Микрофоны, вмонтированные в гермошлем, улавливали самый слабый звук, так что Марк издалека услышал шаги.

Корвин затаился, ожидая, когда преследователь приблизится. Но тот не торопился: едва Марк замер, как смолкли все остальные звуки. Человек выжидал…

Марк развернулся и понесся назад.

– Не двигаться! Бросить оружие! – взорвался крик в шлемофоне.

Человек, выскочивший из-за поворота, целился ему в грудь из парализатора. Пришлось остановиться и поднять руки. Охранник подошел, он был выше Марка на полголовы, и ступал он теперь так, что металлический пол громыхал под его башмаками.

Охранник протянул руку, чтобы отстегнуть кобуру с бластером, и тут же отлетел в сторону, впечатался в переборку ячейки и с треском ее проломил. Серый прах хлынул сверху на упавшего парня. Марк подскочил и ударил ногой в тяжелом ботинке в живот. Еще добавил. Парень лежал неподвижно. Он был в таком же сером костюме, как и Марк, на лице – защитная маска. Марк обмотал его руки и ноги молекулярной нитью, прежде чем парень пришел в себя. Когда тот дернулся и безуспешно попытался встать, Марк вытащил бластер и прижал ствол ко лбу нападавшего:

– Кто ты? Что тебе нужно?

– Этот сектор под запретом.

– Кто тебя послал?

– Я услышал сирену. Сегодня я слежу за безопасностью в куполе.

– Ты знаешь, кто я?

– Префект Корвин.

– И ты вздумал мне угрожать?!

– Это – запретная зона. Вы убьете всех нас.

– Почему?

Вопрос обескуражил парня:

– Не знаю, что здесь такое. Но люди умирают в этих коридорах через несколько часов. Это – запретная зона, – повторил охранник.

– С каких пор?

– Со времени взрыва Второго поселка.

– С какого времени сюда никто не ходит?

– Точно не знаю. Знаю – запрещено.

Марк выпрямился и шагнул назад в коридор. Здесь его ждали еще двое. Зрачок бластера уставился ему в грудь. За спинами здоровенных охранников в защитных комбинезонах стоял староста Краб:

– Префект Корвин, вы подвергли обитателей купола смертельной опасности лишь из-за своего упрямства. Немедленно покиньте запретную зону.

– Там лежит ваш приятель! – Корвин небрежно кивнул в сторону разгромленной жилой ячейки.

– Не беспокойтесь, мы позаботимся об охраннике, – заверил Краб. – Вы обещали мне не идти против наших порядков, а вместо этого…

– Я собираю информацию, и вы не имеете права мне мешать!

– Не ценой наших жизней, префект! – Голос старосты сорвался на визг.

– Но там нет никакого излу…

– Молчать! – В этом вопле Краба был не только приказ, но и отчаяние. И мольба.

Корвина вывели, почти выволокли из внешнего круга и провели в специально оборудованный бокс, здесь на него сначала обрушились потоки мерзкой серой пены, похожей на ту, что текла из крана, потом охранники приказали снять защитный скафандр, шлем и ботинки и все бросить в титановый ящик. Его спутники проделали то же самое. После чего всем выдали белье и обработанные вонючим составом комбинезоны.

Как бы случайно, в конце концов в боксе остались только Корвин и староста.

– Вы можете объяснить, что там произошло, в этих коридорах внешнего круга? – спросил Марк.

– Нет, – отрезал староста. – Этого никто не знает. И вы не узнаете. Оставьте все как есть.

– Я должен во всем разобраться.

– Вы нас убьете. Всех. Мы выработали правила поведения, которые позволяют нам жить. Вы их пытаетесь разрушить. Но я этого не допущу.

– Если судить по тому, что я увидел, во внешнем кольце минуло как минимум лет пятьдесят, в то время как во внутреннем – только три года. Так?

– Возможно… – уклончиво ответил Краб. – Идите спать. И без сопровождения охраны не ходите по базе.

Когда Марк вышел из бокса, то заметил, что один из парней принялся вставлять новый замок в дверь внешнего круга.

Нельзя сказать, чтобы вылазка удалась. Шум Марк устроил и отвлек внимание, а вот образец ткани из внешнего круга добыть не сумел. У него в багаже среди прочей клади имелся отличный прибор, способный дать ответ на многие вопросы, например: сколько лет обломку или лоскутку.

Корвин предполагал, что по каким-то причинам время во внешнем круге купола течет быстрее, чем во внутреннем. Гораздо быстрее. Ни о чем подобном прежде не слышали ни в техноцентре Норика, ни в их ведомстве. Префект техноцентра утверждал, что термин «хронобомба» условный, но Марк, похоже, только что видел собственными глазами результаты действия настоящей хронобомбы, адской машины, которая может сжигать время, как сжигают дрова или нефть.

Однако все же ночной рейд стоило считать успешным: когда Корвин вернулся в свою каюту, у кровати стоял небольшой контейнер. Марк открыл его с помощью условного кода, записанного в комбраслете. Внутри лежал гермошлем старосты с красным кружком на макушке. Их пропуск на вход и выход из купола.

«Орк! Я забыл еще про одну странность! – Марк захлопнул контейнер. – Староста Краб выглядит неважно, как и все в этом поселке. Но на вид ему пятьдесят, не больше, а на самом деле – шестьдесят пять. Остальные кажутся стариками уже в тридцать. Вот это действительно странно! Неужели тета-излучение молодит его, в то время как всех других старит?»

Ночью Марку снились уроки по ядерной физике. Он пытался нарисовать схему урановой бомбы. Он знал, как должна выглядеть конструкция, но не мог почему-то начертить отдельные узлы. Рука дрожала, линии выходили кривыми.

– Плохо, Марк, плохо, – повторяла учительница, склоняясь к его плечу. – Все зависит от технологии, от точности изготовления каждой части. Иначе ты не получишь нужной мощности взрыва…

– Может быть, мне не нужна цепная реакция? – пожал плечами Марк.

Корвин проснулся тяжело дыша и глядя широко распахнутыми глазами в темноту.

Друз был прав, а префект Норика ошибался. Хронобомбу можно взорвать на планете.

Обитатели купола питались все вместе в небольшой и тесной столовой на втором уровне. Когда Марк явился в столовую утром, все население маленькой колонии было в сборе. Староста Краб, его жена и дети сидели за отдельным столиком, остальные – за большим, стоящим буквой «П». С краю заняли места восемь здоровенных парней. Одного, с перевязанной головой, Марк узнал по повязке. Эти парни были все будто на одно лицо. Такими схожими бывают клоны. Но эти не были клонами, их уравнял купол. И опять никто не пытался заговорить с новичками, ни одного вопроса или просто приветствия не прозвучало.

Сулла и Эмилий Павел пришли в столовую на минуту раньше, чем Корвин. Реджер явился одновременно с Марком. Корвин обменялся рукопожатиями со всеми, всякий раз касаясь своим комбраслетом браслета подчиненных и скачивая информацию.

– Чем они тут кормят? – Марк с сомнением посмотрел на бурду в желтом, неизвестно из чего сделанном стаканчике.

– Ничего не ешьте… – шепнул Реджер так, что со стороны могло показаться, что он улыбнулся всем и сказал: «Привет!»

– В чем дело?

– Не пейте! – снова мило улыбнулся Реджер.

– «Мы должны мыться утром и вечером, утром и вечером с ног до головы, с головы до ног», – бубнили сидящие рядом с ними колонисты, как молитву перед обедом. – «Мыться нужно каждый раз после посещения нежилых помещений…» – молитва, судя по всему, была не такой уж краткой.

– А вы приняли душ? – спросил Корвин. – Тем, кто пренебрег инструкциями, придется срочно помыться. – Он размешал кашу в миске. И ложка, и миска были титановыми. А каша… На нее лучше было не смотреть.

– Думаю, они готовят пищу с добавкой той серой пены, что у них течет из кранов, – предположил Сулла. – Моются не только снаружи, но и изнутри. Надо полагать, на вкус все отвратно. Одно радует: староста ест ту же самую бурду, что и мы. Просто ему подносят первому. Так что, если он отравится, у нас будет шанс спастись и успеть выблевать завтрак ради спасения жизни.

– Сделаем вид, что мы едим и пьем! – продолжал фальшиво улыбаться Реджер. – У нас есть пищевые таблетки и вода в бутылях.