Богатырский хлопок по плечу чуть не заставил меня свалиться с лавки:

— Вот так и живу, Эскул! — Вася хитро подмигнул мне, — верёвки из меня вьёт, что хочет, то и творит, дева-воительница…

— Ну тебе, Базиль, грех жаловаться! — Руна обняла своего гиганта и водопад русо-синих волос покрыл обнажённый торс моего друга почти целиком.

— Я рад, что встреча состоялась раньше запланированного. Есть серьёзный разговор, но не сейчас. Нам скоро отбывать с утренним караваном в Цитадель. Вернусь, и надо обсудить очень важную тему. Дождётесь?

— Не вопрос! — Базилевс с благодарностью принял от Хейген миску горячей похлёбки, ёмкостью с добрых полведра. Гнома явно благоволила гиганту.

— Эх, Артёмка… Только увиделись и снова расставаться, — дед хлопнул по столу ладонью.

— Это ненадолго, дед. Кстати, а как к тебе здесь обращаться? Прошлый раз толком и не запомнил.

— Редьяр, ученик из клана Лохайринга…

— Красиво… Редьяр… Твой любимый поэт. А почему не Редьярд?

— Да я поначалу гномам так и представился, — пожал плечами дед, — да только со временем последнюю букву «съели» и стали называть «Редьяр». Так и закрепилось. А я не в претензии.

— Вы ученик Тьере? — к нам подсела Матильда.

— А вы его знаете, мамаша Хейген?

— Он мой дядя по материнской линии… — тихо произнесла помрачневшая гнома, — глава целого клана Оружейников и не последний гном в Совете Старейшин, а в защиту отца, когда его на танге приговорили к изгнанию, даже слова не соизволил замолвить, — она встала и погружённая в свои мысли вышла во двор.

— Да… Я у гномов почти полгода, а до сих пор во всех перипетиях внутренней политики их клановых дрязг так и не разобрался. Змеиный клубок какой-то… — дед задумался о чём-то своём, а меня кто-то тронул за плечо. Я повернулся, чтобы снова встретиться решительным взглядом Тёмной альвы.

— В Цитадель я поеду с тобой, Холиен.

— Хм. Но мы с Хейген будем заняты там проблемой Бруно, да и по делу Гергудрун меня вызывают свидетелем.

— Меня тоже. Но я чувствую неясную тревогу… Нет, не за орчанку. Вряд ли её жизни что-то угрожает. Скорее, Ковен её накажет своими методами. Хотя и не вижу, в чём виновата Гудрун перед Ведьмами. Инициативу проявила я и надеялась, что в благодарность за спасение Ведьмы Ковена Совет меня хотя бы выслушает…

— Погоди, а в чём суть проблемы? Давай, в двух словах. Я-то не против твоей компании в караване. Особенно если твои магические способности хотя бы вполовину сохранились.

Лоос лукаво улыбнулась и лицо её на несколько секунд закрыла тёмная дымчатая вуаль:

— Хочу быть с тобой честной, мой альв, силы не сравнимы с теми, что были опорой мне у Джордана, вряд ли я теперь могу потягаться с Богами этого мира. Но, говорят, они ушли… Может, пустые слухи. Но умения и навыки остались при мне. Астрал там же, где и был. И полон океаном маны! Значит, дочь Хаоса и здесь сможет найти свой путь… И начать его я желаю рядом с тобой, Демиург! — лицо Тёмной порозовело, глаза заблестели надеждой.

— Так это же прекрасно, Ло! Только договоримся так, Королева: не хочу больше слышать от тебя просительных ноток. Хочешь быть рядом со мной в беде и счастье? Будь. Но я бы прослыл последним подлецом, если бы пообещал тебе больше, чем дружбу, Богиня. Ибо в этом мире есть женщина, с которой я связан судьбой и которая находится в тяжкой беде…

Кровь отхлынула от щёк Лоос. Губы сжались в злую полоску.

— Если эта орчанка… — в голосе её послышался звон мечей.

— Стоп, Ло! Брэк! Это не Гергудрун. Она хуманка и зовут её Натиенн Рагнарссон, она охвачена Сонным Мором и душа её отделена от тела. А я не успокоюсь, пока не верну её. И точка! Это понятно?

— …ссссс… — воздух со свистом выходил сквозь стиснутые зубки тёмной альвы, — хорошо, мой альв. Но позволь всё же быть рядом с тобой и… помочь в твоей беде.

Я внимательно всмотрелся в лицо Богини. Что это? Любовь? Благодарность? Коварство дроу? Чего от неё ждать? Но такой союзник в свете последних событий… Сволочь я последняя, но не использовать Тёмную Королеву, значит, заведомо породить нового врага. Лучше пусть будет рядом. А со своей совестью я как-нибудь договорюсь.

— Хорошо, Ло. Мы будем вместе в поисках души моей наречённой. И обещаю, что буду честен с тобою во всём и всегда. Чего прошу и от тебя, дочь Хаоса.

— О большем я пока и не мечтала, мой альв! — счастливая улыбка солнечным лучом преобразила лицо Тёмной Королевы. Эх, женщины… И куда я снова лезу?

В дверях показалась Хейген.

— Фургон готов, Холиен. Бруно мы с Базилевсом погрузили. Пора, караван выходит из Северных ворот посёлка в полдень.

— Иду. Да, Матильда, с нами поедет Лоос.

— Твоя воля, поспешим.

Я наскоро распрощался с дедом и друзьями. Седобородый Оружейник не стал набиваться в попутчики, но тихо шепнул мне на прощанье:

— Если через сутки не вернёшься, Тёма, мы с Васей наведаемся к Ведьмам с визитом.

— Только этого не хватало, дед! Не суетись. Со мной целая Богиня… Ждите меня с Руной и Базилем. У нас и без Ковена будет чем заняться в ближайшее время…

У Северных ворот творилось форменное столпотворение. Но стараниями предусмотрительной мамаши Хейген мы приехали задолго до полудня. Стража Ковена и цензоры скрупулёзно проверяли каждую повозку, указывая выступающим в караване определённое место. Наш фургон поставили ближе к концу, перед двумя заполненными доверху телегами. На тюках, обвязанных конопляными верёвками, устроилась весёлая компания половинчиков.

Видимо, привычные к долгой процедуре, они с комфортом обедали варёными яйцами и луком. На их вежливое предложение разделить трапезу мы ответили отказом, чем, кажется, немного обидели хоббитов.

Хейген перелезла под тент, сказавшись уставшей. А лавку облучка мы разделили с Лоос, с любопытством вертевшей шеей на все триста шестьдесят градусов. На пёстрый состав каравана стоило посмотреть: торговцы, купцы, ремесленники с инструментом, такие же, как и мы, просители, — все они с нетерпением ожидали команды Мудира каравана, огромного Степного орка в волчьей шубе до пят, расстёгнутой на широкой татуированной груди. Его зычный голос было слышно в обоих концах длинной вереницы телег и фургонов. Мудир восседал на высоком сером жеребце с мощными мохнатыми ногами.

Рассматривая попутчиков, я заметил знакомое лицо. Почти одновременно он заменил и меня, оскалил клыки и энергично взмахнул рукой в приветствии. Кентурион Бордах, облачённый в полный орочий доспех Легиона, подъехал на горячащейся кобыле вороной масти.

— День добрый, Эскул! Я же сказал, увидимся ещё. Это что за красотка с тобой рядом?

— Приветствую, Бордах! Ну да, гора с горой не сходятся, а квартерон с Чёрным орком… Это Лоос, моя… эээ, мой друг и помощник. А это, Тёмная Королева, мой недавний пациент и приятель, кентурион Бордах. Прошу любить и жаловать.

— Герхагх, Кара оргх! — Лоос привстала на козлах и с достоинством поклонилась Бордаху, приложив правый кулак к груди. Орк, округлив глаза, повторил жест тёмной альвы, привстав на стременах.

— Герхагх, Кара алве… — ответил он на приветствие и повернулся ко мне, — откуда твоя подруга знает Первоязык?

Я хотел ответить, что Лоос прекрасно разбирается во всех наречиях Древних, но ответил иначе:

— Ло получила хорошее образование, Бордах.

— Она тоже Целитель, Эскул?

— Почти, дружище, почти. Она тоже маг.

— Тёмная альва? Эээ…дорна?

— Не нужно так официально, кентурион Бордах, друг моего друга, и мой друг!

— Это честь, дорна… — меня порядком удивил смущённый вид орка. Надо потом не забыть поинтересоваться у Ло, что значит «дорна».

— Так ты здесь со своими хозя… эээ… патронами, кентурион?

— Да, вон, видишь через две телеги впереди, повозка с откинутым верхом, а рядом трое верховых. На лошадях. Да их белоснежные гривы ни с кем не спутаешь. Это я о шаранг, а не о лошадях, естественно, ха-ха-ха! — рассмеялся немудрёной шутке кентурион.