Политическая изоляция Южной Каролины и её ведущего государственного деятеля произошла во время длительных дебатов по поводу защитного тарифа. Причудливые особенности «Тарифа мерзости» 1828 года были придуманы, чтобы привести Эндрю Джексона в Белый дом, но как только он оказался там, они создали проблему. Хлопковый Юг горько возмущался тарифом, но потерял своего главного защитника свободной торговли в администрации, когда Калхун лишился поддержки. Тогда давление на корректировку тарифа возникло по другому поводу. Процветание наполняло казну доходами и поступлениями от продажи земли. Правительство рассчитывало погасить государственный долг к 1833 году, и тогда либо тарифные доходы должны были быть сокращены, либо федеральное правительство должно было найти способы тратить больше денег. Джексонианцы с ужасом ожидали последнего, поскольку это дало бы Генри Клею возможность проявить своё воображение. Доходы можно было сократить либо за счет снижения пошлин, либо за счет их повышения настолько, чтобы импортировать меньше товаров. Взгляды нового президента были осторожно двусмысленными (когда его избрали, он официально высказался за «разумный» тариф). Отнюдь не выступая против роста многообразной рыночной экономики, Джексон мягко поддерживал тарифные ставки которые способствовали бы индустриализации, особенно оборонной промышленности.[947] Но тарифные ставки не вызывали у него таких чувств, как удаление индейцев или Банк.
Пока Джексон откладывал решение проблемы, недовольство плантаторов по поводу тарифа не утихало, больше всего в Южной Каролине, где производители хлопка с трудом выжимали прибыль из земель, менее плодородных, чем в Крикских кессониях на западе. Пьемонт Южной Каролины так и не оправился от тяжелых времен, последовавших за Паникой 1819 года, и его жители массово уезжали в поисках лучших возможностей дальше на запад. (К 1840 году треть всех людей, родившихся в Южной Каролине, жили в других штатах). Радикальные борцы за права штатов, такие как Уильям Смит и Томас Купер, обвиняли в бедах Южной Каролины тарифы и угрожали отделением, если не будет получена компенсация. Хороший друг Кэлхуна Джордж Макдаффи фактически стал одним из радикалов. Он рассказывал в Сенате США о том, как тариф, устанавливающий пошлины в среднем на 40%, лишает плантаторов хлопка 40% урожая — сорока тюков из каждых ста. Экономические доводы Макдаффи были несовершенны, но его «теория сорока тюков» нашла отклик в Южной Каролине. (Современный экономист подсчитал, что сорокапроцентный тариф стоил плантаторам эпохи Антанты 20% их реального дохода от хлопка — меньше, чем утверждал Макдаффи, но все равно очень существенно.).[948] После принятия «Отвратительного тарифа» весной 1828 года Кэлхун почувствовал серьёзное давление, чтобы что-то предпринять. Ему нужен был план, который позволил бы сохранить штат Пальметто в составе Союза и в то же время отвоевать у экстремистов контроль над протестами в своём штате. Патриотическая любовь Кэлхуна к Союзу, которая ранее произвела впечатление на Джона Куинси Адамса, не испарилась, и, кроме того, он все ещё питал надежду сменить Джексона в Белом доме. По словам историка Майкла О’Брайена, Кэлхун надеялся пройти между «Харибдой радикальной идеи государственного гражданства Томаса Купера и Сциллой юнионизма Генри Клея».[949]
Решение проблемы Кэлхун изложил в сложном трактате под названием «Экспозиция Южной Каролины», где он изложил программу принудительного снижения тарифов. Кэлхун написал его летом и осенью 1828 года в ответ на просьбу комитета законодательного собрания штата. Он начал с утверждения, что защитные тарифы были неконституционным, несмотря на многолетнюю практику. Конституция гласит: «Конгресс имеет право устанавливать и собирать налоги, пошлины, сборы и акцизы, чтобы оплачивать долги и обеспечивать общую оборону и общее благосостояние Соединенных Штатов» (статья II, раздел 8). Кэлхун считал, что это следует понимать как предоставление права взимать налоги для уплаты долгов и т. д. Таким образом, разрешались только тарифы для получения доходов; тарифы для защиты были неконституционными, поскольку служили конкретному, а не «общему» благосостоянию. Другие толкователи, однако, утверждали, что такого ограничения на налоговые полномочия не было; они читали фразу «для уплаты долгов» как отдельное, дополнительное предоставление полномочий Конгрессу. (Даже если согласиться с грамматическим толкованием Кэлхуна, трудность определения того, когда тариф является «доходным», а когда «защитным», представляется непреодолимой, поскольку все тарифы содержат оба элемента, и конгрессмены, голосовавшие за него, вероятно, не имели одинаковых мотивов. Верховный суд никогда не проводил такого различия). Кэлхун привел аргументы в пользу того, что тариф наносит ущерб сельскохозяйственному экспортному сектору экономики и что он разделяет американскую общественность на враждебные политические лагеря. В своём первоначальном проекте Кэлхун предупреждал, что защитный тариф разделит не только Юг и Север, но и «капиталистов» и «оперативников», спровоцировав тем самым не только междоусобную, но и классовую войну. Однако этот отрывок был вычеркнут из версии, которую комитет представил законодательному собранию и опубликовал.[950]
Далее Кэлхун описал процедуру, с помощью которой отдельный штат мог заставить принять решение по вопросам толкования конституции. Жители штата могли избрать специальный съезд, чтобы решить, является ли тот или иной федеральный закон конституционным. Съезд был бы уполномочен объявить неконституционный закон недействительным на территории штата; отсюда и термин «нуллификация». Съезд штата также может выступить с призывом к национальному съезду, который соберется и прояснит вопрос, предложив, при необходимости, поправки к Конституции. Конституция предусматривает проведение дополнительных конституционных конвентов (ни один из них так и не был проведен), но только в том случае, если об этом попросят две трети штатов, а не один. Таким образом, план Кэлхуна требовал сотрудничества нескольких штатов.
Вся схема Кэлхуна основывалась на предположении, что суверенитет принадлежит жителям отдельных штатов, а не национальному народу. Логическая сила его аргументов заключалась в том, что первоначально Конституцию США ратифицировали съезды штатов. Кэлхун считал, что окончательные полномочия по толкованию Конституции должны принадлежать тем же партиям, которые её приняли. Суверенитет этих сторон был неделим и не мог быть разделен. Федеральное правительство могло выполнять функции суверенитета, но только в качестве агента штатов. Когда федеральная власть злоупотребляла своим доверием, штат мог «вмешаться» в суверенитет и арестовать исполнение закона-нарушителя. Что произойдет, если в конце концов в Конституцию будут внесены поправки, наделяющие федеральное правительство теми полномочиями, которые оспаривал пострадавший штат? По логике позиции Кэлхуна, штат все равно имел бы право на отделение. Однако здесь Кэлхун сдержался, проявив остатки былого национализма и, возможно, не желая потакать радикалам так далеко. Он пришёл к выводу, что после окончательного решения конституционного вопроса любое дальнейшее сопротивление штата будет представлять собой «восстание».[951] Нуллификация была для Кэлхуна средством сделать отделение ненужным, чтобы позволить плантаторам сохранить свои интересы без него.
В целом экспозиция Южной Каролины представляет собой впечатляющий аргумент в пользу невыполнимого предложения. (В Америке, где преобладает нуллификация, могли бы существовать десятки федеральных законов, действие которых было бы приостановлено в различных штатах, пока каждый из них ожидал бы разрешения на бесконечной череде конституционных конвенций.) Кэлхун и большинство законодателей Каролины в то время надеялись, что избрание Джексона обеспечит пересмотр тарифа в сторону понижения, поэтому экспозиция завершается призывом подождать и посмотреть. Вице-президент не стал публично раскрывать своё авторство, чувствуя, что это наверняка оскорбит Джексона. Законодательное собрание Южной Каролины ещё не было готово одобрить «Экспозицию», но вместо этого выпустило краткий официальный «Протест» против тарифа, возможно, также составленный Кэлхуном, в котором утверждалось о неконституционности защитного тарифа, но не описывались планы нуллификации. Пять тысяч экземпляров «Экспозиции» были напечатаны для распространения в надежде привлечь новообращенных в других странах Юга. Если книга окажется достаточно популярной, Кэлхун сможет заявить о своём авторстве и использовать её для президентской кампании в будущем на платформе прав штатов. Тем временем выставка продолжала настаивать на тарифной реформе. В январе 1830 года доктрина суверенитета была защищена Хейном и атакована Уэбстером.
