Яркие глаза Йеруша блестели лихорадочно, неистово, белки их покраснели от недосыпа, под глазами залегли тени, делающие худое лицо откровенно пугающим. Найло кусал губы, и они делались ещё ярче на бледном осунувшемся лице – как будто Йеруш хлебнул крови, и весь вид этого эльфа говорил, что он жаждет добыть ещё.

Наконец, когда зал наполнился донкернасцами, когда у Найло зарябило в глазах от донкернасцев, Теландон поднял руку, призывая собравшихся умолкнуть – они немедля умолкли – и кивнул Йерушу:

– Итак? Ваши изыскания. Были успешны?

– Ещё как! – воскликнул Найло, остановился наконец, развернулся к донкернасцам и развёл в стороны руки, словно желая их обнять – или накинуться и загрызть.

Эльфы искоса переглядывались.

– У вас там засол грунтовых год и деградация! – Заявил Йеруш с такой гордостью, словно сам всё это устроил. Растопырил пальцы. – Каково?

Оглядев онемевших донкернасцев, он пояснил:

– Это значит, что почва становится непригодной для сельского хозяйства, и скоро все умрут. Но! – он повысил голос. – Это дело пятое!

Глубоко вдохнув, он обвёл взглядом собравшихся и проговорил с видом эльфа, водружающего на макушку торта ведро с вишнями:

– А теперь о воде.

Опустил руки, тут же сложил ладони шалашиком, подул на них и заговорил спокойнее, перебегая взглядом от одного лица к другому:

– Ваша вода по большей части ушла из подземных источников, пробила себе другие пути. Недалеко от границы с Хансадарром строят новую резиденцию владыки, вы же знали? И в результате что? Что?! – вдруг взвизгнул он, словно его ткнули иглой в зад. – Оползни, просадки, карсты! Вдобавок сушь! И-и-и что ещё?

Резко, развернувшись, Найло заложил руки за спину, сильно ссутулился, забегал туда-сюда.

– Вода, которой перекрыли путь оттуда, нашла себе другие дороги – а что должно было остановить её, хотел бы я знать? Вы не слыхали, в Урреке не случалось полноводья? В Зармидасе? Они там должны были полной пастью черпать вашу воду, о, ведь они продавали её вам, продавали, да? Скажите мне, что они ещё и нажились на этом, иначе я буду разочарован!

Эльфы переглядывались. Один лишь Теландон смотрел на Найло сумрачно-невозмутимо и, дождавшись, когда тот умолкнет, разлепил губы, вытолкнув из себя скупое:

– Где. Наша. Вода.

Йеруш слегка стушевался, его голова дёрнулась вправо, словно пыталась спрыгнуть с шеи и укатиться от неудобного вопроса. Дёрнулась раз, другой, и тут же взлетели вверх длинные худые руки, словно ощипанные птичьи крылья. Одна сломалась в локте, указывая вниз и вбок, и Найло с восторгом сопроводил это движение единственным словом:

– Ушла!

Вторая его рука изогнулась наподобие знака ꜠, означающего звук «зэ».

– Осталась и уплотнилась. Изменилась!

Донкернасцы по-прежнему стояли и смотрели на Найло, и взгляды их говорили: «Мы ждём пояснений. Мы уже почти устали их ждать».

– Да что с вами не так?! – взорвался Йеруш. – Ваша вода ушла, топ-топ, плюх-плюх, её пути под землёй перекрыли, она пробила себе новые, в Уррек и Зармидас! Плюх-плюх, вы понимаете? Или мне лицом изобразить, как вода течёт в Уррек?

Долгий, с присвистом вдох Тариса Шабера и то, как сжимались в кулаки его пальцы, заставили бы заткнуться кого угодно, только не Йеруша Найло. Остальные эльфы, судя по выражению лиц, всерьёз пытались поджечь его взглядами, Альма Охто поскрипывала зубами. Теландон смотрел на Йеруша, сложив руки на груди и чуть поджав губы. Было непонятно, собирается ли он остановить донкернасцев, если те примутся бить Найло.

Нетрудно было представить, как Теландон степенно удаляется, делая вид, что ничего не заметил, или даже сам подходит к куче-мале, чтобы разок-другой пнуть Йеруша пяткой.

– Вода, которая не утекла, изменилась, ну! Она сделалась кристаллами, солями, слизью, быть может, живой, о, если бы живой, какой восторг! – Найло хлопнул себя ладонями по бёдрам. – Она перестала быть просто водой, потому её не чувствуют маги и драконы. Точнее, они могли бы, но не понимают, куда смотреть. Они же не рассматривают, к примеру, вас, как источник воды, правда? Или рассматривают? Вы не проверяли, слышащий воду может напиться из эльфа?

– Что. Можно. Сделать.

Ровный голос Теландона прохладной ладонью лёг на макушки закипающих эльфов. Прекратился скрип зубов, сжимание кулаков, сверкание разноцветных глаз. Найло замер с открытым ртом, глядя на верховного мага с буйным, детским восторгом.

– Вы хотите что-то с этим сделать? Вы сумасшедший. Я в восторге. Можно я останусь тут навсегда? Или хотя бы на месяц?

«Нет!» – хором возопили лица эльфов, и распахнутые в ужасе глаза умоляюще уставились на Теландона, а тот не колебался ни мгновения:

– Если. Здесь будет. Вода.

– О-о-о! – Йеруш Найло вцепился двумя руками в свои волосы и забегал кругами, глядя под ноги.

Такому эльфу как он подошли бы жёсткие волосы какого-нибудь дикого цвета – да, жёсткие, неуправляемые и непременно стоящие дыбом, но на буйной голове Найло росли самые обычные волосы – мягкие, блестящие, тёмно-русые. Оттого сейчас, когда он нервически перепахивал пальцами эту копну, её было очень жаль, словно Йеруш трепал маленькую, ни в чём не виноватую зверушку.

– Как это сделать, спрашивается? Прекрасный вопрос, чудесный, я бы никогда такой не задал, а ведь только его и стоит задавать! Мне нужна будет полная карта точек выхода – раз. Мне нужно будет найти новые выходы – это два. Потребуется притащить кого-нибудь под землю и бросить там, чтобы он составил карты, карты оползней, карты месторождения живой слизи, еще какие-нибудь карты. Я люблю карты, их будет много в этой истории, вы следите за моей мыслью? Но как разрушить структуру связей, вот о чём я вас спрошу! Не шутка – выпарить воду из слизи, или же шутка? А из кристаллов? Нужно всё там взорвать к ёрпыльной матери, чтобы они перестали строить, перестали, но кто может им велеть перестать? Что вы на меня так смотрите, хотел бы я знать?

– Подготовьте перечень. Всего, что потребуется. Передайте Альме.

Теландон медленно, словно неумолимый рок, подошёл к Йерушу, и тот как-то съёжился, оставил в покое свои волосы, руки рухнули и повисли вдоль боков, лицо вмиг осунулось, черты заострились, аккуратный тонкий нос стал ещё больше похож на клюв. Найло в этот миг выглядел уже не безумной птицей, а заигравшимся птенцом.

– Весьма. Ожидаем.

С этими словами верховный маг донкернасского домена проследовал мимо Йеруша к двери. За ним потянулись остальные эльфы. Каждый искоса бросал на Йеруша взгляд – досадливый, злорадный, сердитый или какой-нибудь ещё, однако Найло этого, кажется, вовсе не замечал. Он как будто вообще не услышал последних слов Теландона – на лице гидролога отражалась бешеная работа мысли и такой азарт, что можно было не сомневаться: если воду можно вернуть в донкернасский домен, то этот неуёмный эльф её из-под земли достанет.

В прямом смысле слова, разумеется.

Первый месяц сезона горького мёда

Илидор услыхал имя Йеруша Найло задолго до того, как увидел его впервые, и это само по себе было необычно.

В Донкернас то и дело приезжали учёные или маги – нечасто, но регулярно, примерно раз в полгода. Одни прибывали по приглашению Теландона, другие – по собственной инициативе, для постоянной работы в Донкернасе или сезонного исследования, связанного с драконами.

Или не с драконами, а с деревьями мельроки, скажем. Или не с самими драконами, а с ядами, которые те могут производить, или со сном, в который они могут погружать других. В прошлом году, например, в замке всю зиму прожила группа сомнологов из Зармидаса – они искали подтверждения своей теории о том, что управляемые сновидения могут пробуждать в эльфах латентные магические способности. Сомнологи употребляли в пищу только печёные и сушёные растения, носили на головах обручи с проволочными завитушками, «чтобы улавливать зимние магические колебания», встречали рассвет песнями и очень надоели за зиму не только снящим ужас драконам, но и всем вообще, включая стены Донкернаса.