– Значит, у нас не будет ни выпивки, ни закуски? – Красавица презрительно скривила губы. – Как же так? А веселье? – Она оглядела друзей. – Он обещал нам веселье и надул, как последняя скотина.

– Он такой, – усмехнулся Понтий, отворачиваясь от девицы. – Не надо было связываться с этим дурачком.

Александр вдруг расплакался, как ребёнок. Обиднее всего, что именно прыщавый его презирает. Береника – пусть, ей можно. Но прыщавый!

– Пошли отсюда. Тут скучно. – Береника поднялась. Движения её были плавны и медлительны.

Александр попытался обнять её, но получил ощутимый удар в челюсть и отшатнулся. Удивительно, но никто за Беренику не заступился. Впрочем, удар её маленького кулачка был очень даже весомым.

Серторий послушно шагнул к двери первым.

– Постойте! Постойте! – Александр тоже кинулся к дверям, перекрывая выход. – Я знаю, где можно повеселиться. Здесь действительно ничего не получится. А вот если отправиться на Палатин…

– У тебя есть пропуск на Палатин? – Береника удивилась. Или сделала вид, что удивилась.

– Ну да, конечно. И там на кухне…

– Что ж ты молчал! Разумеется, пошли! – согласилась Береника. – Я давно мечтаю пообедать во дворце. – И, ухватив Александра за руку, потащила к выходу.

Александр уверился в своей значимости. Приосанился. Они уже спустились в атрий, когда будто из-под земли перед ними возникла Сервилия.

– Куда? – только и спросила она, сверля Беренику взглядом.

– Мы идём веселиться! – отвечала красавица и выдохнула в лицо Сервилии струйку дыма. – А тебя не берём. Ты своё отвеселилась, увы.

– Тит! – крикнула Сервилия строго, вызывая из привратницкой здоровяка в шёлковых шароварах.

Но тот замешкался – то ли ему надоели каждодневные склоки в доме, то ли нюхнул лишку травки, подсунутой Александром. Но только в атрий Тит не вышел.

Александр глянул на Сервилию, даже хотел что-то сказать, даже рот открыл, но Береника властно дёрнула его за руку и не менее властно шепнула:

– Бежим.

– Погоди… Ну погоди… – Он сделал вялую попытку вырваться. Он хотел оправдаться перед матерью. Он был ещё недостаточно дерзок.

– Бежим! – повторила Береника ещё более требовательно и хохотнула, довольная забавой.

Противиться было невозможно. Александр всегда повиновался. Прежде – Сервилии. Но сегодня им повелевала Береника. Она уже вытащила беспомощную добычу на улицу, и вся компания вывалилась следом. Он чувствовал, что поступает как-то не так, и мать ему этого не простит, никогда не простит. Но не мог противиться этому властному: «Бежим!» И он бежал, хотя знал, что придётся вернуться.

Стемнело, на улицах зажглись огни.

У ворот Палатина преторианец остановил их. И хотя Александр правильно назвал пароль, пропускать не спешил.

– И куда ж вы направляетесь всей компанией? – поинтересовался гвардеец.

– К Августу! Мы приглашены! – нагло заявила Береника.

Александр невольно попятился, испугавшись. Но Береника крепко держала его за руку. Пришлось остановиться. Он весь дрожал.

– Я таких распоряжений не получал. Сейчас проверим. – Гвардеец снял телефонную трубку и вызвал покои императора. Александр вновь дёрнулся.

– Спокойно! – прошипела Береника.

– Сколько их? Шестеро. Да, вместе с Александром… Три женщины и трое мужчин. Имена?.. Как тебя звать? – спросил гвардеец у дерзкой красавицы.

– Береника… – Её имя никому ничего не могло сказать, и потому она всегда называлась подлинным именем. – Пропустить?.. – переспросил гвардеец.

Что ж, за последние пять лет он и не к такому привык во дворце. А тут почти что невинное: племянник пригласил к себе в гости дядюшку. Семейный обед, можно сказать. Ну тащатся следом какие-то подозрительные личности. Так этому давно не удивляются.

И их впустили. Каждому на тунику прикололи специальный пропуск. Гвардеец вёл их по коридорам. Береника что-то шепнула преторианцу, и тот повернул назад. Серторий сразу же после этого исчез, потом куда-то делись подружки-уродинки. Понтий ещё шёл за Береникой и Александром, но все больше отставал.

– Я ж говорил – получится! – бормотал Александр, клацая зубами.

– Чего ты испугался, трусишка? – засмеялась Береника. – Чего ты вообще все время боишься? А? Да ты весь дрожишь! Чего ты боишься?

– Я… ничего… – Он продолжал дрожать.

Береника и сама догадалась.

– На кухню, – приказала требовательно.

Здесь были конфискованы три бутылки вина, пирог с птицей и кругляк колбасы.

Остановились в переходе и пили вино, передавая друг другу бутылку. Страх Александра истаивал с каждым глотком. Дрожь сменилась смехом. Рядом, в нише, какая-то мраморная статуя равнодушно наблюдала, как Береника ласкает юношу, как мимолётно касается его губ и ускользает. Александр пытался ответить на её поцелуй, но почему-то не получалось. Береника толкнула ближайшую дверь, и дверь открылась. Судя по всему, это была какая-то кладовая – они сразу рухнули в ворох ткани. Он не видел ничего в темноте, но на ощупь эту ткань было не спутать ни с какой другой.

– Кладовая пурпура, – дошло вдруг до Александра.

– Ну и что? – расхохоталась Береника. – Отлично ужинать, сидя на пурпуре.

Он попытался в темноте задрать её тунику. И получил по зубам.

– Почему? – спросил он жалобно.

– Потому.

Нелепый ответ.

– Ну пожалуйста, – Он надеялся, что она уступит. Как он сам уступил ей, когда она волокла его из дома. Она должна согласиться. Но Александр ошибся – Береника была непреклонна. Она ела пирог и на все просьбы отвечала: «Нет».

И хохотала. Знала, что этим «нет» он не посмеет пренебречь.

Потом вскочила, размотала рулон ткани, обрядилась в пурпур, как Августа.

– И ты давай! Давай, наряжайся!

И он повиновался. Они носились по галереям Палатина, выкрикивая: «Славься, император! Идущие на смерть приветствуют тебя!» И хохотали. Почему-то им казалось смешным, обрядившись в пурпур, орать приветствие гладиаторов. Преторианцы узнавали Александра и не останавливали весельчаков.

– А где остальные? – дивился юноша.

– Зачем нам остальные?! – хохотала Береника.

И вдруг огромный змей выскользнул из отверстия под потолком, метнулся молнией, обвился вокруг их тел и слепил в одно. Пленники не могли даже пошевелиться. Дышали, и то с трудом. Её лицо плотно прижималось к его груди – ему нос и рот залепили пурпурные складки. Огромная голова змея приблизилась к пленникам вплотную, вертикальный зрачок несколько секунд вглядывался в остановившиеся, оледеневшие от ужаса глаза Александра.

– Уходите. – Змей опустил их на пол.

Кольца разжались. Береника схватилась за горло, судорожно глотнула воздух. Александр брезгливо стряхивал пурпурные тряпки – они были мокрыми: он обмочился.

– Вон из дворца! Сейчас же! – прошипел змей.

Александр на четвереньках пополз по коридору. Береника, придя в себя, довольно долго разглядывала змея. Потом поднялась. Пошатываясь, двинулась по коридору. И уже в переходе, когда змей не видел её, сделала неприличный жест. И в ярости плюнула на пол.

Из ближайшей двери выскользнул Серторий.

– Все, как я думал, – сказал он. – План у меня.

Береника кивнула:

– Теперь уходим.

– А где Александр?

– Он тебе нужен?

– Нет, но…

– Мне он не нужен.

Она двинулась к выходу. И Серторий послушно побежал следом. Возле ближайшей ниши их ждали две подружки-уродинки и Понтий.

Кассий Лентул вновь позвонил вигилам. Он звонил ещё утром, а потом днём, но ответа не получил. Его дочь исчезла – и все. Когда он вновь услышал: «К сожалению, мы не имеем о вашей дочери Маргарите Руфине никаких сведений», Кассий понял, что случилось самое худшее. Девочка попала к исполнителям. Теперь не было никакой надежды. Свою добычу исполнители никогда не выпускают из лап. Кажется, был один случай, когда сам император отбил у «траурников» девчонку. Но тогда исполнители совершенно обнаглели и на глазах у десятков свидетелей запихали девушку в чёрное авто. Тех наглецов, говорят, даже судили и отправили в карцер. Но после этого девчонки стали пропадать по ночам. И никто никогда ничего не видит. Нет ни улик, ни свидетелей. Тела иногда находят, но чаще – нет. Его девочки наверняка уже нет в живых.