Наступившее утро началось через два с половиной часа. «Домой» он не поехал, вернулся на завод и добрал немного в комнате отдыха, которую разрешили организовать во всех «директорских кабинетах». Все директора жили на заводах, в основном, при ВЧ, протянутом и к месту отдыха. Сталин работал ночами, и утро – было единственным временем, когда звонка из Кремля можно было не ждать. В 08.30 собрал совещание трех отделов, где объявил о принятом решении на создание стратегического ракетоносца.
– Здравствуйте, товарищи. Позвольте сообщить вам результаты вчерашнего показа техники: наша «Ха-Ха» стала «Хи-Хи». В серию она не пошла. Разработка признана «опытной», так как в закрытый люк она поместиться не смогла. То есть, это не оружие, а заготовка к нему. Тем не менее, нас не ругали, модель будет представлена ко 2-й Государственной премии в ноябре, но поставлена задача произвести дальнейшую доработку с тем, чтобы перспективный бомбардировщик, к разработке которого нас подключили вместе с КБ Поликарпова, мог взять на борт четыре таких ракеты с той же дальностью. Предложено рассмотреть вариант расширения номенклатуры целей.
Зал зашумел, так как все прекрасно понимали, что стоит за этим предложением. И кто! В бюро отлично поняли: «по ком звонит колокол». У Третьего рейха надводных кораблей практически не было. Шмалять такими дорогостоящими «игрушками» по всплывшей ПЛ противника никто не станет. Чтобы успокоить товарищей-разработчиков, подкинул идею, что союзные обязательства требуют от нас подключиться к войне на Тихом океане, вкладывая в головы инженеров ответ на дурацкие вопросы подружек и знакомых. Ни для кого не секрет, что большинство членов семей прекрасно знало тематику разработок КБ. Но, так как Петр ходил в форме морского летчика, то обстоятельство, что КБ занимается морской проблематикой особых нареканий не вызывало.
Пробежались по проблемным направлениям, в первую очередь, по компоновке оперения. Так как крылышки нам, так и так, предстоит складывать, и флот пока не рвется принимать ракеты на вооружение кораблей, то мы с Петром сделали следующее предложение.
– Так как нам катастрофически не хватает внутреннего объема изделия, то есть предложение отказаться от круглого сечения ракеты. Она будет квадратной, со скруглениями. Внешний «диаметр» становится стороной квадрата. Это нам даст почти 15 % дополнительного объема внутреннего пространства. Плюс удобнее будет располагать наши «гармошки». Ведь засовывать в ствол ее не требуется. А бомболюки имеют прямоугольное сечение. Как идея?
Иван Петрович Толстых, двигателист и компоновщик, не вставая с места, сказал:
– 15 % – это много, двумя руками «за!», но, какой дурак придумал стрелять по неконтрастной цели?
– Имя этого человека широко известно в нашей стране. У меня пока нет готовой схемы: как и каким образом будет наводиться это изделие на точку с известными координатами. Проблема общая, которую необходимо решить. Все упирается в вычислитель и в датчики. Возможно, это будут светила, возможно, что станции радионаведения, но расположенные в стороне от цели. Что точно известно, что цель подсветки давать не будет. Элементы такого наведения мы используем в инерциальной системе ракеты от пуска до начала работы ГСН. Зацикливаться на этом пока не будем, но группу разработчиков придется выделить, потому, как задача поставлена.
Иван Петрович несколько стушевался, не того человека обозвал «дураком», но, фактически он прав! Задача далеко не тривиальная, решать ее придется, причем, в условиях отсутствия глобальной позиционной системы.
– Проблема, о которой говорил товарищ Толстых, реально существует. Скажу больше, но не для прессы, чтобы решить эту задачу требуется позиционная система, которой у нас нет. Что-то вроде «Лорана-С», но с большей дальностью.
– Вы намекаете на обратное полушарие? Мы же, вроде как, союзники?
– Союзники… Пока существует Гитлер. Как только его не станет, не дай бог в течение войны, так быстренько переквалифицируемся. Так что, готовиться надо заранее. А под шумок они затеяли перехватить у Англии первенство по военно-морскому флоту. Строящийся тоннаж просто огромен. И его придется топить. Поэтому основное направление для нас – противокорабельное, а вторую задачу нам поставили на перспективу: пощупать, потрогать за вымя и определить недостающие элементы. 2-й отдел, служба «Р»! Что с передачей в промышленность наших разработок? Долго еще будем все сами делать? Что говорит Шокин?
– Говорит, что до окончания войны у него нет возможности перейти на новую элементную базу.
– Понятно, спасибо! То-то он носа не кажет последнее время! Учтем! – Петр сделал себе пометку в блокноте, чтобы «надавить» на упирающегося наркома радиопромышленности. Все приходилось буквально продавливать, так как в планы это не было внесено, а финансирование находилось на строжайшем учете. Ему, благодаря тому, что он прошел «большую проверку», на экспериментальную деятельность финансы выделили, но не через Госплан, а через внебюджетный фонд. Для многих остальных это было принципиально невозможно. За малейшее нарушение финансовой дисциплины можно было получить высшую меру. Шла война, и грозить просто пальчиком никто не станет. Определив разработчикам срок исполнения предварительных расчетов, от которого все взвыли, Петр уехал на Беговую, где, как он рассчитывал, идет подобное совещание у Поликарпова, которого он застал стоящим у большой доски, на которой он показывал присутствующим контуры будущей машины. Петр приехал не один, с ним находились Николай Кузнецов, бывший зам главного конструктора Климова на Уфимском моторостроительном заводе, и неизменный товарищ Гудков. Я-то по специальности: «китаец», мне интереснее с крылатыми ракетами возиться, а у Петра страсть – это самолеты, поэтому, несколько наплевав на необходимость многое что переделывать у себя «в огороде», он кинулся на Беговую, где начиналось обсуждение нового «стратега», правда они пока так не называются. Перед этим он совещался с обоими своими конструкторами. Кое-какой толк от этого был! Я не преминул влезть и в эту епархию, дабы глупостей не натворили. Ведь почему я так настойчиво пробиваю дорожку к крылатым ракетам? Да все потому, что их достоинства оценили слишком поздно, и «забывали» о них с завидной регулярностью. Что у нас, что у американцев, первая ставка была сделана на единственную летавшую в то время ракету Брауна, которая, благодаря известной нечистоплотности и амбициям незабвенного С.П. Королева, надолго преградила путь более надежным и более точным крылатым ракетам. В «баллистику» были вбуханы миллиарды, с нулевым результатом, а перспективнейшее направление долго числилось в приживалках у всемогущего баллистического монстра. Фактически, уязвимость последних предопределена: их можно уничтожить в шахте, во время старта, на любом участке траектории, так как она просчитывается на раз! Ну, кроме квазибаллистических траекторий, до которых еще топать и топать! Поэтому важно уже сейчас застолбить за направлением «свою веху», чтобы не допустить того страшного перекоса, когда под нож пускали самолетостроительные КБ, как «бесперспективные». Ведь будут кричать, что сбить крылатую гораздо проще, основываясь на «скороспелке» Fi-103, скорость которой была меньше, чем скорость перехватчиков «Спитфайр». Ну, а о точности даже и говорить не приходилось. Так как сейчас есть распоряжение Сталина: рассмотреть вопрос о возможности атаки цели с известными координатами, этим надо пользоваться, тем более, что я знаю, что вслед за ним придут совсем другие люди, кругозора которых не хватит даже на то, чтобы оценить имеющееся. И советовать им будут люди с совершенно другим представлением о том: как это делается. Вот и приходится действовать на два фронта, подгоняя носители к еще не родившемуся «изделию».
Поэтому попросил слова, воспользовавшись возникшей небольшой паузой из-за нашего прихода. Николай Николаевич – человек вежливый, и, хотя у него, наверное, было и самому что сказать, показал мне, то есть Петру, рукой направление к доске, а сам присел на стул неподалеку.
