— Благодарю, барон. Я думаю, нам стоит начать с главного. Где ваша жена? — Гудрун решила взять быка за рога.

— Гергудрун Неистовая — Ведьма прямая, отец. С ней следует говорить на языке дела, — вклинился в разговор Юрген, тронув хозяина замка за плечо.

Барон сразу как-то поник и осунулся:

— Да, конечно, сын. Пройдёмте за мной, магесса, — хозяин указал на широкую и добротную деревянную лестницу, что вела к верхней внутренней галерее.

Пройдя коридорами и переходами замка, гости очень скоро оказались в баронских покоях. Широкую кровать тёмного дерева покрывали множество пушистых шкур отменной выделки. Бархатный балдахин на посеребрённых колоннах, плотные шторы на стрельчатых окнах и старинные гобелены с пасторальными сюжетами, — все эти богатые детали обстановки покрывал налёт пыли и какой-то безысходности, воздух был пропитан духом давно не мытого тела и отчаяния.

Едва войдя в спальню, Ведьма напряглась всем телом. Знак Ковена на её предплечье вспыхнул ярким светом, заалели руны на шее и щеках орчанки:

— Всем стоять на месте! — шелест её свистящего шёпота заставил запнуться не только барона с сыном, но и Лоос. Королева озадаченно всмотрелась в полумрак комнаты. Такого переплетения астральных струн Тёмная раньше никогда не видела.

Она захотела что-то спросить у Ведьмы. Но та, словно имела глаза на затылке, не оборачиваясь, выбросила ладонь за спину в отрицающем жесте:

— Не до разговоров, Ло. Барон, Юрген, простите. Но я попрошу покинуть спальню и оставить меня с вашей женой наедине. Да, большая просьба. Расскажите Посвящённой Ло обо всех мало мальски значимых событиях в замке за последнее время и затем пришлите ко мне…

— Магесса, но… — барон порывался возразить, но Ведьма уже никого не слушала. Стремительными скользящими движениями она стала перемещаться вокруг широкой кровати, то и дело останавливаясь и вырезая небольшим кинжалом прямо на полу вязь из рун, заключённых в круги, треугольники и квадраты. Стоило ей продвинуться дальше, как на месте начертаний в полумраке спальни вспыхивали светлячки искр, медленно поднимающиеся к потолку.

— Пойдёмте, отец, не будем мешать, — молодой барон приобнял Георга Уленвара за плечи и увлёк его в коридор. Лоос задумчиво следила за волшбой подруги:

— Точно я не нужна? — произнесла она в спину Гергудрун.

— Иди и вытряси из этих баронов всё, что можно… — хриплый голос Ведьмы и испарина на её лице, повернутом к Королеве, очень не понравились альве, — опять я вляпалась… — орчанка продолжила вырезать руну за руной.

Во дворе перед донжоном собралась преизрядная толпа замковой челяди, набежавшей с конюшен, кухни и пристроек, едва подобно пожару разнеслась весть о приезде Ведьмы. Ропот и гомон встретили спустившихся барона с сыном. Из-за спин владетелей на это собрание с интересом поглядывала Лоос.

Юрген подозвал управляющего:

— Что за сборище? Почему бросили работу? — рука молодого барона при этом теребила эфес меча. Вопрос хозяйского сына породил новую волну ропота.

— Господин, людям интересно, будет ли Ведьма Ковена изгонять тёмную силу из молодой госпожи, сил уже нет терпеть никаких…

— Что это ещё за новости? Бунт?! — на лице Юргена заиграли желваки, он сделал знак оруженосцам, и в то же время десяток копейщиков отделили толпу челяди от Барона с сыном, а на галереях заскрипели взводимые пружины арбалетов и хищные наконечники болтов засверкали на полуденном солнце. Губы Юргена побелели. Барон Георг Уленвар, напротив, был несколько растерян. Его взгляд суетливо перебегал с лица управляющего на сына.

— Вы позволите? — глубокий и спокойный голос Лоос вклинился в разгорающийся конфликт. Она ловко проскользнула между копейщиками, — люди Уленвара! Я — Посвящённая Ковена Ло! Мы прибыли с Ведьмой по просьбе вашего хозяина и обязательно сделаем всё, что нужно. Магесса уже приступила, она в спальне госпожи. Я попрошу вас вернуться к делам. Всему своё время! — и уже развернувшись к барону едва слышным шёпотом, сделав при этом строгое лицо, — Юрген, уведите отца, и отзовите охрану! Если не хотите болтаться в петле на воротах своего замка. Я останусь с управляющим, и сама всё разузнаю… — молодой барон в ярости заскрипел зубами, — и побыстрее! Иначе, клянусь, мы с Гергудрун бросим вас самих расхлёбывать ту кашу, что заварили!

Гудение толпы всё усиливалось. К ней присоединилось ещё десятка три крестьян. Управляющий продолжал буравить взглядом барона, не предпринимая никаких усилий успокоить толпу. Юрген с досадой махнул рукой арбалетчикам и те скрылись в глубине галереи. Подхватив под локоть растерянного отца, молодой барон, зло поглядывая по сторонам, окружённый копейщиками и оруженосцами ретировался на втором этаже донжона.

Лоос с обворожительной улыбкой развернулась к толпе и шагнув вплотную к управляющему железной хваткой стиснула его предплечье:

— Как звать, красавчик? — промурлыкала альва.

— Рроберт, — мужчина стал заикаться, сражённый напором Королевы.

— Отлично, Роберт. Есть кто ещё из толковых ребят у тебя? Кто бы подробности все мне поведал… про госпожу и… всё остальное…

— Ккравчий, кузнец эээ… — управляющий задумался.

— Думаю, достаточно, — в ладони Лоос приятно звякнуло серебро, — ты бы отпустил сегодня народ с работы пораньше, а, Роберт? А это… ммм… пусть поднимут кружечку во славу Ковена! Чего застыл, красавчик? — Королева смачно шлёпнула покрасневшего управляющего по заднице, — зови кравчего и кузнеца. Побеседуем в тихом месте.

Тёмная альва не ошиблась. Она вообще редко ошибалась в смертных.

Поднимаясь спустя час после долгой беседы с замковыми старожилами, Лоос не уставала удивляться гадкой натуре хумансов. Почему-то страшно захотелось окунуться в чистые воды реки, чтобы смыть с себя всю ту грязь, что вылилась на неё в последний час.

Орчанка сидела у порога в спальню барона, привалившись в бессилии спиной к бревенчатой стене. Прихваченная Лоос фляга с вином оказалась как нельзя кстати. Гергудрун пристально посмотрела на мрачное лицо Королевы:

— Надо бы охряную краску обновить, Ло…

— Да ну… лень. Что там? — альва кивнула на двери спальни.

— Там?.. Очередная задница, подруга. Я опустошила свой запас маны, только и смогла, что ограничить доступ этой… этого в замок. Надолго ли? Не знаю. А что тебе удалось узнать?

— Ну, дело в общем, житейское. Месяца два назад в баронство Уленвар заехала бродячая труппа циркачей и актёров. Да и поселились с разрешения старосты местной деревни и управляющего замком на околице. Народ вечерами веселить, представления в замке по выходным устраивать. По рассказам кузнеца и кравчего, уж больно ловки были эти заезжие: и фокусы у них необычные, и белки с голубями дрессированные, и огонь с кинжалами глотают, да чудеса на канате вытворяют. А особенно выделялись брат и сестра Ваганты, что фокус с исчезновениями необычный показывали. Говорят, красивые и ловкие были, глаз не отвести!

— Были? — задала ключевой вопрос орчанка.

— Да, Гудрун, были… Положил молодой Юрген глаз свой похотливый на сестру, а жена Георга Уленвара, соответственно, на брата. И закончилось бы всё полюбовно, если бы не…

— Хм, дай догадаюсь. Циркачи оказались не теми, за кого себя выдавали…

— Почти, Гудрун. Ловкость у них была действительно просто феноменальной, а фокусы… мечта начинающего мага! Только вот баронские фамильные амулеты, что любую магию определяют… Молчали они…

— Вот так, да? Неужто гильдии воровской людишки? И что же, не сладилась полюбовная связь у Юргена и …?

— В том то и дело, что не могла сладиться! Как не старались брат с сестрой Ваганты не попадаться на глаза Уленварам, чтобы избежать домогательств. Уже собрались даже уезжать из баронства, да на беду запала сестра-циркачка Юргену в самое сердце. Вот наш молодой барон и возьми покойной матери ожерелье серебряное с опалами, да с намерениями и преподнёс в подарок юной Вагант. Сюрпризом. На шею и надел, придурок влюблённый…

— Уже интереснее. Кажется, я догадываюсь. Не воры. Вампиры? Хотя, нет, циркачи же и днём выступают. Тем более, целая труппа… Не могли же они с людьми путешествовать? Постой… — глаза орчанки вспыхнули догадкой, уставившись на Лоос.