– Марк не дурак. Он не станет встречаться с Фабием. Или ты думаешь, на Петре всего одна дорога и один-единственный купол, где заклятые враги непременно столкнутся нос к носу?

– Я знаю, с ним что-то случилось! – заявила Лери. – Причастен к этому сосланный Фабий или нет, но Марк попал в беду.

И она вышла из будущей спаленки (сказать “стремительно” было нельзя, учитывая ее положение).

Друз прошелся по пустой комнате, посмотрел на детскую кроватку, качнул ее. Потом активировал свой комбраслет.

– Центральный банк, – отозвался механический голос. – Код доступа идентифицирован.

– Говорит Луций Ливий Друз. Мне нужно в жетонах полмиллиона кредитов. Срочно. Подготовьте. Я прибуду к вам через час.

Люс прилетел на Петру, полный радужных надежд. Рабский ошейник снят, все болячки залечены, на счету – три тысячи кредитов. Бывшему рабу эта сумма казалась воистину фантастической. В рюкзачке – набор самого необходимого, плюс вещи, прежде совершенно недоступные – новенький костюм, набор белых рубашек, наладонник; в кармане – электронная карта, на руке – комбраслет. Правда, чтобы связываться с другими планетами, нужна специальная вставка. Но на Петре можно говорить с кем угодно. Только Люсу не с кем было говорить по ком-связи на Петре. Но друзья появятся – он был уверен.

А пока мобиль-автомат мчал его к Сердцу Петры, и Люс предвкушал, как сегодня вечером (уже!) он снимет номер в отеле (он теперь знал, что такое отель) непременно со стационарным выходом в галанет, и нырнет в сеть, как в теплую воду пруда. Завтра утром не прозвучит противный окрик в ушах, никто не будет сдергивать его с нар, гнать из барака, кормить горелой кашей – никто никогда! Люс свободен! Свободен! Люс трепетал, предвкушая. Сердце радостно билось, губы сами собой расползались в улыбке.

Ура! Вперед! Люс бормотал что-то невнятное, кажется, это были стихи, его собственные стихи, свободный человек обязан сочинять стихи, иначе он задохнется от восторга. Стихи свои Люс тут же забывал, не в силах запомнить ни строчки.

А вот и купол столицы – такой огромный, что под ним укрыт настоящий город. Нет, не город – рай!

Красная дорога не прервалась за шлюзом, а повлекла мобиль дальше – по прямой магистрали в глубь прекрасного города. Внутри купола мобиль автоматически сбросил скорость.

Нехотя проплыла святящимся пунктиром цифра “1”, и они въехали в первый район. По бокам дороги тянулся узкий тротуар, дома, покрытые светящейся краской, перемигивались веселыми огнями, на окнах, в большинстве своем переведенных в непрозрачный режим, сверкали рекламные голограммы. Все было пестро, броско, ярко. Внутри купола освещение всегда искусственное. Люс прибыл в столицу вечером, и сейчас купол изнутри казался черным, зато повсюду горели разноцветные огоньки.

Люс открыл фонарь мобиля, и внутрь ворвался шум большого и тесного поселения. Отовсюду несся шум работающих механизмов, голоса людей, звучала музыка. Люс подпрыгивал на сидении и вертел головой, не зная, где остановиться, что выбрать. Тротуары были запружены народом, женщины и мужчины в пестрой одежде легко, по-летнему одетые (внутри купола всегда было тепло). Люс еще не мог выделить в этом потоке чьих-то лиц, – все до одного казались ему прекрасными. Внезапно он увидел перед собой огромную вывеску “Отель”. Название не успел прочесть – да и не все ли равно, как называлась гостиница. Люс велел мобилю свернуть на стоянку. Машина нырнула в широкий, освещенный красными лампочками туннель и остановилась. Люс выбрался наружу. Какой-то парень облокотился на свой мобиль и задумчиво рассматривал данные на своем наладоннике.

– Извините, – сказал Люс. – Как пройти в отель? Это ведь гараж. А мне надо наверх. Мне нужен номер.

Парень поднял голову. У него были красные волосы и выкрашенная синим половина лица.

– Привет, – незнакомец растянул в улыбке накрашенный черным рот. – Ты без опеки?

– Что? – не понял Люс.

– Ну, без ошейника? – уточнил петриец и тронул свою шею.

– Конечно! – с гордостью заявил Люс. – Я был рабом на Ко… Вер-ри-а, – соврал он, поскольку велено ему было Колесницу не упоминать, а всем говорить, что выкуплен родней с колонии Вер-ри-а, что в принципе не было редкостью. А вот бегство с Колесницы Фаэтона считалось делом почти невозможным.

– Так ты освобожден и прибыл к нам? – петриец оживился.

– Ну да!

– И у тебя есть патрон?

– Что? Ах, ну да, да. Манлии. Мой патрон – один из Манлиев. А я – его клиент. Но Манлии на Лации. Они дали мне три тысячи кредитов и обещали присылать еще тысячу каждый год.

– Как я рад! – петриец кинулся жать руку Люсу. – Меня зовут Турн.

– Я – Люс. И я тоже рад. – Люс в радостном порыве обнял Турна.

– Идем, покажу тебе отель, парень. Тебе здесь понравится. Это замечательный отель. Просто супер.

– И выход в галанет есть? В номере? – осторожно спросил Люс, еще не веря своему счастью.

– Конечно! О чем речь!

Они миновали какой-то коридор, поднялись на лифте и очутились в небольшом холле. Здесь было светло, вкусно пахло, росли в кадках настоящие пальмы, и над головой сверкал лазурью потолок, имитируя небо. За оранжевой стойкой возвышался портье, одетый во все белое. Лицо у портье было золотистого оттенка – обычно такая кожа бывает у людей, долго живущих в купольных городах Петры.

– Это мой друг Люс, и он прибыл с Вер-ри-а, – объявил Турн. – У него три тысячи кредитов на счету.

– Очень рады вас видеть, уважаемый Люс! – человек за стойкой улыбнулся так, будто всю жизнь мечтал встретиться с новым постояльцем.

“Уважаемый Люс!” – при этих словах рот нового жителя Петры сам собой расплылся в улыбке: никто так к нему прежде не обращался.

– Я хочу снять номер в вашей замечательной гостинице, – дрожащим голосом объявил бывший раб. Больше всего на свете в эту минуту он боялся, что ему откажут.

– Конечно, уважаемый Люс, – кивнул портье. – Желаете номер с ванной?

– А можно?

– Конечно. В чем проблема?!

– И с постоянным выходом в галанет? – Люс отер ладонью пот со лба. Он весь дрожал. Вот оно – счастье!

– Разумеется. Но только оплата за десять дней вперед.

Тут Люс испугался. Хватит ли у него кредитов, чтобы оплатить такой шикарный номер на столько дней? Он весьма смутно представлял расценки Петры. Впрочем, как и любые другие расценки. На Колеснице он никогда ни за что не платил. А все дни, что ему довелось пробыть на Лации, он жил в больнице, где его обследовали, лечили, и где его посетил один из Манлиев, осчастливив известием, что отныне Люс стал клиентом патрицианского рода. Обязанность клиента – чтить патрона и верно служить ему, а патрон будут отныне опекать Люса, где бы тот ни находился. А находиться вольноотпущенник должен на Петре.

– И сколько это будет стоить – за десять дней? – выдавил Люс.

– Два кредита в день, значит, за десять суток – двадцать, – отвечал портье.

– Двадцать? И только?! Тогда я заплачу за месяц вперед! – расхрабрился бывший раб.

– Это совсем не обязательно, – вмешался Турн. – К чему за месяц…

– Я хочу за месяц! Да, да, за целый месяц! Вот! – Люс протянул свою карточку портье. – Прошу.

Портье посмотрел на карточку, потому почему-то на Турна и сказал:

– Тогда уж оплатите и завтраки с ужинами. У нас шведский стол.

– Какой? – не понял Люс.

– Шведский. Вы можете брать еды, сколько захотите. Только выносить нельзя. За месяц тридцать кредитов. Завтрак длится час, ужин – два часа.

– Ужины и завтраки? Каждый день? – Новый постоялец не верил своему счастью. – Хорошо, плачу!

Портье вернул ему кредитку вместе с пластиковым ключом от номера.

– Через час уже начнется ужин. Мы ждем вас, уважаемый Люс. Ключ послужит вам пропуском в зал.

– Идем, приятель, я покажу, где твой номер, – Турн подхватил Люса под локоть и повлек к лифту.

У нового обитателя Петры подгибались ноги.