Я хотел сказать, что Семья Л-Та благоволит к Господину Ур-М, столичной штучке – провинциальные оружейники из Тхо-Н для неё низковаты – но, похоже, скорее Господин Ур-М благоволит Семье. Ему пишут почтительное письмо после окончательного решения о свадьбе Лью с Н-До; он отвечает благосклонно и к свадьбе присылает подмастерье с выполненным заказом – изящнейшим стилетом в нарукавных ножнах, прелестной вещицей, надлежащей юной аристократке, подарком Семьи окончательно принятой невестке.

Стилет заменит Лью её навсегда утраченный меч; считается, что он нужен для защиты женской чести, но я думаю, что бедные «условные женщины» просто жестоко тоскуют по оружию, а маленький клинок – нож, стилет – это компромисс, уступка, смягчающая депрессию. Я вижу, как Лью радуется подарку – просто расцветает; Н-До целует её локоть, пристегивая ножны.

Лью – положительно моя счастливая карта. Дружба с этим милым существом – в любом его виде – принесла мне столько пользы, что большего этнографу и желать грех. Конечно, за этот месяц я не видел ничего, кроме её спальни, но в её спальне произошло достаточно. Мало того, что малышка продемонстрировала коллегам с Земли метаморфозу в деталях – как камердинер Лью, я наблюдаю свадьбу.

Свадьба на Нги-Унг-Лян, в Кши-На, во всяком случае – особая история. Чуждость тут заметна в особенности.

Сходство с аналогичными земными ритуалами заключается только в том, что обряд закрепляет «право собственности» жениха на невесту. И всё.

Ведь даже невестой-то новобрачную по меркам большинства земных культур назвать нельзя. С земной точки зрения – она уже жена. То, что земляне зовут «первой брачной ночью», уже давно позади. В нашем конкретном случае Лью даже беременна – что торжественно объявляется в храме под восторженные одобрительные крики гостей. Исключительно добродетельный у моих ребят союз.

Символические таинства обряда – очевидны. Храм Союза или Святого Союза посвящён местным божествам – Князю Света и Княгине Тьмы, Дню и Ночи, которые породили человеческий род и весь мир. Их фигуры украшают храмовый зал, прозрачно-светлый из-за своеобразной архитектуры: купол со шпилем-стилетом поддерживает ажурная конструкция из невесомых колонн и высоченных окон. Монументальное высокое здание отменно рассчитано в инженерном плане – оно кажется совершенно эфирным. В солнечном свете, льющемся сверху – то ли помост, то ли алтарь из розового мрамора, шагов в пятнадцать длиной, заканчивается с двух сторон широкими круглыми площадками: на одной площадке стоит лучезарный беломраморный День с золотым клинком-лучом в руке, в развевающихся одеждах, на другой – чёрная агатовая Ночь, укутанная в ритуальную накидку и собственные кудри, держащая тонкими руками священную чашу, Озеро Звёзд. Фигуры чуть выше человеческого роста, выглядят одухотворенно и прекрасно – смотрят друг на друга, как влюблённые, с очень здешней всепонимающей нежностью. К каждой фигуре ведут мраморные ступени, по ступеням супруги и поднимаются на возвышение – новые День и Ночь, Господин и Госпожа, он – с фамильным клинком, она – со священной Чашей Любви, чтобы зачерпнуть из небесного озера и дать суженому напиться.

На середине этого алтаря – врезанный в мрамор золотой диск, Точка Равновесия или Точка Гармонии, на котором молодые должны встретиться; там их ждет принимающий клятвы жрец с накидкой, символизирующей добродетель жены и матери. У скульптур на площадках – ближайшие родственники: около Дня – невестины, около Ночи – жениховы. И какой-нибудь крендель из родни жениха, пока невеста набирает воды в свою Чашу, делает всё возможное, чтобы она облилась этой водой сама.

Во-первых, хорошая примета. Вода символизирует небесную любовь, этакий звездопад счастья: выльется на невесту – девочка будет счастлива в браке. А во-вторых, на невесте белое платьице из тонкого шёлка, под которым, по традиции, нет ничего, кроме тела – мокрый шёлк обрисовывает фигуру самым честным образом. Сразу видно – всей собравшейся толпе родни, друзей и любопытствующих – удалась метаморфоза или нет.

Так что молодые кидаются друг другу навстречу почти бегом – девчонка смущается, а мальчик ревнует. И толпа, натурально, приходит в восторг, радостно вопит, что им на роду написано, что Небеса их свели, что им минуты поодиночке не прожить – обычная свадебная пошлятина. Несколько секунд условной наготы невесты – и жених укрывает её накидкой, делает глоток воды из Чаши и протягивает девочке меч, чтобы она поцеловала клинок.

Не только клятва верности и символ зависимости – ещё и символ прощения, ведь оружие – то самое. Красиво, надо отдать им должное…

В храме холодно – начинается декабрь – и мокрая Лью зябнет. Они с Н-До потом сидят в карете в обнимку, укутанные его плащом, поверх её накидки, а дома он её сразу уводит переодеваться в сухое и теплое. Они выходят к гостям только на некоторое время – на фейерверк взглянуть – а до и после болтают и пьют «жасминовый чаек» у себя в покоях. Кажется, Лью всё ещё не очень хорошо себя чувствует.

Братья приносят им традиционные сладости, чёрно-белые пирожные – но на пиру наша красивая пара не присутствует. Что тоже трактуется в их пользу – наглядеться друг на друга наедине не могут. Никто из родственников и знакомых их не дёргает.

Насколько я успел понять, Семья Л-Та далеко не так богата, как Семья Эу-Рэ, но для свадьбы старшего сына они поставили грош ребром. Хмурый сад с облетевшей листвой и убитыми утренним морозцем цветниками украшен фонариками, алые ленты образуют этакие торжественные арки над аллейкой, ведущей к замку – на них укреплены гирлянды красно-белых бумажных цветов, я и укреплял. В «бальном зале» зажжены все светильники и устроен правильный пир с дорогой свининой и ещё более дорогой местной дрянью, вроде жареных пиявок и червяков. Вечером устраивают фейерверк, не столь шикарный, как у доме Эу-Рэ, но всё равно впечатляющий.

Знаю от слуг, что на этот праздник пошли все тайные заначки Госпожи Л-Та. Семья Л-Та дает понять всему свету, что князья богаты, аристократичны, любят старшего сына, приняли его избранницу и не считают медяков. Судя по реакции гостей, им поверили.

Среди приглашенных – толпа столичной знати. Это меня несколько удивляет, я знаю, что Семья Л-Та – опальный род, а нелюбимых Государем придворная аристократия обычно не навещает. Но в данном случае, похоже, дела Л-Та идут на лад: им передают приветы, дарят подарки и желают счастья «прекрасным детям». Господин Л-Та взирает на всю эту суету горделиво, как лев; он кажется полностью удовлетворённым происходящим. Госпожа Л-Та принимает поздравления, чуть улыбаясь легкой надменной улыбкой.

Госпожа А-Нор счастлива, но пытается скрыть неприличную бурную радость под прохладной светскостью. На ней шикарное платье – подарок Господ Л-Та, её малыши тоже одеты, как подобает, и пытаются вести себя безупречно. Младший сын Л-Та по имени Ра, тот самый очень хорошенький мальчик с мордашкой нахального эльфа, угощает братишек Лью пирожными и печеньем; они смотрят на него, как на бога.

На свадьбе я впервые вижу матушку Господина Л-Та, вдову, доживающую дни в горном монастыре – высокую, сухую, очень прямую старуху, укутанную в белое, с двумя седыми косами, своеобразно красивую, несмотря на преклонный возраст. Она до сих пор кажется сильной, и взгляд у неё жёсткий – такой Святой Сестре лучше пальца в рот не класть.

Брат и две сестры Госпожи Л-Та – убийственная компания: от них веет арктическим холодом абсолютного аристократизма. Только на миг их лица вспыхивают искренней радостью встречи – и тут же почтенные особы удерживают явственное желание хвататься за руки, обниматься-целоваться, проявлять плебейский восторг. Подбородки вздёргиваются, улыбки делаются отстраненными, новости излагаются светски-прохладно. Железной выдержки люди!

Уже потом, в сумерки, во время огненного шоу, исключительно благодаря встроенному «прибору ночного видения», я застаю в беседке младшую сестру Госпожи Л-Та горько рыдающей у неё в объятиях: «Ах, И-Вэ, как я несчастна! Он позволил мне этот визит лишь оттого, что проводит время с Ми-Э! О, дорогая, в их Семье Официальный Партнёр – дань приличиям, а любовь – это пряные приключения после свадьбы! Каждый раз, каждый раз я думаю – что ждет меня, если мой сумасшедший муж проиграет поединок?! Что будет со мной и с этими бедными девицами, на которых у меня недостает сил сердиться?!» Госпожа Л-Та гладит сестру по плечам, сама чуть не плача: «Са-О, на всё воля Небес… дети подрастут и вернут тебе радость. Не падай духом, вспоминай счастливые моменты, закрой сердце от отчаяния… Я тебя люблю, Т-Нар и О-Цу тебя любят…»