Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Старый охотник Жудырык вел отряд все дальше и дальше, выбирая в скалах наиболее удобный путь для отряда, по еле приметным тропам. Аксакал отказался от молодого чалого скакуна, которого ему предложил Джангильдинов, и семенил впереди на своем невысоком мохнатом коне, невзрачном на вид, умном и выносливом, понимавшем каждое слово и желание хозяина.

Жудырык намеревался было ехать в передовом разъезде, но командиру пришлось проявить свои способности дипломата, чтобы доказать охотнику, как дорога для них жизнь аксакала, что от него зависит судьба всего похода. Но старик настаивал, и Джангильдинов согласился лишь на то, чтобы Жудырык находился во главе второй подвижной группы, которая определяла направление пути, выбирала дорогу и места стоянок. А бойцам этой группы командир дал задание:

— Оберегать его. Головой отвечаете за охотника.

2

Верблюды с тяжелыми патронными ящиками на спине вышагивали не спеша и осторожно по узкой, чуть приметной тропе, что петляла по самому краю обрыва. Слева прямо вверх, почти отвесно поднималась стеною белесая скала, кое-где поросшая жесткой щетиной выгоревшей травы и колючек, а справа зияла пропасть, глубокая и длинная. Голова колонны ушла далеко вперед; насколько видели глаза, по извилистой тропе шагали верблюды, шли навьюченные грузом кони, тянулись повозки и арбы. Горы то подходили к самому краю глубокой пропасти, оставляя узкую полоску своеобразного балкона, то стелились пологим веером, то делали зигзаги в сторону.

Барону фон Краузе было сейчас не до гор и жары. Он злился сам на себя: дважды упустил возможность выполнить приказ Брисли — пырнуть одного верблюда кинжалом, чье острие смазано быстродействующим ядом, или хлестнуть его по глазам плеткой, на семи кожаных концах которой укреплены свинцовые шарики.

Верблюд шел в связке с двенадцатью животными. В такт шагам глухо позвякивали их медные колокольчики и раскачивались патронные ящики, укрепленные на двугорбой спине. Ящики как ящики, без особых примет, но Бернард указал ему именно на эту группу верблюдов.

— Там золото, — шептал он по-английски, когда они на привале ушли в горы и, собирая хворост, удалились от стоянки.

— Надо проверить…

— А если все узнают, что везут золото?

— Нам лучше!

— Не понимаю, почему нам станет лучше, если откроется тайна?

— Золото есть золото, воображение иметь надо! Все сразу кинутся, начнется свалка… Кто не пожелает разбогатеть!

— А мы?

— Будем спокойно наблюдать, — холодно и властно ответил Брисли.

— У меня лично нет особого желания наблюдать, как золото будет уплывать в другие карманы, — признался барон.

— На Востоке говорят: не суй все пять пальцев себе в рот, подавиться можно. — Бернард ловко срезал для костра узким ножом сухой куст боялыча. — Не жалей поклажи одного верблюда. Золото сильнее динамита, оно взрывает дружбу, разъединяет людей, делает их врагами. Старая и вечно новая истина!

— Может быть, — неохотно согласился фон Краузе, все же не желавший отдавать ни грамма драгоценного металла в чужие руки.

— Смотреть шире надо! На пиратских кораблях, как рассказывал мой дед, а он — светлая память ему — был адмиралом, капитаны с помощью мешка с золотыми монетами иногда расправлялись с целой командой. При дележке а суматохе всегда находятся недовольные и обиженные, которые силой кулака и оружия хотят восстановить свой приоритет. А когда начинается грызня, легко натравливать одних на других, как говорят французы, таскать жареные каштаны из камина чужими руками.

И Брисли поделился с бароном своим планом: надо взорвать отряд изнутри. Блеск золота ослепит даже самых ярых большевиков, у них проснутся алчность и стяжательство.

— Киргизский командир и прямолинейный комиссар, конечно, попытаются применить силу власти, пустят в расход одного-другого. Но всех уже не утихомиришь. Они перегрызут друг другу горло.

Барон слушал и кивал. Пора! Вобьем клин между командиром и бойцами отряда, а потом начнем их убирать по одному… Отряд без головы станет послушной толпой!

3

Барон фон Краузе придержал коня, пропуская верблюдов. «Сегодня опять не вышло, — подумал он. — День скоро кончится… А может, и дорога возле пропасти?» От такой мысли он насупился. Конечно, горы будут на пути, но такую удобную тропу навряд ли еще встретишь.

Мимо не спеша вышагивал верблюд, на шее местами вылезала шерсть, он слегка наклонил голову и как бы вопросительно посмотрел на всадника большими круглыми глазами. Из приоткрытого рта виднелись крупные желтые зубы, а с нижней матово-темной, шершавой губы стекала липкая слюна.

Фон Краузе стиснул в ладони рукоятку плетки. Ему было противно это громадное несуразное животное с выпученными глазами. Но хлестнуть по глазам не решался, какая-то непонятная сила удерживала его. Нет, то была не жалость, а что-то иное. Скорее всего, боязнь за собственную шкуру. Впереди и сзади ехали бойцы. И среди них тот сумрачный тип, великан-азиат со шрамом на лице. Попадаться в его руки барон не желал.

Вдруг далеко впереди, за отрогами хребта, раздались выстрелы. Гулкое эхо многократно повторило их, перекатывая звуки, словно шары, по ущелью. Сонное оцепенение, царившее вокруг, исчезло. Стрельба разгоралась. Вслед за одиночными винтовочными послышались короткие пулеметные очереди. Мимо барона, обгоняя колонну, промчались бойцы, срывая на ходу винтовки и щелкая затворами.

— Засада! Попали в засаду!

Радостное и в то же время тревожное чувство охватило фон Краузе. Радостное оттого, что, значит, где-то рядом свои. Они напали на отряд, может быть, то и не англичане, а посланцы генерала Толстова. И тревожное, ибо впопыхах и ему могли влепить пулю: сверху, с горы, не видно, кто там на коне — свой или чужой, да и чем он, Альберт фон Краузе, отличается внешне от красноармейцев? Барон хлестнул коня, помчался вперед. Нет, он стремился не к месту боя, а хотел уйти с открытого пространства, которое хорошо просматривалось с вершины и могло простреливаться. Он увидел впереди нависшую скалу и под ней намеревался переждать. Безопаснее не найти места.

Почти у самой скалы, что выдавалась из отрога, барон нагнал того верблюда с облезлой шеей. Тропа здесь лежала на узком уступе и петляла над отвесным обрывом, поэтому ехавшие сзади не видели передних. Фон Краузе нервно взмахнул плеткой…

Животное, получив неожиданный удар, дернулось в сторону и, потеряв равновесие, соскользнуло задними ногами с троны. Тяжелые тюки сразу же потянули вниз. У верблюда неестественно выпрямилась шея, как струна натянулась веревка, связывающая его с другим верблюдом. Веревка лопнула, и обезумевшее животное с патронными ящиками на спине полетело в пропасть. Страшный, отчаянный вопль верблюда разнесся по ущелью, и бездушное эхо многократно повторило его…

Все произошло в считанные секунды. Барон дрожащей рукой сорвал из-за спины винтовку и, вскинув ее, сделал несколько выстрелов во «врагов», по вершине противоположного хребта, чтобы отвести от себя подозрение.

К нависшей скале скакали бойцы…

4

Едва раздались выстрелы, Колотубин сразу помчался к головному отряду. Он понимал всю невыгодность здешней позиции и потому спешил взять на себя руководство боем. У него не имелось опыта ведения войны в горах, но он все же был фронтовик и красный дружинник, участник баррикадных сражений.

Как он и предполагал, бойцы спешились и распластались на тропе, стреляя по гребню вершины, где укрылись нападавшие. Он это увидал еще издали. «Хуже и не придумаешь, — мелькнуло в голове. — Лежат как на ладони. Перебьют, словно цыплят!»

Выхватив кольт, Колотубин соскочил с коня и кинулся к крутой, почти отвесно идущей вверх каменистой стене, изредка поросшей чахлой колючкой и кустарником.

— За мной! Вперед!

Он не знал, сколько там укрылось вражеских стрелков, кто они такие, какая опасность грозит его отряду. Колотубин просто понимал, что единственно правильное сейчас решение — это подняться с тропы по стене вверх. Встречные крупные камни и выступы станут приличным укрытием, а редкие кустики — маскировкой. Засевшим на вершине нелегко будет тогда вести прицельный огонь.

1615
{"b":"908504","o":1}