«У нас все леса секретные!»

Некоторые скользили по моей несоветской наружности недоуменными взглядами, не понимая, как сюда пробрался этот нахальный юнец. Неужели чей-то сынок поставлен на подобную синекуру? И еще имеет наглость появляться на рабочем месте в таком франтоватом виде! Как все-таки живуче кумовство в наших людях. Это остатки того уходящего в прошлое деревенского бытия. Держаться родом, общиной. Тут свои, они будто бы не бросят. Они не бросят, ага…

Внезапно на раздаче появилось трое молодых людей, одетых в хорошие, скорее всего импортные костюмы. Один из них с полным подносом всего разного как бы ненароком спросил у меня:

— Я сяду к тебе, коллега?

Кругом было полно свободных мест, но я тут же кивнул. Вопрос явно сделан неспроста.

— Я Владислав, то Марат и Ян.

— Сергей.

Марат, крепкий лобастый паренек с харизматичной наружностью, неторопливо разрезал бифштекс.

— Давно оттуда?

Я не сразу понял его вопрос. Затем пришло понимание.

«Ребята прибыли „с холода“».

— Ну как бы я на севере загорал. Хотя конкретно сейчас с Крыма.

— Оно и понятно.

Парни хохотнули. Все они были высокими и крепкими молодцами. Под костюмами угадывались атлетичные подготовленные тела. Это я сразу по их походке определил. Непростые ребятки!

Тот, кто назвался Яном, задумчиво произнес:

— У нас нет сейчас групп на севере.

— Я, парни, по другому профилю.

Было забавно наблюдать, как вытянулись их лица. Владислав громко кашлянул, а Марат широко улыбнулся.

— Могли бы и сами понять. Но ты красава, вовремя пресек разбрасывание государственными тайнами.

— Да я понимаю. Тяжело, парни, работать здесь?

Молодцы рассмеялись. Разговор снова повел Марат:

— Знаешь, смешно слышать про нас парни и ребята.

— Лучше суровые битюги пенсионеры?

— Не лучше, но правильней.

— Ага. Честно говоря, до сих пор сбивают с толка наши тела, — Ян доел мясо и закидывался третьим стаканом компота. — Но я не против. Наконец-то, в спортзале ощущаешь себя не овощем. Да и любопытно, чем это все кончится.

Под задумчивым взглядом своего компаньона Влада мужчина замолчал. Зато понятно, кто у них здесь старший.

Мы продолжили наш разговор на более нейтральную тему. Если они люди служивые, то такой расклад, как раз и понятен. Явно я не совсем посторонний человек, и в какой степени облечен доверием властей, им неизвестно. Но контакты все равно поддержать стоит. Никто не отменял горизонтальных связей между кастой «своих» попаданцев. Аборигены бы точно со мной разговор даже и не начали.

— Ты чем в плане физики занимаешься? — Владислав кивнул в сторону моих рук. От занятий шестикилограммовым шестом мышцы пошли настоящими узлами.

— Шаолиньский шест. Ну подобие его, насколько научили, врать не буду.

— Ого! — самый мощный из парней Марат с интересом глянул на меня. — Было бы любопытно посмотреть на тебя в деле. Если что, мы в ближайшие два дня до ужина в спортзале. Милости просим.

— Спасибо. Посмотрю, что у меня нынче по программе и навещу вас.

Вряд ли я с этими молодчиками из силового блока когда-нибудь пересекусь, но мало ли как оно в жизни сложится. Помню, в девяностые мне здорово пригодились знакомства с парнями со спортфака педагогического института. Сошлись с ними на фоне волейбола. Часть из будущих учителей физкультуры затем дружно рванула в бандиты, самые умные пошли в органы. Иногда получалось так, что бывшие товарищи по играм бегали друг за другом.

Так что не зарекайся…

Проф принял меня в своем огромном кабинете. На столе уже стояли чашки, чайник, разнообразные плюшки и пряники. Дмитрий Иванович имел слабость к сладкому. Ну при его худосочной фигуре это вовсе не удивительно. Но обстановка в комнате мне сей раз не понравилась. Цветов стало меньше, а напряжения заметно больше. И Проф поглядывал на меня больно уж задумчиво. Так что начал я нашу беседу резко и решительно. Или пан, или пропал! Вязунец наверняка уже успел доложить. И по мне Прохоров был не только талантливым ученым, но и неплохим организатором, пущай, его решает.

— Проф, не будем ходить далеко и около. Лучше сразу скажите, что со мной не так? И почему я сейчас в Центре?

Дмитрий Иванович в ответ многозначительно хмыкнул и неторопливо налил нам обоим ароматный напиток. В Союзе с хорошим чаем была напряженка. Даже так называемый «Слоник» для меня человека из двадцать первого века считался второсортным чаем. А этот оказался весьма неплох!

«Ага, боремся за высоконравственное будущее, но себя родимых не забываем. Цинично!»

— Я знал, что ты рано или поздно придешь с этим вопросом. Правда, не ожидал, что будешь таким наглым. Прав был Ярослав, рекомендовав тебя в высшую лигу раньше испытательного срока. Ну еще бы! Он и сам здорово опрофанился с твоим поиском. Мы ведь знали о тебе с самого попадания в этот временной слой.

Я отодвинул чашку и с любопытством воззрился на Профа:

— Это как это?

— Ну, Сереж, я все-таки ученый! И давно устроил систему поиска попаданцев обычными аппаратными методами. Это поначалу мы тыкались, как слепые щенки. Сейчас специальное подразделение Центра тут же выдает отметку о произошедшем темпоральном возмущении. Так и с тобой вышло. А вот дальше поиск не пошел.

— Это почему?

— Ты выбивался из общей толпы. Потому, когда сам дал нам сигнал через журнал, мы приняли решение послать именно Ярослава. На месте вычислить тебя было уже намного проще.

— А что, — задумался я, — остальные попадаются вот так просто?

— Примерно так, как ты описал. Они же здорово отличаются от остальных советских граждан. Плюс большинство пребывает в шоке от только что произошедшей смерти. Или у тебя было не так?

Проф явно что-то не договаривает. Он ведь в тот момент подробно расспросил меня о событиях первых дней попадания. Тогда в чем подвох?

— Я типа такой особенный?

— А ты разве это не ощущаешь?

В этот раз Дмитрий Иванович смотрел на меня поверх чашки с откровенной ухмылкой.

«Вот сволочь! Знает ведь ответ и тянет до последнего. Изображает из себя невьепенного научного светилу!»

— Я много чего ощущаю. Проф. Буквально бурлю ощущениями. Но хотелось бы все-таки послушать мнение науки.

— Тогда слушай и не дергайся! И не вздумай сегодня напиваться! Нам завтра потребуется от тебя свежие анализы и голова.

Я заподозрил конкретный подвох:

— Опять мучить будете свой Абэвэгэдейкой?

— Нет, в этот раз обычное сканирование мозга. Мы и в прошлую сессию его делали.

Я предельно внимательно посмотрел на ученого:

— Проф, вы об этом тогда не упоминали.

— А зачем? Стандартная процедура. Забор крови и мочи тебя ведь не удивил? Помолчи, пожалуйста, — Проф встал с места и нервно заходил туда-сюда. Значит, здорово волнуется. — Мы подозревали и сейчас совершенно уверены в том, что ты отличаешься от остальных попаданцев. Боже, какое дрянное слово! По мне лучше звучит — темпоральные путешественники, гости из времени.

— Что-то я не особо ощущаю себя Иным.

Я, честно говоря, говорил неправду, ожидая реакции Профа, и она тут же последовала.

— Как это не ощущаешь? Ты молодеешь, постоянно молодеешь! У нас всех гормональная встряска проходила месяца за три, а затем мы начинали стареть обычным порядком. Ну а старики в душе стареют еще быстрее нас. Пусть внешне это не так заметно, но характер становится поистине старческим, маразматичным. Даже во взаимоотношениях с женским полом просматривается их скороспелое угасание. Это ты понимаешь? А сейчас посмотри на себя, жеребчик!

«Однако!»

— Так, подождите, Проф, получается, что наша молодость на короткое время?

— В том то и дело, что у кого как. У большинства она проходит как положено. Ну а вас, голубчик, это касается в меньшей мере. Как я понимаю, с женщинами у вас все хорошо и даже больше. У меня лежит июльский доклад Маргариты Львовны Айзенбергер. Да я и без него все слышал. Вы же, стервецы, окна не закрываете. За год гормональная буря в твоем организме так и не утихла. А это, знаете, весьма любопытно! На самом деле людей из будущего в Союзе не так много, поэтому у нас мало достоверного фактологического материала.