Как мавка, я почему-то отчетливо ощущала, что сейчас он ничего не скажет. А значит, какой смысл настаивать?

Дальше были покупки одежды и даже белья, а после мы поймали экипаж и двинулись к дому.

Нар-Харз сдал меня с рук на руки дворецкому и, поспешно попрощавшись, сбежал по ступенькам и скрылся из вида.

Странно, почему мне… неприятно?

Я медленно поднялась наверх, разделась и, чувствуя себя безмерно вымотанной, сначала пошла купаться, понимая, что вода излечит, а потом легла спать.

Ну а утро… утро, как обычно, все расставило по своим местам и показало мое вчерашнее поведение в самом неприглядном свете!

Кицунэ еще на выходе из дома снял с себя иллюзию, а потому взгляду прохожих предстал не обычный рыжий, а редкий белоснежный лис.

Его замечали, на него обращали внимание, его запоминали.

Но Алину сейчас было не до того.

Он все еще пытался привести в порядок мысли и чувства.

Для начала вспомнить все в подробностях. Беспристрастно и спокойно оценить ситуацию и найти выход.

Все просто.

По дороге в Торговый Квартал у мавки случился срыв. Отчасти руку приложил к этому и сам Нар-Харз, отчасти сие являлось последствием попытки блокировать проснувшуюся сущность, запереть внутри нарождающуюся силу. Не имеющая выхода, она копилась, собиралась, наращивала мощь… и при малейшем толчке — прорвала заслоны блокирующих трав и девичьей воли, снесла ограничения. Погребла под собой рациональное начало, подавив разумную часть личности.

А ведь он предупреждал эту упрямицу! «Это не ваше дело, наставник Нар-Харз!» — мысленно передразнил мавку лис. К стыду своему, что происходит, кицунэ понял не сразу, а когда понял, отменять прогулку было уже поздно.

Мавочка осознала свободу, ощутила свою силу и расправила крылья. Манящая, будоражащая аура окружала ее облаком, клубилась невидимым туманом, текла полутонами призыва и расслаивалась оттенками соблазна. И новорожденная сущность купалась в своей силе. Наслаждалась ею. Звала, дразнила лиса — и ослабляла поводок, отпускала.

Скопившаяся от момента зарождения мощь была такова, что всплеском накрыло если не весь Торговый Квартал, то ощутимую его часть, а мавка двигалась, не стояла на месте, перемещала эпицентр выброса чар… На нее оглядывались. И болотная прелестница плыла в этих взглядах — восхищенных или потрясенных, благоговейных или вожделеющих. Мужских. И попытка загнать ее в дом, вновь запереть в четырех стенах, закончилась бы катастрофой. Мавка бы не далась — и на ее защиту встали бы добровольцы, из тех, кого зацепило шлейфом зова. И кицунэ шел рядом или чуть сзади, подавал руку, помогал обойти препятствие, открывал двери и изо всех сил старался хоть как-то удержать ситуацию под контролем.

Кстати, в лавку нижнего белья «Кружева и подвязки» Нар-Харз за Подкоряжной не пошел сознательно. Струсил. Честно признавался себе — за Невиаей нормальной и вменяемой пошел бы всенепременно. Давал бы советы, отпускал саркастические комментарии — и наслаждался бы зрелищем. А за мавкой… Осознав пределы своей привлекательности, убедившись, что здесь для нее нет ни преград, ни соперниц, мавка успокоилась, подобрала шлейф силы неосознанным усилием воли и, приглушив очарование, сосредоточилась на изучении одной конкретной добычи.

В последующее время лис узнал очень много нового и неприятного. Он узнал, с какого расстояния ощущает ее запах. И до какого момента способен его игнорировать. Прочувствовал, как влияет на него невзначай замеченный абрис груди и мелькнувшая в декольте ложбинка. Выглянувшая из-под подола щиколотка. Выяснил, что зрелище открытой и беззащитной шеи — убивает наповал, не хуже заклинаний запрещенной некромантии, а дрожь ресниц и движение губ именно этой мавки — превращает в идиота надежней, чем полный круг магов-менталистов. Боги севера в свидетели, да он прочувствовал, что даже на изменение ритма ее дыхания возбуждением реагирует! И бесило Алинро больше всего то, что он прекрасно видел: она тоже исследует. Постигает его… и себя. Зацепила остатки приворота и ищет границы своей власти. Мавка ставила на нем эксперименты, как на лабораторной мыши, с интересом изучала спектр его реакций — и при таком раскладе идти за ней в лавку Нар-Харз побоялся. Это закончилось бы… Ну, либо изнасилованием вертихвостки, либо убийством ее очередного поклонника! А так — ничего, сдержался…

Сейчас, вспоминая яркую, довольную и счастливую мавку, Алинро был вынужден признать, что поход за покупками удался. По крайней мере, в любом другом случае таких скидок они бы точно не получили! Оглушенные выплеском Силы торговцы охотно уступали даме в том, чего она желала. Дарили скромные подарки. Делали небольшие презенты на память. А паршивка купалась в их внимании. Какие, к северным демонам, защитные амулеты, личные или стационарные? Они рассчитаны на точечное воздействие, максимум — на концентрированный удар по конкретному объекту, но никак не на волну цунами, смывающую все на своем пути!

Подавленные разницей уровней, охранные артефакты даже не пикнули… И слава всем Богам, Демонам и духам-хранителям, что мавочка (как и сама Нэви!) оказалась не меркантильна. Куда больше, чем вещи и подарки, ее интересовало внимание. Пылкий восторг молодого торговца натуральными камнями. Отеческое любование пожилого гнома, держащего лавку с артефактными кристаллами. Яркое, без труда ощутимое вожделение варвара. Темно-тягучая, как смола, похоть цверга в шмотках мелкого купца, стряхнутая девчонкой не задумываясь, мимоходом. Отстраненно-созерцательное восхищение торговца тканями. Эмоции, опасные в своих последствиях и безопасные. Полезные и вредные, бесполезные и безвредные, перспективные и сиюминутные, глубокие и мимолетные…

Чужие чувства окружали ее всем богатством палитры ароматов. Лис видел: новорожденная училась ощущать и различать сотни оттенков чужого внимания. Впитывала его, как губка. Пила, как пьет весной дожди земля. И наливалась внутренним сиянием. Осознавала свою неотразимость. Пытливо проверяла ее границы — и откатывалась волной назад, к источнику своей силы. Наращивала мощь — и развеивала свое влияние до неощутимого флера, вуалью оплетшего гибкую девичью фигуру.

Невиая не сознавала себя, но в этом потерянном состоянии естественно и непринужденно познавала свою суть. Изучала свой предел. В этом сакральном, таинственном процессе познания самое себя ее не интересовали материальные блага. Иначе не миновать бы им возмущенного воя и исков очухавшихся торговцев.

Академия, конечно, отбилась бы, стихийная инициация — не шутка, а все эти дельцы о рисках жизни вблизи Академии и ее обитателей были извещены заранее. Значит, пришли сюда осознанно и добровольно. И все же это привлекло бы внимание. Лишнего внимания к девочке привлекать не хотелось. А так Лис имел возможность видеть и ощущать редкое, удивительное зрелище.

И многое бы отдал, лишь бы его не видеть и не ощущать!

Сам поход за покупками прошел лучше, чем он ожидал. К тому моменту, когда они добрались до лавок готового платья, Алин уже понял, что происходит, и смирился с тем, что большинство из сделанных мавкой покупок Невилика носить не будет. Мысленно махнул рукой на этот факт, но решил — Невилике при случае обязательно припомнит. И ошибся. Часть покупок, предназначавшаяся для вампира, вообще прошла без сучка без задоринки — новоявленная соблазнительница не спорила, не препиралась, как данное приняла тот факт, что за нее платят, и с интересом наблюдала за выбором лиса. Внимательно слушала разговоры с продавцами, модистками, тут же подгонявшими вещи по фигуре, с консультантами — и перенимала его опыт. Когда пришла выбирать вещи для ее личного пользования, его отстранили. Мягко, но непреклонно. И приятно удивили выбором. Глубокие, благородные тона. Гармоничное соотношение длины, вырезов и отделки. Приятные материалы и изумительное качество кроя. Сдержанное достоинство аксессуаров. Эта мавка считала своим главным украшением саму себя и не желала, чтобы платья ее затеняли. И, кажется, древним, глубинным чутьем знала то, к чему иные приходят с годами. Обнаженное — выглядит доступным. Целомудренно прикрытое — будит воображение…