– Тебя понял. Остальных отправляй в Хабаровск. Топливо обещали выделить. Машины для них пришли?
– Да, Петя, пришли, все в порядке. А что за срочность?
– Все потом, Леша. Уточнять будем по ходу тела.
– Понятно, до связи!
Далее был завтрак, построение и взлет. Из Лангенхагена до траверза маяка Деодде, и там ложимся на ДБК. 7 671 километр, не считая вращения земли. А она, зараза, крутится, да в ту же сторону, куда летим! Далее над Балтийским морем, курс проходит над Хельсинки, а финнов еще не «отмиротворили», некогда было, но к самолетам, летящим с Запада, да еще и на большой высоте, здесь «особое отношение». Раздался голос ихнего диспетчера на немецком.
– Группа самолетов в районе Уппаниеми и Порккала! Сообщите вашу принадлежность и направление полета.
– Везем подарки генералу кавалерии Маннергейму. Где оставить? Как поняли, прием?
– Большевистская свинья! Мы еще будем ссать на ваши могилы! Ваш козел Сталин решил выиграть войну и у Гитлера, и у Англии с Америкой? А жопа не треснет? Столицей Великой Финляндии будет Петербург.
– Да ничего, парень. Ты успокойся, лет 15 снежок побросаешь где-нибудь в Сибири, и вернешься на свои Аланды. Другой земли у финнов никогда не было, ну а мы – дальше! Бывай!
Пока он болтал, мы эти 80 километров уже проскочили. Говорил по-русски, кроме первого предложения. Финны до сих пор используют русских эмигрантов на узлах связи. Ничего, война заканчивается, скоро и до него доберемся! Линию фронта пересекли у Сегозера. А напротив Архангельска начали принимать радиограмму из Москвы. Длинную! Но в ней ничего не говорилось о том, что предстоит делать. Петра вводили в курс того, через какие узлы заказывать снабжение и обеспечение дивизии и полка прикрытия. Дали наличие топлива и боеприпасов в точке базирования. Через несколько дней в Совгавань придет конвой с грузами для них. Пожелали счастливого полета и замолчали. Новостей было не густо. Нарьян-Мар, когда прощался и переключал нас на мыс Каменный, сообщил о том, что американцы бомбили Петропавловск. Так что, летим на войну. Нас перебрасывают, явно, не только для того, чтобы перебросить истребители. Скорость маленькая, истребительная. За Обской губой, еще засветло, приступили к бункеровке 13-го полка. Лешка, как всегда, хохмил, рассказывал новые анекдоты про англичан и американцев в Англии. Прослушали сводку СовИнформБюро, в которой говорилось о том, что авиацией СССР предотвращены прорывы конвоев к британскому острову и к Гибралтару. Много судов и кораблей потоплено в Средиземном море. СССР приступил к морской блокаде армий США и Великобритании в Европе. Это стало ответом на бомбежку Петропавловска-на-Камчатке и Елизово.
Анализ самых первых ударов, которые пришлись по авианосцам и линкорам, подтвердил догадку Петра, что ракеты «Х-1М» с прямоточным двигателем, небольшие и дешёвые, за счет своей скорости, наносят мощные удары по корпусу и настройкам кораблей, серьезно повреждают валопроводы, выводя из строя двигательные установки. При попадании в верхнюю палубу авианосца, следует ее пробитие и наносятся очень большие разрушения в ангарных помещениях корабля. А эти ракеты дешевы и их произведено гораздо больше, чем тяжелых «Х-Х» и «Х-ХМ». А главное, их можно взять с собой гораздо больше, чем 4 тяжелых. Да, приходится входить в зону действия авиации авианосной группы, но пока потерь нет. Только «поляки» из 303-й эскадрильи британских ВВС заявили о двух победах в ночном бою над Ла-Маншем. Сбиты именно «бананы», как обозвали наш «ПС-4М». И даже предъявили пленку из фотопулемета. Мы так ржали! (Позже стало известно, что из-за этих сообщений англичане организовали целую экспедицию, чтобы поднять «сбитые» из воды. Сами понимаете, чем она закончилась.)
Американцы, в отличие от англичан, оказались более готовы к ответным действиям, судя по поступающей информации.
Люди в воздухе находились уже 11 часов, болтовни в эфире стало больше, таким образом они «будили себя» и проверяли не спит ли ведомый. Едва загорелся восток, как Петр приказал начать вторую бункеровку, чтобы окончательно разбудить всех. Оставалось около полутора – двух часов полета. Петр предупредил:
– Кто чувствует, что устал и может не справиться, справа по курсу в ста километрах запасной аэродром Зея. Чуть дальше, в Шимановской – еще один аэродром. Туда вам топлива тоже хватает.
– А сколько осталось, командир?
– 940 километров.
– «Пить или не пить? Вот в чем вопрос!» Я, всегда, решаю это вопрос положительно! «Тринадцатый»! Я – «Пех», подхожу к вашему левому! Зацеп! Полилось!
– «Пех», много не пей, нам оставь!
Ушло в Зею только два человека, из «молодых». Один из них трижды пытался подойти с двух сторон, но так и не справился. Второй вызвался его сопровождать. Люди устали и никто его не обвинял в том, что он не смог этого сделать. Через полтора часа все произвели посадку. На больших машинах есть даже «комната отдыха» с удобными диванчиками, а в ГС таких условий просто нет и быть не может. В Хабаровске, напротив 12-го ремонтного завода, находился «дом переменного состава», где все, кроме Петра, увалились спать. Он же связался с Читой, доложил о прибытии в Хабаровск. Там располагался штаб 12-й ВА, который обязали передать нам пакет навигационных карт. Они сообщили, что выслали их самолетом, передали его бортовой номер. Петр обратился к дежурному по аэродрому и приказал найти экипаж из Читы. Неожиданно к нему подошел рослый фельдъегерь, и попросил показать свое удостоверение личности.
– Вам пакет, товарищ генерал. Передано по БОДО четыре часа назад. Распишитесь!
Пришлось уединяться в комнате спецсвязи и читать целую «портянку» за подписью Верховного. Ни Штаты, ни Великобритания войны пока так и не объявили, но нанесли бомбовый удар по Петропавловску. Их сдерживает то обстоятельство, что на территории Соединенных Штатов появился наш плацдарм. В бухте Колд-Бэй, на побережье Аляски, проходили обучение моряки и летчики из СССР в количестве более 12 тысяч человек. При попытке их разоружить и интернировать, оказали вооруженное сопротивление и захватили базу флота, три аэродрома и более сорока кораблей. На складах базы имеется вооружение и боеприпасы для нескольких дивизий. Американцы готовятся высадиться на Восточных Алеутских островах, с целью уничтожить плацдарм. Требуется оказать быструю и эффективную помощь.
Как выяснилось чуть позже, американцы не совсем поняли, с кем имеют дело. Примерно 60 % личного состава «моряков» составляли морские пехотинцы Северного флота. Причем исключительно те, которые служили на кораблях СФ, имели корабельную специальность, и «сошли» на берег. Сделали они это в июне 1941 года, и были живы к началу 44-го. У большинства у них в послужном списке числился 23-й укрепрайон, полуостров Рыбачий, хребет Муста-Тунтури, «Долина Смерти» в русле реки Западная Лица, и другие «санатории», где они «укрепляли свое здоровье», соревнуясь с лучшими представителями горно-стрелковых войск Европы. И победили их. А после взятия Северной Норвегии, и обещания Сталина принять участие в войне с Японией, в декабре 1943-го прошерстили все части морской пехоты, и тех, кто имел корабельный ВУС (воинско-учетную специальность), перевели на ТОФ, и отправили принимать корабли в Колд-Бэй. У мужиков было три года войны за плечами, а их пришли «интернировать» какие-то «пацаны». Восстание началось со слов «Полундра!». Абсолютно спонтанно. Командование курсов, пороха не нюхавшее, обещало командующему COMNORPACFOR адмиралу Кинкейду, что СССР уважает международное право, и они совершенно не возражают провести некоторое время, пока Вашингтон и Москва не разберутся между собой, находясь в рамках этого права в лагере для интернированных лиц. Их переместили в тюрьму на линкоре «Миссисипи», стоящем на якоре в заливе Колд-Бэй. Восстание возглавили главный старшина Алексеев, бывший наводчик, бывший разведчик 181-го отдельного разведотряда, бывший снайпер, в послужном списке у него много чего числилось, и, бывший старший политрук, капитан-лейтенант Кокосов из 63-й бригады морской пехоты. Алексеев видел, как арестованных офицеров штаба вывели из здания, и успел предупредить часть подразделений. Когда американцы, через командира учебной бригады, попытались построить соединение на плацу, то выяснилось, что бывшие североморцы успели «сменить» пулеметчиков на вышках, и «вышли» на построение в полной боевой готовности. Шесть катеров «Хиггинс», от причалов, без хода, атаковали торпедами старый линкор и притопили его на якорной стоянке. Были захвачены все зенитные и береговые батареи, радио и локационные станции. Военнослужащие Соединенных Штатов были согнаны в «концлагерь» посередине базы, и служили «живым щитом» для остальных участников обороны базы Колд-Бэй. «Главным заключенным» был адмирал Томас Кинкейд, командующий Северотихоокеанскими силами Соединенных Штатов. Солдатики и матросики, которые были задействованы для процесса обучения будущих моряков Тихоокеанского флота, были неспособны курицу зарезать, а им подсунули волкодавов-морпехов с Рыбачьего в качестве противников.
