Да, ощущения похожие… Но Мика была живой, а у этой на лице холодное безразличие и усталость. Ее словно в зоопарк привели после тяжелого рабочего дня, ну или перед встречей вкололи слоновую дозу успокоительного.

И да, слухи не врали. Можно с большой вероятностью предположить, что перед нами ёкай. Совсем юная… И не потому ли они так долго тянули со свадьбой?

У всех вновь пришедших самураев рожи такие, словно они по ошибке вместо оперетты зашли в старый деревенский сортир. Накамура Хидзэши — крайний справа. Встал в пяти метрах напротив меня. Высокий мужик лет за сорок, с неглупым вроде лицом, в золоченом ламеллярном доспехе и шлеме с кувагата[285] в виде скрещенных катан. Стоит в расслабленной позе и, не отрываясь, тяжело смотрит на Нори.

«Ты, мужик, еще даже не знаешь, откуда тебе прилетит», — глядя на него мысленно хмыкнул я, и в этот момент принцесса остановилась в трех метрах напротив брата.

Медленно обведя нас взглядом, она едва заметно кивнула и негромко произнесла:

— Я приветствую вас, господа! Князь Ясудо и вы…

— Таро Лисий Хвост, — поклонившись, подсказал я.

— Да, — кивнула Асука и снова посмотрела на Нори. — Я благодарна, князь, что ты откликнулся и приехал. Знаю, что это было непросто, но традиции нужно чтить…

Голос у нее был приятный, но смысл сказанного меня совсем не порадовал. Какие, на хрен, традиции? Не об этом ли говорил встречающий нас самурай? Неужели все настолько глупо и примитивно? Хотя… а о чем ей еще говорить?

— Мы приветствуем вас, госпожа, — произнес Нори севшим от волнения голосом. — Ради того, чтобы вас увидеть, я готов провести в дороге всю жизнь!

В этот момент фазан в клетке противно заорал и, хлопнув пару раз крыльями, распушил перья перед своей курицей. Он, очевидно, проникся словами моего брата и захотел поучаствовать в творящемся представлении. Принцесса вздрогнула и посмотрела на клетку, рожу Накамуры на миг перекосило от злости, и я понял, что пора выступать!

— Ваше Высочество, — я шагнул к столику и указал рукой на возбудившихся птиц. — Семья Ясудо рада, что вы огласили свое Право Выбора, и надеется, что этот выбор падет на нашего брата! Этих птиц мы подносим вам в пожелание семейного благополучия. Клан Ясудо так же желает вам счастья, мудрости и удачи. — Я указал поочередно на три фарфоровые фигурки и взял в руки горшок с орхидеями. — А еще мы очень чтим Светлоликую Госпожу, и желаем, чтобы небесный свет всегда освещал вашу жизнь…

Произнося эту пафосную чушь, я вдруг остро почувствовал нереальность происходящего. Словно стою и разговариваю с камнями. Тяжелые взгляды охраны и безразличие в глазах дочери Императора… Ей, по ходу, положить на все эти подарки, и на пламенное заявление брата, и на эту мою болтовню.

Не желая больше выглядеть клоуном, я поставил горшок на стол и… повинуясь непонятному порыву, вытащил из-за пазухи семечко, которое мне выдал Иоши. Одно из тех, что нашли где-то здесь на трупе монаха. Продемонстрировав семечко принцессе, я положил его на стол и добавил:

— А это вам лично от меня и моего кровного брата. Семя Оши — растения из Северной части Аокигахары, которая сейчас захвачена тварями Сэта. Скоро… Очень скоро ёкай выметут всю мерзость со своей земли, и Синий лес снова станет свободным! Мы желаем того же и вам! Свободы воли и свободы выбора! Никто… и даже боги не могут указывать свободному человеку! И уж тем более дочери Императора! Помните это, Ваше Высочество!

При этих моих словах брови Нори удивленно взлетели, в глазах принцессы что-то мелькнуло, и она стала похожа на нормального человека. Впрочем, длилось это долю секунды. Снова натянув на лицо маску безразличия и понимая, что мое «выступление» закончено, девушка едва заметно кивнула и, переведя взгляд с меня на Нори, произнесла:

— Я благодарна тебе и твоей семье, князь. Если у вас нет ко мне вопросов, то…

И в этот момент на меня накатила волна холодной злости. На себя, на этих ублюдков с хмурыми рожами и на эту красивую курицу. Стало обидно за брата. Он ведь мечтал об этой встрече… Там, в лесу, и все последнее время! И я точно знаю, что все не должно было закончиться так быстро. Принцесса обязана поговорить с претендентом на ее руку наедине, но она хочет свалить. Сука!

— Есть вопрос! — шагнув вперед, произнес я. — Ваше Высочество, скажите, как умерла ваша мать?

Да, только так — по больному! Чтобы привести человека в чувство, нужно ударить ладонью по его щеке. Я не знаю, почему она ведет себя так. Передумала и раскаялась? Запугал отец, или это какая-то непостижимая игра, но не хрен тут изображать фарфоровую куклу! «Спасибо», «благодарна», и ни слова по теме… Нет уж, подруга, ты или проснешься, или ну тебя на хер!

Услышав мой вопрос, принцесса вздрогнула и побледнела. В глазах девушки плеснулись боль, отчаяние и… лютая ненависть. Так, что от ее взгляда пробрало даже меня. Асука посмотрела перед собой, хотела что-то сказать, но заметным усилием сдержалась и опустила взгляд. Зато ожидаемо выступил Накамура.

Шагнув вперёд, самурай опалил меня взглядом, и прорычал:

— Не нужно задавать госпоже такие вопросы!

— А ты кто такой? — смерив его удивленным взглядом, уточнил я.

— Накамура Хидзэши! Начальник охраны Ее Высочества!

— Тогда захлопни свою пасть, и выполняй обязанности! — холодно произнёс я, глядя ему в глаза. — Или тут у вас в столице принято, чтобы прислуга открывала рот по каждому поводу?

Не, они тут реально попутали берега. Чтобы телохранитель решал за своего господина… Принцесса сама спровоцировала этот вопрос, и никакой урод не имеет права меня одергивать! Нет, конечно, с одним только вакидзаси и в повседневной одежде, против самурая в броне — не очень хороший расклад, но это для обычного человека. По сути, он меня оскорбил, и умрет, едва только дёрнется. Артефактная броня не защитит от удара в лицо, и я буду в своём праве. Дерьма, конечно, потом выльется столько, что не разгрести и Гераклу[286], но Ясудо тут запомнят надолго!

Накамура сдержался. Очевидно сообразил, что правда на моей стороне и то, что я намеренно его провоцирую. Криво усмехнувшись, самурай закусил нижнюю губу, но его взглядом можно было заморозить целое озеро. Впрочем, мне на его взгляды положить с огромным прицепом. Пусть хоть обделается от злости.

Ситуацию разрулила принцесса. Девушка подняла взгляд и, глядя мимо меня, сухо произнесла:

— Я не знаю, как умерла мама. Отец не разрешил мне с ней попрощаться. Он похоронил ее сам…

Сказав это, Асука обернулась и направилась к выходу. Пятеро самураев отправились следом за ней. Последним шёл Накамура. Остановившись около выхода, он обернулся и, указав на меня пальцем, прорычал:

— Щенок! Ты уже мёртв!

— Вали отсюда, убогий! — усмехнулся я, вложив максимум презрения в голос. — Знаешь же, что я не могу тебя вызвать. Не потому ли такой смелый?

Накамура ничего не ответил. Опалил меня на прощанье ненавидящим взглядом и, гремя доспехами, вышел.

— Зря ты так, брат, — посмотрев на меня, мысленно произнёс Нори.

— Чего это зря? — удивленно поморщился я. — Ты же видел их рожи?

— Да эти-то ладно, — скосив взгляд в сторону ушедшего Накамуры, со вздохом так же мысленно произнес князь. — Я про госпожу Асуку. Ведь так все хорошо складывалось.

— По-твоему, это хорошо? — нахмурился я, следом за Нори направляясь к ожидающему нас распорядителю. — Она же как вареная овца, обожравшаяся грибов. Даже блеять нормально была не в состоянии. Вот я и попытался её разбудить.

— А как ей нужно было себя вести? — выйдя на террасу, Нори обернулся и удивленно посмотрел на меня. — Ты разве не видел ее взгляд в тот момент, когда зашел разговор о ее матери? Девушка, очевидно, подозревает, что Кэтсуми-сама убили, но я даже думать не хочу в этом направлении. По крайней мере, не здесь, во дворце.

— Хм-м, — я озадаченно почесал щеку, и вместе с Нори пошел за распорядителем на выход.