Фаннур Гриф стоял в центре площадки и озирался. Его лицо было абсолютно спокойно, точно шаари просто вышел на прогулку. Дайна не сводила с него глаз. Лакиши со стонами и мычанием расползались кто куда, забыв, что они элита Вооруженных сил Таглианы.

«А сейчас он меня прикончит… У всех на глазах».

Повернувшись к наемнице, Фаннур Гриф включил светомаскировку и исчез. Он сделался практически прозрачным, и его движения можно было отследить лишь по незначительным колебаниям контуров тела, где свет слегка преломлялся. По толпе «зеленых» прошел ропот страха. Сейчас солдаты видели перед собой того самого шаари — страшное существо из мрачных легенд. Гриф шагнул в сторону неподвижно стоящей Дайны и остановился только, когда приблизился к ней вплотную. В тот же миг «призрак» убрал светомаскировку.

— Как… ты это делаешь?

— Что именно? — поинтересовался Фаннур, словно ничего не произошло. Он забрал у нее накидку.

— Ну… все это. — Лиш растерянно развела руками, потом указала на лакишей, которых другие солдаты пытались привести в чувство.

— Подготовка, — пожал плечами Гриф.

— А твоя невидимость?

— В наши тела внедрены саморегулируемые колонии нанитов, которые и отвечают за светомаскировку, создавая особое поле. Мы активируем их мысленным усилием.

Наемница уже вполне оправилась от шока, ей определенно не мешало бы напомнить себе, что и она профессионал и что родилась не вчера и успела повидать на просторах Галактики немало всякого — в том числе «чудес», объяснить которые до сих пор не могла. Конечно, не такого, но… в общем, пора перестать строить из себя школьницу. Впрочем, подозревала Дайна, Фаннур заметил ее бледность — и это скверно. Надо было надеть шлем, так гораздо спокойнее.

Шаари разглядывал ее до тех пор, пока щеки охотницы не залило красным. Кровь бросилась ей в голову.

— Ладно. Спасибо за демонстрацию… Но… может, теперь покажешь помедленнее? Дадим «зеленым» еще несколько уроков рукопашного боя дополнительно к моим?

Шаари оглянулся через плечо. Таглианские штурмовики ждали приказа своей мамочки.

— Что ж, я, кажется, никуда не тороплюсь, — сказал «призрак», — если твоим людям интересно…

— Им будет интересно то, на что я укажу. — Дайна Лиш выступила вперед, выпятила грудь и сцепила руки за спиной. — Чего встали? Стройся!

Резкий окрик вернул бедолаг в действительность, и уже через секунду рота замерла в двух шеренгах. В строю были даже те, кто только что пришел в сознание после знакомства с ювелирной техникой «призрака».

— Теперь немного теории, — сказала наемница. — Вы ведь хотите знать, что здесь только что было?

Штурмовики молчали — и их молчание было весьма красноречивым. Фаннур Гриф, стоящий за спиной охотницы, слегка улыбнулся.

— Хорошо. Тогда добровольцы для демонстрации — шаг вперед!

Таковых оказалось не меньше половины, пришлось выбирать.

Зендрис набросила на голое тело длинную шелковую мантию и прошла через мрак большой комнаты, больше похожей на тронный зал. Ей требовалось срочно чего-нибудь выпить — в горле было сухо, как в пустыне. Странная реакция на секс с существом, которое она научилась ненавидеть. Шогг был когда-то хорошим любовников. Когда-то… Двести лет назад… Даже для дэррна — это срок, верно? Думая о том, как все начиналось, Зендрис чувствовала раздражение и злость. Она могла бы давно бросить Шогга и найти себе другого, но до сих пор не сделала ни шага в этом направлении. Зендрис не могла сказать, в чем причина. Может, она стала слишком стара и, как все старики, не любит менять сложившихся привычек? Ну не бояться же ей Шогга, в конце концов!..

Дэррнка ступала по коврам, устилавшим пол, и прислушивалась к звукам в зале. На большой кровати, стоявшей на возвышении, спал Спикер. Его дыхание во сне напоминало шипение пещерной змеи — этот звук Зендрис когда-то находила забавным, но не теперь. Ей казалось, она спит с грязным животным.

«Цитадель пропиталась безумием, мы уже не знаем, чего хотим и для чего существуем. Мы внушили себе, что пребывать в неге, копить богатства и получать удовольствия — единственное достойное занятие… Видели бы нас наши предки, те, которые дали нам возможность жить! Если бы они могли одним глазком заглянуть в будущее, то сразу бы отказались от борьбы. Наследие древней расы попало в руки аморальных бездельников…»

Зендрис отлично знала покои своего любовника, поэтому до столика с напитками добралась без труда. На столике стоял большой кувшин йошхада, самого лучшего и высокого ценимого напитка дэррнов, который они изготовляли исключительно для себя. Этот сорт не был крепким. Зендрис взяла кувшин и наполнила бокал. Чувствуя, как ее накидку колышет ток теплого воздуха из вентиляционного агрегата, встроенного в стену, дэррнка медленно выпила солидную порцию.

Ее мысли сбивались в кучу, затем снова разбегались кто куда. Требовалось сосредоточиться, но Зендрис не могла. Добравшись до кресла, она медленно погрузилась в него и откинула голову на спинку. Темнота и тишина успокаивали, и все равно, Архонт чувствовала пульсирующую тревогу. Все шло не так. Будущее не имело четких контуров. Зендрис представила себя плывущей на утлой лодчонке по мрачной подземной реке, которая несет ее к невидимому водопаду. В туннеле есть ответвления, обещающие спасение, но Зендрис не знает, какое выбрать, а, между тем, лодка движется и времени на размышления все меньше.

«Десятилетия прошли впустую».

Эту мысль словно кто-то высказал в ее голове громким четким голосом. И этот голос — Зендрис не удивилась — очень напоминал голос Глеша. Он как всегда прав. Впустую. Зендрис не завела потомства, положив свою жизнь не столько даже на алтарь политической карьеры, сколько на возможность погрузиться в безграничный гедонизм. Долгое время Зендрис не интересовало ничего, кроме удовольствий плоти. Были периоды в ее жизни, которые Архонт даже не помнила, они прошли как страшный сон.

«Могла бы иметь семью… но я бросила Глеша ради Шогга. Зачем?»

Прямые вопросы вызывали страх и раздражение. Вот и сегодня Зендрис легла с Шоггом, кажется, лишь для того, чтобы заглушить внутренние голоса, как-то вымести сожаление и боль от осознания собственной никчемности.

Сейчас Зендрис даже не помнила, чем таким прельстил ее Шогг, что в нем было такого, чтобы перевесить на чаше весом Архонта Глеша. Глеш по-настоящему ее любил. Возможно, любит до сих пор. О да, Зендрис хотелось в это верить… и одновременно она старалась отбросить подобную возможность как совершенно нелепую. Может быть, Зендрис с Глешем и не враги, но уже точно не друзья. В последних событиях она ясно дала понять, на чьей стороне. По всему выходило, что в будущем все будет только хуже.

И все-таки сегодня Архонт Глеш прислал ей сообщение по защищенному каналу. Он просил о тайной встрече, даже настаивал, что, по мнению Зендрис, было очевидной глупостью. Разве Глеш не знал, что Шогг тут же узнает обо всем? Знал — и рисковал.

Дэррнка наполнила бокал вторично и смаковала теперь йошхад по глотку. Алкоголь делал свое дело, разгоняя тревогу и замедляя бешеную скачку мыслей.

«Я ничего не сказала Шоггу. Почему?»

Глеш не может ничего не знать о заговоре, в этом уверены все Архонты. Он солгал, дав слово, что шаари ничего не замышляют, и теперь у Совета есть доказательства этого. Ваа Данг готов рассказать все, что знает Коллегии Представителей — под присягой. Но будет ли этого достаточно? Зендрис не была уверена. Или… Глеш не врал, пытаясь ввести в заблуждение Совет и выиграть время. Тогда все куда серьезнее, чем кажется, и раз «призраки» смогли сколотить заговор под самым носом у своего непосредственного хозяина, они по-настоящему опасны. Почему же Шогг медлит? Нет, Зендрис не понимала ход его мыслей. Какие еще ему нужны аргументы, чтобы начать действовать немедленно и раздавить бунт, пока он не перешел в активную фазу.