Гитлер чрезвычайно боялся этого, и он потребовал от штаба Фалькенхорста разработать минимальный вариант плана, который мог бы быть осуществлен в кратчайший срок, если англичане все-таки высадятся на западном побережье Норвегии в течение ближайших 2–3 недель. Этот экстренный вариант плана подготавливался не столь тщательно, как основной план: на это не было времени. План-минимум предусматривал высадку десантов лишь в Южной Норвегии с последующим продвижением высаженных войск на север по хорошо налаженным коммуникациям. Весь расчет строился на том, что англичане не будут продвигаться в глубь страны.

Перед командованием ВМС возник целый ряд сложных проблем, которые были решены при содействии военно-морского офицера связи в оперативной группе 21, возглавляемой Фалькенхорстом. Самыми важными задачами флота считались захват Нарвика и Осло.

Зимой 1939/40 года крейсер «Лютцов» ремонтировался на верфи в Данциге. Командование флота хотело использовать его в морских операциях весной 1940 года. Его командир, капитан 1 ранга Тиле, прилагал все силы к тому, чтобы быстрее вернуть корабль в строй. Предполагалось, что уже в феврале крейсер Прорвется в Северную Атлантику. Тиле ставил перед собой цель — захватить одну или несколько китобойных флотилий западных держав, которые вели промысел в Антарктике. Он рассчитывал одновременно получить и топливо с танкера, который должен был подойти из Арубы. Но выполнить этот план Тиле не удалось. Ему была поставлена другая задача: ближайшей целью «Лютцова» стали берега Норвегии. Акцию же против английского китобойного флота Тиле пришлось уступить капитану 1 ранга Людеру. Немцы захватили танкер и несколько китобойцев. Это позволило обеспечить потребности Германии в китовом жире в течение нескольких месяцев.

Крейсер «Лютцов» не пошел в 1940 году в рейдерское плавание по Атлантике. Вместо этого его командиру капитану 1 ранга Тиле было поручено возглавить часть морской операции против Норвегии — проникновение в Осло-фиорд и захват порта Осло. Эта часть операции наряду с ударами с моря по Нарвику и Тронхейму была наиболее важной, поскольку здесь военные цели смыкались с политическими.

Капитан 1 ранга Август Тиле был назначен командиром крейсера «Лютцов» 30 ноября 1930 года. В то время крейсер назывался «Дейчланд» и в списках германского флота числился «карманным линкором». Поскольку риск потери корабля в Норвежской операции был весьма велик, а Гитлер никак не хотел, чтобы корабль под названием «Дейчланд» потонул, «карманный линкор» был превращен в крейсер и переименован.

Боевая группа, предназначавшаяся для захвата Осло, включала кроме «Лютцова» легкий крейсер «Эмден», небольшое число торпедных катеров, минных тральщиков и сторожевых судов.

В конце марта, как только улучшились навигационные условия, «Лютцов» был переведен в Киль. Почти за неделю до начала наступления Тиле получил приказ немедленно перейти в Внльгельмсхафен для усиления группы ВМС, которой предстояло захватить Тронхейм. «Лютцов» должен был доставить в Тронхейм 400 солдат и офицеров из состава десанта. В дальнейшем Тиле разрешалось взять курс на Ян-Майен и выйти в рейд по Атлантике. В операции же против Осло вместо «Лютцова» командование флотом решило использовать тяжелый крейсер «Блюхер», который еще не вполне был готов к боевым действиям. Корабль был спущен на воду летом 1937 года и 20 сентября 1939 года включен в состав ВМС. 3 апреля командир «Блюхера» капитан I ранга Вольдаг доложил командованию, что корабль готов к выполнению боевых заданий.

Между тем 30 марта контр-адмиралу Оскару Кумметцу было приказано возглавить часть морской операции в Осло-фиорде.

Вечером 4 апреля адмирал Кумметц поднялся на борт «Блюхера», выходившего в море «на маневры». Утром 6 апреля крейсер вошел в Свинемюнде.

А в это время на «Лютцове» произошло следующее. При осмотре крейсера в порту Вильгельмсхафен в фундаменте одного из двигателей неожиданно обнаружились трещины. Конечно, заделать эти трещины ничего не стоило, но верфь не могла гарантировать, что временные швы продержатся больше 14 дней. Сделав переход к Тронхейму со скоростью не более 18–19 узлов, «Лютцов» должен был вернуться в Киль или Вильгельмсхафен для ремонта в доке. При этом крейсер рисковал встретиться у Шотландских островов с многочисленными английскими кораблями.

Капитан 1 ранга Тиле попросил командование флота вновь пересмотреть вопрос о «Лютцове». Это было в 17.00 6 апреля. Ответ пришел немедленно и был кратким: «Вернуть „Лютцов“ в группу „Осло“!» После наступления темноты крейсер принял на борт альпийских стрелков генерала Дитля и, выйдя в море, за одну ночь прошел мимо устья Эльбы и прибыл в Киль. Это объясняет, откуда в Осло появились альпийские стрелки.

Перестройка плана повлекла за собой ряд изменений оперативно-тактического характера. Так, планом предусматривалось выделение двух эскадренных миноносцев для захвата порта Ондальснес. В этом важном пункте следовало высадить 500 человек, которые овладели бы портом и конечной станцией железной дороги через Домбос. В связи с передислокацией «Лютцова» подразделения, предназначенные для захвата Тронхейма, были сокращены на 400 альпийских стрелков. Военно-морское командование должно было поэтому отказаться от использования двух эскадренных миноносцев против Ондальснеса и включить их в тронхеймскую группу.

Первый крупный прыжок в Норвегию должен был произойти на военных судах и самолетах. Это, естественно, не позволяло взять с собой тяжелое оружие и снаряжение. Поэтому для решения этой части задачи было необходимо использовать торговые суда. Эти суда следовало заранее направить в соответствующие порты, с тем чтобы в решающий момент их можно было использовать в нужном месте.

Суда, предназначавшиеся для снабжения войск в Южной Норвегии, были распределены по различным портам Балтийского моря. Официально же было объявлено, что эти суда следуют в Восточную Пруссию, поскольку требовалось «разгрузить железнодорожный транспорт». Это выглядело вполне достоверно, тем более что из-за непогоды в Померании близ Кестлина вышел из строя важный железнодорожный мост. Шведский консул в Штеттине официально осведомился у немецких портовых властей о том, что мог означать этот массовый заход торговых судов в порт. Он тревожился за безопасность своей страны. Ему была представлена официальная версия о разрушенном мосте у Кестлина.

На самом же деле все суда направлялись в сторону Борнхольма. На каждом судне находился представитель верховного командования, которому было дано право изменить курс, когда судно будет вблизи Борнхольма. При прохождении судном определенного района представитель верховного командования должен был распечатать переданный ему в ставке конверт. Когда это было сделано, все удивились, увидев внутри на записке только одно слово: «Ирландия».

Это сообщение было немедленно доведено и до сведения солдат. Итак, все решили, что им предстоит нанести фланговый удар по Англии.

Более сложной проблемой являлось обеспечение переброски тяжелой артиллерии и снаряжения на западное побережье Норвегии, а точнее, в Берген, Тронхейм и Нарвик. Выполнить эту задачу должны были суда, вышедшие в море еще 3 апреля. Они находились там в течение уже нескольких дней, рискуя быть задержанными англичанами. Если бы оружие, транспортные средства и другое снаряжение было обнаружено, провал был бы стопроцентным. Тогда-то и возникла идея об «экспорте в Советский Союз». Прикрываясь договором между Германией и Советским Союзом, немцы официально сослались на то, что вышедшие в море суда везут «товары, купленные Россией по контракту». Разумеется, немцы не поставили русских в известность об этих «поставках», поскольку они и не думали их выполнять.

Технические трудности в этом весьма щекотливом деле помогла преодолеть одна гамбургская фирма, уже изрядно набившая себе руку на подобных «торгово-политических операциях» во время гражданской войны в Испании. Это была известная фирма «Фельтен и Ашпорвис». Часть территории гамбургского порта была совершенно изолирована, и здесь сосредоточивались грузовые суда, которые должны были якобы порожняком идти обратно в Нарвик за рудой. В начале апреля пушки и другое военное снаряжение было тайно погружено в трюмы. Сверху пришлось насыпать слой кокса. Было объявлено, что груз кокса пойдет в Советский Союз через Мурманск. На упаковке были тщательно сделаны русские надписи, а на пушках для пущей важности значилось, что их получателем является Красная Армия. Но капитанам не пригодились эти «русские наклейки». Суда, за исключением той части, которая была потоплена, благополучно прибыли в порты назначения.