, скорее, делая наказ себе, чем мне.

— Дома ничего не будет, — как мантру, повторила она, когда мы наконец подъехали к дому и остановились у ворот.

— Дома ничего не будет! Даже не думай! — еще суровее выдала моя красотка, когда мы переступили порог.

— Вообще-вообще ничего! — покачала она пальчиком перед моим лицом и торопливо скрылась на кухне, где тут же возбужденно забренчали кастрюли, словно скандируя: «держись, Полина, держись!»

Надо ли говорить, что сорвалась она буквально сразу. Прибежала ко мне, когда я мылся в душе с дороги, и, нетерпеливо стянув с себя одежду, залезла следом, обняла меня сзади, прижалась огромными сиськами и сообщила, что натрет ими спинку. Оо, я мигом развернулся к ней, притянул ее к себе, и мы натерли кое-что другое нам обоим прямо под струями бьющей на нас сверху воды.

— Но больше ничего не будет, — после твердо заявила Полина, еще мокрая от душа и нашей страсти. — Это один раз, напоследок!

Однако, не иначе как решив, что одного раза напоследок мало, тем же вечером пришла ко мне в кровать, забралась голая под одеяло и всем телом прильнула ко мне.

— Больше ничего не будет! — выдыхая это вместе со стонами, пообещала она, когда я хорошенько обкатал ее киску уже в моей постели.