— Понял.

— Повторите, пожалуйста!

Выслушав Шталекера, Аскер удовлетворённо кивнул.

— Поговорив, вернитесь к бару, держитесь неподалёку. Может случиться, что вынуждены будем заняться Висбахом уже сегодня. Это — если наши подозрения подтвердятся. Гардеробщик в баре все тот же?

Шталекер кивнул.

— Очень хорошо. Он поможет. Я был в баре только раз. Помнится, телефон не в будке?

— На широких перилах возле гардероба, — сказал Шталекер.

Аскер встал.

— Со Шталекером буду я, — вдруг сказал Шуберт.

Аскер вопросительно поглядел на него.

— В бар не войду, — пояснил Шуберт. — А помощь моя, возможно, потребуется.

Аскер задумался.

— Хорошо, — сказал он. — Дело слишком серьёзное, чтобы можно было отказаться. Только — это риск для вас.

— На улице темно, хоть глаз выколи.

— Темно, — подтвердил Шталекер. — Луна взойдёт много позже.

Все встали.

— Выходим по одному, — сказал Аскер. — Сначала я, минуты через три — Отто, затем вы, товарищ Оскар… Кстати, имеется ли оружие?

Шуберт кивнул, Шталекер развёл руками.

— Не ношу, — сказал он. — Слишком опасно.

— У меня только один пистолет, — нерешительно проговорил Аскер.

Шуберт обернулся к механику.

— Придётся, Отто, зайти за пистолетом и вам. Знаете куда?

— Понятно, — сказал механик. — Но это далековато. Что, если выйду отсюда первым?

— Хорошо. — Аскер тронул его за плечо. — Отправляйтесь, товарищ Отто.

Шталекер вышел.

Попав из ярко освещённой комнаты на тёмную ночную улицу, он будто ослеп, шаркая подошвами, осторожно сошёл с крыльца на тротуар, нащупал рукой стену и двинулся вдоль неё. Послышались шаги. Обгоняя его, прошёл человек. Глаза Шталекера все ещё не освоились с темнотой. Прохожий же видел хорошо.

Это был сварщик Висбах. Погруженный в задумчивость, он едва обратил внимание на вышедшего из дома человека. Но, сделав десяток шагов, Висбах вдруг с острой отчётливостью почувствовал, что знает его.

Висбаху было известно о подозрениях, питаемых в гестапо к дружку Герберта Ланге. Что делает механик Шталекер в ночную пору так далеко от своего дома?

Вдали, на противоположной стороне улицы, неясно вырисовывалась громада разрушенного бомбой дома, Сварщик ускорил шаг, перешёл улицу и затаился за грудой битого кирпича. Вскоре Шталекер прошёл мимо него. Куда он идёт? И что это за дом, из которого он вышел?

Как бы в ответ на эти мысли, в конце улицы, у того самого дома, на тротуар легло световое пятно. Легло и погасло. Висбах понял: отворилась дверь, кто-то вошёл в дом или вышел из него. Да, вышел — Висбах увидел силуэт человека на тротуаре. Агент вновь пересёк улицу, выбрал удобное для наблюдения местечко — в подъезде какого-то здания, возле которого часть тротуара была освещена синим светом маскировочного фонаря. Шаги приближались. Мимо прошёл шофёр Губе! Значит, он и механик Шталекер были в одном доме. Быть может, они знакомы? Стоп! Ведь Губе здесь и живёт — Висбах видел как-то, что он выходил отсюда ранним утром, направляясь на завод. Странно, очень странно. Висбах уже хотел было покинуть свой наблюдательный пункт, но задержался: вновь послышались шаги. Мимо проследовал высокий пожилой человек в шляпе, низко надвинутой на лоб. Агент чуть не задохнулся от волнения. «Вот так попалась птичка», — прошептал он, прижавшись к холодной стене подъезда. Теперь он не сомневался, что эти три человека связаны между собой. Озадачило, что в их числе — шофёр директора завода. «Оказывается, и ты с ними заодно, — злорадно подумал агент. — А прикидывался таким тихоней!»

Прохожий удалялся. Вот смолкли его шаги. Висбах нервничал. Он последовал было за ним, но, передумав, отстал. Нельзя рисковать. Его могут заметить, и тогда все потеряно. Главное достигнуто: он, именно он обнаружил самого Шуберта и установил его связи. Следить же за ними

— дело других.

И Висбах медленно побрёл по тротуару. Надо было успокоиться, собраться с мыслями. На память пришли слова штандартенфюрера Больма, сказанные при одной из встреч: «Висбах, дайте мне подпольщиков, орудующих в городе, и я ничего для вас не пожалею. Обещаю крест, чин штурмфюрера, коттедж в горах».

Что ж, часа через полтора у него свидание с Больмом и Беккером. Вот он и преподнесёт им сюрприз!

Висбах разволновался. Он уже видел себя в мундире — значит, можно будет наконец покончить со страшной двойной жизнью, которую он ведёт столько лет. Видел уютный домик в лесу, на берегу озера, свой собственный дом! И он заторопился в бар — удача была так велика, что её следовало отметить.

Вот и бар. Висбах вошёл, оставил в гардеробе плащ и кепку, отыскал в зале свободный столик. Принесли пива. Он с удовольствием отхлебнул из кружки. Потом оглянулся — и удивлённо наморщил лоб. За соседним столиком сидел шофёр Генрих Губе.

Аскер, перехватив взгляд сварщика, приветливо приподнял кружку.

— Ваше здоровье, господин Висбах!

Агент, овладев собой, улыбнулся.

— Спасибо, — ответил он. — Как там ваш автомобиль?

— В порядке… Пересаживайтесь ко мне. Здесь удобнее, лучше виден зал.

Что ж, Висбах не прочь был поболтать с Губе. Сейчас это было даже любопытно. Он кивнул, подхватил свою кружку и перебрался к соседу.

Зал бара быстро заполнялся. Многим простым немцам давно надоели газеты и радио, в которых нудно варьировалась одна и та же тема — несуществующие победы германского оружия на Восточном фронте, набили оскомину фильмы, повторявшие радио и газеты. И свободное время они предпочитали проводить, в барах и кабачках, где можно было получить кружку суррогатного пива, встретить приятеля и посудачить вполголоса о новостях.

Аскер и Висбах мирно беседовали. Разговор вертелся вокруг работы сварщика и шофёрских дел Губе. В благодарность за ремонт машины Аскер угощал, Висбах охотно пил, охотно рассказывал о себе, создавая обстановку, в которой должен был разоткровенничаться и собеседник.

Аскер отвечал той же монетой, добросовестно пересказывая все то, что соответствовало его нынешнему облику, документам и профессии.

Затем разговор зашёл о поездке Кюмметца и Аскера в Освенцим.

— Как вела себя машина? — поинтересовался сварщик. — Надеюсь, все обстояло благополучно?

— В порядке! Вначале я, признаться, побаивался за раму, но обошлось. Она сейчас крепче, чем новая. Вы действительно большой мастер, господин Висбах.

— Ну-ну! — Сварщик казался смущённым. — Оставьте комплименты, я не девушка.

— Нет, я серьёзно. Все в один голос твердят: такого специалиста, как вы…

— Бросьте. Просто я не тороплюсь, когда работаю, вот и все. Я стараюсь, чтобы…

Он не договорил. Подошёл кельнер. Господина Висбаха вызывали к телефону.

Телефонный разговор был короткий, но он породил у агента новый прилив радостного волнения. Висбах повесил трубку, боясь верить в привалившее счастье.

«Сегодня поистине примечательный день», — подумал он, доставая платок и вытирая вспотевший лоб.

Висбах обернулся. Шофёр Губе сидел спиной к выходу и, равнодушный ко всему, ни о чем не подозревая, неторопливо тянул из кружки пиво. Висбах усмехнулся, поправил воротничок, двинулся к столику.

Планируя комбинацию, Аскер рассуждал так: побеседовав по телефону с «Хоманном», сварщик Висбах, если он агент контрразведки, обязательно будет стремиться тотчас же связаться со своими хозяевами, чтобы сообщить о такой важной новости, как прибытие в Остбург перебежчика — ведь свидание назначено на утро, времени остаётся мало. Сделать это Висбах может двумя способами — по телефону или при личной встрече с кем-нибудь из контрразведчиков.

Если бы Висбах стал звонить, разговор подслушал бы служитель гардероба. Но сварщик телефоном не воспользовался: Аскер, улучив момент, встретился взглядом с Дитрихом, и тот отрицательно качнул головой. Значит, остаётся второй вариант. Вывод: за Висбахом следует понаблюдать.