Так что на уговоры я поддался и вечером уже был в клубе. Там, как всегда, оказалось полно людей, многие из которых, завидев меня, спешили поздороваться и сказать примерно то же самое, что и Елизавета. Что рады видеть, как я не только работаю, но и отдыхаю.

Что ж, может я и не ошибся, придя сюда.

После того, как проиграла пара быстрый мелодий, ко мне подошла Наумова. Она успела переодеться и выглядела очень здорово в модном красном платье свободного кроя чуть выше колена.

— Товарищ председатель, потанцуем? — весело предложила она, и не дожидаясь ответа, схватила меня за руку и вытащила в центр зала.

Мы начали танцевать, и двигалась Наумова тоже прекрасно, пожалуй, лучше всех в зале. Я сделал ей комплимент по этому поводу. Она улыбнулась и ответила:

— Приятно, что вы заметили. Я несколько лет ходила в танцевальный кружок. Там мне поставили осанку и научили чувствовать музыку.

— Я смотрю у вас много талантов, — снова похвалил я её.

— Не более, чем у остальных, — скромно улыбнулась Лиза.

Танец подошёл к концу, и Наумову украл Фролов. Я и не сомневался, что своего шанса он не упустит.

Я же прошёлся по залу и заметил, что сюда пришла и Мария. Она танцевала с одним из деревенских парней, но держалась очень отстраненно, и я бы даже сказал грустно. А я и не заметил, как пронаблюдал за ней весь танец, и, когда он подошёл к концу, пригласил её сам.

Я и сам не заметил, как протанцевал с Марией несколько танцев. Пусть она двигалась хуже Елизаветы, но было в ней что-то очень чистое, что меня привлекало. Лукина была словно отражением эпохи в лучшем представлении о ней. Светлая трудолюбивая советская девушка. Надёжная, умная и красивая вдобавок.

Конечно, Лиза тоже прекрасная девушка и работник, но было в ней что-то, что меня смутно беспокоило, хотя я и сам не мог понять что.

Может быть как раз отталкивала её излишняя инициативность. Не успел я отойти от Марии, как Наумова снова пригласила меня на танец. Сразу вспомнилась огненная Вера, и чем с ней всё закончилось. Всё же, любят такие девушки «завоевать мужчину», а потом возводить его в статус трофея и личной вещи.

В общем, несмотря на все старания Наумовой, уходил я из клуба с твёрдым намерением позвать Марию на новое свидание, как только появится свободный денёк.

Немногим ранее:

Мария Лукина и сама не понимала зачем она идёт на танцы. Недавний разговор с Аллой и Ларисой Ивановной только ещё больше её расстроил.

С другой стороны, в душе ещё теплилась надежда, что всё не так плохо, и новая помощница совсем не интересует председателя вне рабочих отношений.

Мария вздохнула. Ей всегда было трудно выражать свои чувства, и всё это накладывалось на особенности воспитания, родители очень старались привить ей правильный ценности. И не раз повторяли, что девушка должна быть скромной.

Да и мужчины после всех случаев домогательств её теперь, чаще всего, пугали. Хотелось наоборот стать незаметной, чтобы не провоцировать их.

Но Филатов другой. С ним наоборот хотелось встречаться чаще, да и вообще. Мария уже давно призналась себе, что влюбилась в председателя. Но ей и в страшном сне не могло присниться, что она станет как-то навязчиво его добиваться. Для неё это было хуже всего, стать какой-то надоедой и прилипалой. А каких-то хитрых способов понравиться мужчине она и не знала. Поэтому просто решила отдать всё на откуп судьбе. Если она ещё интересна Александру, то наверняка он и сам пригласит её сегодня на танец.

Почти дойдя до клуба, она вдруг услышала знакомые голоса. Недалеко от крыльца о чём-то разговаривали двое. Мария вздрогнула, когда узнала в девушке — Елизавету. Рядом с ней стоял и курил Фролов, а больше никого на улице и не было, все веселились внутри.

Из здания доносилась музыка, и, коротко кивнув парочке в знак приветствия, Лукина вошла внутрь, но не успела сделать от двери и шага, как до неё донеслись слова Виктора Петровича:

— Я ж не дурак, Лиза, вижу, как ты возле Филатова вьёшься. Да вот не понимаешь что ли, что он на работе женат и никто ему не нужен?

Мария замерла. Она никогда не подслушивала, но сейчас ничего не могла с собой поделать. Искушение оказалось слишком велико.

Тем временем Наумова кокетливо ответила:

— Что ж вы, товарищ Фролов, мои обычные любезности так воспринимаете? Так я ведь и вас тоже угощала.

— Да, брось, — грустно отмахнулся председатель Света Коммунизма, — уж со мной-то можешь не лукавить. Я к тебе и так, и этак, а ты всё на Саныча глядишь.

— Зачем же вы так? — обиженно ответила Лиза, — я что же, по вашему, висну на нём? Я просто стараюсь хорошо работать. И с вами я всегда приветлива.

— Ну-ну, я не это имел в виду, — сразу сдался Фролов, — просто нравишься ты мне очень. Потанцуешь со мной сегодня?

— Конечно, Виктор Петрович, — сладким голосом ответила она.

Дальше тема их разговора сменилась, и Мария вышла из оцепенения. Странно всё это. Если верить словам Аллы и Ларисы Ивановны, то Наумова явно охотится за председателем, но по этому разговору всё не так.

Однако, во время танцев Лукина невольно начала наблюдать за «соперницей» и даже её дилетантского в таких делах взгляда хватило, чтобы заметить, как Елизавета заигрывает сразу с двумя мужчинами по очереди. Хотя, по отношению к Филатову она всё же вела себя чуть милее и даже сама пригласила его на танец.

Чтобы отвлечься, Мария приняла приглашение одного из молодых колхозников, но тяжёлые мысли из головы не шли.

А после танца, её всё-таки пригласил Филатов. И сначала всё было замечательно, но Лукина не могла не замечать, как Наумова словно специально танцует с кем-то, в основном с Фроловым, поблизости от них. Однажды, она даже столкнулась с ней, подстроив всё так, будто это вина Марии. А потом ещё и сказала:

— Ой, извини, ничего страшного. Я вижу этот танец не очень хорошо тебе даётся, если хочешь я могу дать пару уроков.

Всё это она говорила с такой милой улыбкой и интонацией, что Лукина и сама почти поверила в её добрые намерения.

Но случилось и ещё кое-что. Когда она уже шла по улице в сторону дома, Наумова догнала её и завела разговор.

— Товарищ Лукина, если не ошибаюсь?

Мария кивнула.

— Я весь вечер хотела с вами поговорить, — продолжила соперница, — вы уж пожалуйста не обманывайтесь на счёт внимания председателя. Думаю, вы и сами понимаете, что он хоть и простоват, — она на секунду осеклась, а потом быстро продолжила, — но птица совсем иного полёта. И он уже начинает это понимать. Так что, — её голос стал жёстче, — не путайтесь у него под ногами. Он способен принести пользу всей стране, а вы, уж простите за честность, только в хлеву. Каждый должен заниматься своим делом, — закончила она и ускорила шаг.

А Мария уж дар речи потеряла от такой наглости. Мало того, как неуважительно она отнеслась к её профессии, которую сама Лукина считала очень важной и полезной. Так ещё и решила, что может решать за председателя, что ему нужно. А ведь именно из желания избежать такого поведения, Мария и отказалась от активной борьбы.

К несчастью, свидетелей этой сцены не оказалось. Да и заниматься доносами всё равно не в её духе. Но вот кое-что всё-таки в девушке изменилось.

И, придя домой, она сразу же постучалась в комнату Ларисы Ивановны со словами:

— Я всё-таки буду бороться.

На следующий день женщины вновь собрались втроем, радуясь пополнению в своих рядах в виде Марии, да ещё и с таким боевым настроем. Аллочка осмотрела простенькие наряды девушки и грустно выдохнула. Даже косметики никакой, кроме одной единственной помады, приближенной к естественному цвету губ. Такую на лице и не заметишь. Уж со стилем Елизаветы ей не сравниться, но как бы то ни было, а скромной ветеринарше всегда можно помочь. Немного поразмыслив, Аллочка предложила девушке как следует подготовиться к следующим танцам. Даже пообещала одолжить одно из своих лучших платьев, в положении его всё равно не выгулять, а уж найти в своих запасах подходящую помаду и труда не составит.