— Спасибо, мастер Редьяр. Только мне работать надо. Отец там совсем закрутился, — остальные гномки постарались ретироваться с балкона побыстрее.

— Конечно-конечно, — белобородый широко улыбнулся, — но ты же выпьешь с нами чарку гостеприимства, урфаа, — Редьяр продолжал ухаживать за Трагет, налив в оловянную кружку медовухи и ставя перед ещё больше покрасневшей гномой.

— Не могу отказать, мастер Редьяр. Чарка гостеприимства… Откуда вы знаете?

— Девушка удивлённо посмотрела на белобородого.

— Я из свиты Тьере Лохайринга, урфаа, — слегка поклонился Редьяр. Услышав это, Трагет хотела встать, но белобородый её мягко усадил. Руна, Базиль и Лоос с интересом следили за развивающейся сценой. — Ну, — дождавшись, когда все разольют медовуху по кружкам, — за уважаемого Тардула, хозяина этого дома, пусть всегда Подгорный поддерживает очаг в его доме! — произнёс спаситель Базилевса.

Выпили дружно. Разговор сразу пошёл живее.

— А что интересного нынче слышно в долине, Трагет? — Руна придержала за локоть, уже собиравшуюся уходить гномы.

— Ну, что обычно, мастресс. Караваны приходят и уходят. Вы же сами знаете. Ковен готовится к ежегодному посвящению Адептов, цены на продукты поползли вверх…

— Ещё бы не поползти! Если такие едоки, как мой Базиль, всё подчистую сметают… Гляньте, гляньте на обжору! Полбарана, поросята…

— Да ладно тебе, Руна! Я же на всю компанию… Ну скажи ты ей, Редьяр, эти рябчики ведь на один укус, — деланно обиделся чернобородый, — да и не обеднеет Тардул. Тем более что мы хорошо платим, — Базилевс, сунул пальцы в поясной кошель и выложил на столешницу пять золотых монет.

Оплата исчезла в переднике уже вставшей с табурета гномы.

— Так-то оно так, мастер Базиль, — поклонилась гнома, — да только запасы заканчиваются быстро, а пополнять приходится из дальних деревень.

— Хм, половинчики из Перепутья тоже задрали цены? Хоббитово племя… — чернобородый налил ещё кружку медовухи медленно выцедил крякнув.

— Да нет, просто… только вы папе не говорите. Он мне строго настрого запретил про это рассказывать, — гнома снова покраснела.

— Не переживай, урфаа, — Редьяр встал и взял ладони гномы в свои, — успокойся, с твоим отцом мы всё уладим, так что там он велел не рассказывать.

На лице гномы боролись два чувства. Ей не хотелось и лгать таким хорошим гостям, почтившим её дом уважением. И запрет отца нарушать не хотелось. Но уверенность этого странного хуманса, что ласково смотрел на неё… Плохого человека Тьере Лохайринг не возьмёт в ученики.

— Мы продукты, в основном, действительно возим из деревни Перепутье, возили… Да только мор там прошёл странный… месяц назад. Ведьмы целых три дня ездили разбираться.

— Мор? — вступила в разговор Лоос.

— Ну да. Я-то сама не видела. Братья рассказывали. Они с отцом за продуктами приехали, а ворота никто не открывает… Места-то у нас тихие. Ни разбойников, ни нежити в лесах. Да и кто в здравом уме шалить рядом с Долиной справедливости будет? В общем, зашли в деревню. А там никого нет. Скотина да птица гуляет где вздумается. Пошли по дворам, а хоббиты… кто где, лежат вроде и дышат, а вроде и нет. Словно сон их сморил всех до единого. Ведьмы, братья говорят, магии никакой не нашли. Да велели всех половинчиков в деревенский амбар свезти, да на сене и разложить, что твои тыквы. Да родственников их созвать, что из дальних хуторов, за скотиной, да хозяйством приглядывать…

— Хм, странная новость. Никогда такого не слышал, — Редьяр задумчиво закусил ус, потом спохватился, — ты урфаа, иди, иди себе, Подгорного тебе в удачу. Да отцу передай ещё раз спасибо за угощение.

— Передам, мастер Редьяр, — гнома поклонилась и удалилась, стуча подкованными каблуками сапожек.

— Чего только не случается в мире! Не устаю удивляться чудесам, — Базилевс в серьёз принялся за бараний бок, ловко орудуя огромной двузубой вилкой и засапожным ножом.

— Но, чтобы целая деревня… мдаа… — пробормотала Рунгерд. Белобородый хуманс подошёл к балконным перилам и оглядел зал. Время уже близилось к полночи, и многие посетители стали расползаться по домам. Хозяин с молодым гномом сдвигали лишние столы в угол, переворачивая табуреты.

— Да ладно деревня, я тут на днях имела удовольствие светопреставление в небесах наблюдать… Это чьи же боги так разгулялись? — Лоос, опрометчиво хлебнувшая медовухи после молодого вина, слегка захмелела.

— Хой, ты тоже наблюдала? — Руна всплеснула руками, — настоящие золотые небеса! Красиво. Не так, конечно, как полярные сполохи, что освещают зимнее ночи в Кодебю… помнишь, Базиль?

— Ещё бы, ты меня тогда всю ночь гулять с собой заставила, когда первый раз увидела. Я себе я… гхм, щёки чуть не отморозил, — чернобородый чокнулся за понимание с Редьяром, который продолжал следить за происходящим в зале. Снизу послышался какой-то невнятный шум.

— Похоже, история с твоим орком просто так заканчиваться не желает… — задумчиво протянул белобородый, потягивая сладкий хмельной напиток.

— Чего?! — Базилевс в мгновение ока оказался у балконной ограды.

В дверь, расшвыривая стулья и замешкавшихся посетителей, ворвались не менее двух дюжин Чёрных орков, во главе с недавним поединщиком, поверженным Редьяром. Рунгерд подошла к мужу и встала слева:

— А я говорила, что затея с помостом говённая. Ща эти быки тут всё по брёвнышку разнесут. С ними же вообще договориться нельзя! Я это ещё в Варрагоне поняла. Орки южного континента — редкостные не адекваты.

В подтверждение слов лучницы снизу раздался многоголосый рёв и треск разбиваемой мебели. Обеденная зала пустела на глазах.

— Тардул!!! Где это хумансово отродье? Мне сказали, что он не покидал таверны. Говори, где он, или я разнесу твою халупу по брёвнышку!

Лоос тоже подошла посмотреть на бесплатный спектакль. Медовуха приятно кружила голову, и вечер обещал быть очень интересным.

Сбоку послышался шёпот Руны:

— Базиль, они в полном доспехе. С топорами. Может, ну его?

— Чего? — набычился чернобородый. И тут его осоловелый взгляд зацепился за Редьяра.

— Мужик, ты это… Спасибо тебе. Вот от всей широкой души! — он попытался поклониться, но проклятая медовуха качнула его могучее тело, едва не свалив с балкона, — оп! Спокойно! — Базиль зацепился руками за бортик, едва не своротив ограду, — ты шёл бы, Редьяр, домой. Я сам разберусь. Не впервые.

— Ты чего, Базилевс? Мне же очень интересно, чем всё закончится, а ты меня гонишь… Не по-братски это…

— Блин, Редьяр, ну вот чё ты такой благородный… Сыны Степей — народ обезбашенный, железок, опять же, понавешали на себя…уроды клыкастые. Синяками не отделаемся! Эти бодаться до последнего будут. Контрабандисты…

— Может, правда, ну его, Вась, свалим по-тихому, — настойчиво прошептала синеволосая, сжимая запястье мужа. Лоос, понимая, что случайно попала в довольно неловкую ситуацию, присоединилась к новой знакомой:

— Я тоже за мирное решение вопроса. Там четыре квинты воинов. Нет ничего зазорного, если мы просто уйдём отсюда…, например, через окно вашей комнаты.

— Ша, женщина! Это моё дело! А тебе, Редьяр, скажу так: ты сам себе голова, видно, что человек хороший, не гниль какая. Обидно будет, если погибнешь зазря!

— Погибну? Что ж, значит, судьба такая. Давай, Базиль, хватит болтать. Наши на войне своих не бросают… Благородная альва, позаботьтесь о мастресс Рунгерд… ммм, дабы сгоряча не полезла в мужские игры, — белобородый хуманс очаровательно улыбнулся и одним движением перемахнул через ограду балкона, с грохотом приземляясь на один из столов внизу.

— Хо-ха! Наш пацанчик! — Базилевс, не мешкая, последовал примеру татуированного.

— Вот же идиоты! — в руках Рунгерд откуда не возьмись появился лук. Лоос удивилась такому приёму. Магия? Богиня осторожно взглянула на фигуру синеволосой через Астрал. Только присмотревшись пристальнее, отметила за спиной хуманки едва видимые контуры предметов, висевших в каком-то коконе, без всякой опоры. Лоос успела заметить кинжалы, детали доспеха, колчаны со стрелами.