Ведь именно вчера около дома мне как будто невзначай прямо в лоб вылетала та самая Анечка Саморохина. Она красочно в лицах изобразила нечаянную встречу. Умеет лиса. Я прервал её словоизвержение одним простым вопросом:

— Ко мне зайдешь?

На щеках девушки тут же выступил румянец:

— Ну если ты приглашаешь?

То есть она напрашивалась, но как бы все равно боялась. Чего взять с двадцатилетней девчонки? Хорошо хоть у меня в заначке нашлось неплохое вино, и с утра как раз в «Восходе» затарился фруктами. Август же! Слово за слово, поцелуй за поцелуем. Ну не мне рассказывать вам, как раскочегарить девушку. В итоге мы оказались в одной постели. Благо, я на прошедшей выставке заприметил среди образцов красивый и весьма широкий диванчик и договорился о его продаже. При погрузке его немного цокнули и потому мне отдали за полцены.

Вот на этом широком предмете мебели мы с Анечкой и развлекались до утра. Если поначалу она смущалась меня, то затем удалось расшевелить девушку, и на поверку она оказалась довольно пикантной штучкой. И да — её ноги были на моих плечах. Так сказать, воплотил фантазию. А чего поделать? Непонятная химия внутри меня делает процесс необратимым. Мозги напрочь вырубаются. Потому я сейчас такой не выспавшийся и смурной. Хотя ничего Анечке не обещал. Как и Саморохина мне. Так сказать, насытили свое неуёмное любопытство и хватит. Хотя…

Да твою же налево! Лучше не вспоминать. А как тут забудешь такие длинные ноги! Да и все остальное такое … соразмерное. Анька цену себе знает, повернулась ко мне чуть боком, чтобы абрис бедер четче выставить. Полушария грудей ни на сантиметр не обвисли, а светлый треугольник в паху манит к себе еще более нетерпимо. Время, когда настоящих блондинок было заметно сразу.

Но я усиленно делаю вид, что просто пью вино и наслаждаюсь открывшимся видом. Благо полотенце на бедрах скрывает мои внутренние позывы. Анна поглядывает на меня поверх бокала, загадочно улыбаясь. Она уже отошла от первоначального шока и смотрит на меня совсем другими глазами. Скромный школяр стал настоящим мужчиной. Хотя и в той жизни… С кем я подобным манером из одноклассниц пересекся? Точно! Машка Немоляева и… Наташка Смородина. А последняя уже была замужем. Ничего себе я ловеласом был! А ведь многое забылось, столько всего потом пришлось пережить. Например, память о том, на фиг они мне вообще тогда сдались? Какие-то комплексы изживал? Ну да, Смородина ведь первая красавица класса. В итоге превратилась в жирную барабасину. Возраст к женщинам беспощаден. Вот как нас воспоминания временами подводят.

— Сереж, где ты успел всему этому научиться?

— Так я же в институте состою.

— Ого! Какие у нас там нынче интересные предметы проходят.

— Ну там же училок воспитывают, а уже они меня.

Девушка смеется и так смешно подпрыгивают её титечки. Я угадал с Анечкой. Она так долго простояла на пьедестале «Королевы», что отвыкла от нормального мужского, предельно шовинистического отношения к себе. Чтобы не дарили цветы и не пели дифирамбы, а попользовались вволю её красивым телом. Будете смеяться, но большинству женщин такого хочется. Видеть в мужиках лишь самцов осеменителей. Не зря частенько говорят, что девушки любят негодяев. Откуда это в них такое не ведаю. Но вот сейчас сим обстоятельством беззастенчиво пользуюсь. Пододвигаюсь к девушке и скидываю полотенце. Удивленный возглас Ани, заметивший мой явный интерес, гашу крепким поцелуем и поворачиваю её, как мне удобней. Красавица, комсомолка, отличница, готовая отдаться. Все как в плохом любовном романе незатейливо, но приносит наслаждение обоим.

— А ты как сама?

Аня поскучнела и протянула бокал для добавки. Заниматься любовными телодвижениями ей нравилось больше, чем рассказывать о себе. Она рождена, чтобы просто быть женщиной. Не самое плохое, надо признаться, занятие. Из таких получается неплохие домашние жены. Надо лишь любить их беззаветно. Так что это не ко мне.

— А что я? Институт заканчиваю в следующем году, но работать врачом категорически не хочу. Насмотрелось уже, не мое это.

— Тогда зачем поступала?

— Родители настояли! Они у меня строгие. Вечно лезут куда не следует с советами.

— Тебе надо отделяться от них.

— Замуж, что ли зовешь?

— Я уже занят, Анюта.

Все равно пришлось бы сказать рано или поздно. Так что лучше рано. Она девочка большая, да и ничего я ей не обещал.

— Ну ты и сволочь!

— Все мужики — козлы. Ничего нового.

Аня некоторое время смотрит на меня, а затем смеется. Приятный у нее смех. И почему я не встретил её раньше? Хотя был бы тогда интересен?

— Ну, правильно, ты же знаменитость! По телевизору показывают, в газеты снимают. Говорят, что виделся с самим Ильичом?

— И еще с Никсоном, — решил похвастаться я и показываю фотографию.

— Ничего себе! — красавица задумчиво смотрит на меня. — А это твоя пассия?

— Да.

— Красивая, но я красивей. Не боишься, что отобью тебя у нее?

Я чуть не поперхнулся кофе. Поворачиваюсь в Ане и прикидываю — она серьезно говорит или подначивает меня. Мне еще разборок вокруг себя не хватало!

— Зачем тебе это?

— А ей ты зачем? Я красивая, — Анна встает и фланирует по комнате, мы перебрались в большую и сидим за журнальным столиком. Я невольно снова начинаю «разогреваться». — Красивая, умею хорошо готовить.

— Ну тогда поставим вопрос так. Зачем я тебе?

— Ты перспективный, сильный и… — она садится мне на колени и обхватывает руками мою шею, — невероятный в постели.

Не будь я взрослым и тертым жизнью мужиком, то расслабился бы и потек. Эх, непроста эта барышня! Наверняка после нашей неожиданной встречи в баре про меня вызнавала и будто бы случайно пересеклась со мной. Но именно сейчас мое мужское естество хочет только её. Дьявольщина, не могу сопротивляться позыву!

Вот потому в здание аэропорта Шереметьево я входил во внутреннем раздрае и не сразу понял, что меня не встречают. Привык, что перехватывают на выходе из зала прилета, а то и вовсе у трапа.

«Так, забыли, что ли, про меня?»

Тогда позвоню снаружи, там много телефонных аппаратов. Могли запросто рейс перепутать. В Центре началась очередная реформа. В смурных чувствах прохожу к дверям, как меня хватают за рукав.

— Товарищ Караджич?

Встречающий в хорошем костюме, на служивого не особо похож.

— Да.

— Пройдемте, пожалуйста за мной. Вы так быстро несетесь, что мимо нас проскочили.

«Вот и ладушки, хоть что-то начало налаживаться!»

На улице меня подвели к новому РАФику, подозрительно похожему на «Volkswagen Caravelle». Наверняка наши купили у немцев лицензию или вовсе создали совместное предприятие. Внутри микроавтобуса меня ждали шикарный салон и все те же люди.

— Привет, Сереженька! — проворковала Маргарита. Рядом с ней сидел заспанный Евген, а напротив них нахмурившийся Проф.

— И вам не хворать, господа товарищи!

Не успел я сесть, как РАФик рванул вперед. Евген покосился на меня и спросил:

— Чего такой смурной?

— Не выспался.

— Бухал, что ли?

— Не. Была причина.

Маргарита нахмурилась.

— Я тебя просила одеться поприличней.

— Так в костюме. Сама же покупала.

Прохоров с интересом посмотрел на нас. Некоторых нюансов о совместном «сотрудничестве» он не знал. Марго зло зашипела:

— Галстук где?

— В кармане! Я завязывать не умею. Мама в отпуске, подруга на каникулах.

Евген засмеялся:

— А с кем тогда зажигал?

Я был не в духе, потому брякнул не подумав:

— С одноклассницей!

Евген хотел, было заржать, но наткнулся на полный молний взгляд Маргариты.

— Караджич, ты не охренел?

— Завидно?

Я думал, она меня сейчас убьет, но вовремя вмешался Проф:

— Маргарита Львовна, держите себя в руках. Вы же знаете, что Караджич не стабилен до сих пор.

«Вот сволочь, проговорился-таки!»

— Вот именно, — я насупился. — Больно много от меня все требуете. Поставили две полставки в музее. Сейчас и там меня имеют как хотят. Я уже заколебался вкалывать. А у меня, между прочим, каникулы!