После этого мы вошли на первый этаж Восточной башни – он оказался просторным и совершенно неинтересным.

Здесь складировались строительные материалы всех направлений и мастей. Какие-то доски, фрагменты лестниц, кирпичи, булыжники и мешки с, вероятно, цементом.

– Мда, – оглядевшись, прокомментировал Псих.

– Пойдёмте дальше? – предложила я.

Мы добрались до широкой лестницы, поднялись на следующий этаж, но тут картина повторилась.

– Маргарита, а ты уверена? – подал голос МикВой.

– Давайте посмотрим ещё выше? – отозвалась я, и первой устремилась к следующей лестнице, которая располагалась в отдалении.

Прямо сейчас я искала не столько дверь, выдранную вместе с косяком, сколько Заучку. Ведь сущность знает, что мы должны прийти – значит должна быть где-то здесь?

– Подожди, Марго. Не торопись, – Псих, повелевающий светляками, обогнал меня и пошёл первым.

Ботаник со своим фонариком ломанулся за ним.

Я оказалась в хвосте группы, а когда отстала, на стене проступила различимая даже в полумраке чёрная клякса. Она моргнула белёсыми глазками, и я с облегчением протянула ладонь.

Сразу наладился ментальный контакт:

«Отлично, – сказала Заучка в обычной ворчливой манере. – Вам наверх, под самую крышу».

Я кивнула, однако на третьем этаже пришлось задержаться – тут строительные материалы уже смешивались с другим хламом, заинтересовавшим парней.

Старые декоративные доспехи, несколько огромных, как объяснил Псих, алхимических сундуков. Лабораторные столы, какие-то шкафы и просто ящики, наполненные пустыми склянками.

На четвёртом этаже оказалось ещё веселей.

Парни были уже готовы зарыться в мусор с головой, а я, оглядевшись, заявила, что нужного предмета тут не вижу, значит нужно идти дальше. Более того…

– Идти сверху вниз вообще-то проще, – сказала я наставительно. – Если найдём что-то ценное, не придётся тащить это наверх, а потом с этим же спускаться.

Псих и Ботаник согласились, хотя большого энтузиазма эта здравая мысль не вызвала. Тогда я предложила МикВою одолжить мне свой фонарик, чтобы пойти дальше одной, но тот воспротивился:

– Ну уж нет. Мы тебя не отпустим.

Опять подъём.

И ещё.

Башня казалась какой-то бесконечной, зато, когда добрались до последнего этажа, а свет магических светлячков выхватил из темноты потолочные балки, мои спутники протянули хором:

– Ну надо же…

Оба выглядели так, словно оказались в трюме корабля, набитого сокровищами.

Вообще тут тоже был хлам. Много хлама! Но другого, более человечного что ли.

Здесь хранились личные вещи – видимо забытые либо потерянные адептами. Первым, что бросилось в глаза, стал расписной, но облезший от времени клавесин.

Штуки, похожие на крепления для факелов, несколько зеркал, огромное кожаное кресло. Вдалеке на тумбочке без ящиков стоял мраморный бюст какого-то мужчины. Причём наружность у мужчины была неприятная, а взгляд слегка зловещий. Я поёжилась и отвернулась, чтобы не смотреть.

«Да, здесь, – шепнула Зора, которая успела перетечь с моей ладони на привычное место, на щиколотку. – Возьми левее, Маргарита».

– Джим, может всё-таки одолжишь мне свою штуку? – повторно попросила я.

Просто светляки Психа подчинялись исключительно портальщику и летали только вокруг него, а темень на этаже была страшная. Все окна, как и на предыдущих уровнях, были плотно закрыты фанерою.

– Иллюминарис, Марго. Эта штука называется иллюминарис. – С этими словами МикВой всё-таки передал мне «фонарь».

Мы разделились, и очень скоро я обнаружила искомое. Но без Зоры это было бы невозможно – косяк загораживала масса всего. Огромная тяжёлая ширма, скатанный в рулон ковёр, комплект мебельных дверей и деревянные части чего-то.

Собственно, мне удалось увидеть только кусок того самого косяка. Дальше пришлось звать парней.

Вместе МикВой и Псих разобрали завал, и слаженно удивились.

– Надо же, – сказал Псих. – Действительно дверь. – И уже деловито: – Так, а где гвоздь?

«Правый верхний угол, там, где дерево треснуло. Прямо в щели».

Я эти слова повторила.

Храфс присмотрелся к указанному месту и оглянулся на меня с этаким непониманием.

– Откуда, Марго? – сказал полуутвердительно. – Кто твой информатор?

Я пожала плечами и неожиданно поняла, что не знаю как этот гвоздь вытащить.

В растерянности я уставилась на парней, а Храфс словно мысли прочёл. Качнул головой и вздохнул:

– Ох, детишки, пропали бы вы без меня.

– Детишки? – возмутился МикВой. – Да ты всего на два года старше.

– На три, – возразил Храфс. – Я в Академию на год позже пошёл.

С этими словами он вытащил из кармана широкие клещи. Нашёл какой-то камень, постучал по задней части косяка, чтобы гвоздь хоть немного выскочил, а потом вытянул его при помощи клещей.

– Держи, детка.

Я обрадованно подставила ладони, а через миг зарычала, потому что МикВой заявил:

– Кстати, а ведь Детка – неплохое прозвище. Ботаник, Псих и Деткаа?

– Неа, – на моё счастье возразил Храфс. – Слишком банально. Я всех девушек детками называю.

Пауза, и старшекурсник добавил:

– К тому же Георг не обрадуется, если дадим его леди прозвище. А нам оно надо? Пусть уж остаётся Марго.

Кажется, я покраснела, а вот Джим стал бледнее поганки:

– Не надо трогать Георга. Пусть его злит кто-нибудь другой.

Вау. В кои-то веки повышенная «любовь» короля сыграла мне на руку.

– Так, ну что? – Псих огляделся. – Главное отыскали, теперь смотрим по свободной программе?

Мы с Джимом кивнули. Я сжала в руке заветную защиту от нежелательных визитов и отправилась с парнями в тот угол, который их заинтересовал.

Но лично для меня с поиском интересного, увы, не сложилось. Ни одна из вещиц не цепляла. Было кое-что красивое, что-то откровенно странное, но ничего такого, что хотелось бы забрать с собой.

Заучка же молчала, словно утратив интерес к ситуации, а без её подсказок хлам для меня оставался хламом. Потом сущность вообще сползла на пол и ушла.

Парни наоборот пребывали в бешеном восторге. Рылись в вещах, как шопоголики на новогодней распродаже. В итоге я уселась в уголке и принялась ждать, когда они наиграются. Бесконечный грохот и шорох то и дело прерывались восклицаниями типа «ну ничего себе!» и «ого!»

Зато в неприятности не вляпались, – мысленно порадовалась я.

Тут же заозиралась и поплевала через плечо, чтоб не сглазить.

Спустя ещё минуту прозвучало:

– Ого!

А за ним:

– Марго, иди сюда. Вот это тебе точно понравится!

Я отлепилась от низкого колченогого стула, на котором, сидела, и действительно подошла.

Звал МикВой. Он отыскал огромную чёрную папку, плотно набитую какими-то рисунками.

– Смотри, а! – воскликнул Джим, сияя. – Смотри какая техника!

В технике я понимала мало, но рисунки неожиданно заинтересовали. Черно-белые, выполненные то ли углём, то ли вообще карандашом, они выглядели очень профессионально.

– Что там у вас? – спросил Псих и тоже подошёл.

Уже втроём мы уставились на многочисленные работы. Джим перелистывал, а мы смотрели на сценки из прошлого Академии. Те же стены и башни главного корпуса, та же статуя настоятельницы, но форменные мантии на адептах имели немного иной покрой.

Причёски тоже отличались, да и вообще. От рисунков буквально веяло стариной – как от содержимого антикварной лавки.

Наконец Ботаник долистал до совсем уж странной композиции.

– Подождите, – сказала я. – А это что?

Глава 16

Группа девчонок, одетых в штаны и укороченные платья, словно позировала для фотографии. Причём у той из девушек, что стояла посередине, под ногой имелся мяч.

Адептка опиралась на него как заправский футболист, и лично для меня это выглядело странно.

– Где-то должна быть подпись, – сказал Джим и, взглянув на оборотную сторону листа, объявил: – Первая женская сборная по игре в мяч.